– Ты слышал об оперативно-контрольном отделе штаба областного управления?
– Это Гринчука, что ли? – уточнил Емельянов, припоминая разом, как Гринчук приходил на место преступления и даже осматривал его.
– Именно, – сказал полковник.
– И чего?
– Понимаешь, Гринчук человек в управлении чужой, имеет, кажется, связи в министерстве.
– Ну?
– Вот если бы он взял на себя это дело…
– А он что, дебил? – удивился Емельянов.
С его точки зрения только полный дебил стал бы вешать на себя подобную радость.
– Не дебил. Но отдел существует уже три месяца, а еще ничего конкретного не сделал. Гринчук время от времени слоняется по управлению, а у нас, сам понимаешь, любимчиков министерства любят не особо. Сам Гринчук понимает, что ему нужно какое-нибудь громкое дело. Вот ты ему позвони, попроси вежливо. Уговори, – выделил голосом полковник из областного управления. – Пусть он только чирикнет. Один раз. На него тут же все и повесят. Понял?
– Понял, но…
– Если понял, то пиши номер его мобильника и звони сразу, чтобы он не успел взять чего-нибудь другого. Я Гринчука как раз видел в управлении. Все и решишь за пару минут.
– Пару минут, – проворчал Емельянов. – Слышь, Артем Петрович, а если он не захочет?
– Хуже тебе не будет, – сказал Артем Петрович.
– Куда уж хуже, – согласился Емельянов и позвонил Гринчуку.
– Гринчук, – сказал Гринчук.
– Это Емельянов, – пробормотал Емельянов. – Если помнишь…
– Помню, – легко вспомнил Гринчук.
У него, как показалось Емельянову, с утра настроение было хорошее, легкое. Он легко вспомнил Емельянова и неожиданно легко согласился взять себе дело о Липских. Относительно легко, так как пообещал в скорости заехать в райотдел и лично изложить свои требования.
– Не телефонный, сами понимаете, разговор.
– Приезжай, – радостно пригласил Емельянов.
Он был готов на все. Пусть этот ненормальный Гринчук просит что угодно. Хоть луну с неба. Емельянов чувствовал в себе такую радость, что мог достать и луну.
– Емельянов, небось, сейчас на седьмом небе, – сказал Артем Петрович.
– Я его понимаю, – кивнул Гринчук, пряча мобильник в карман.
– А вот тебя я не понимаю, – сказал Артем Петрович. – Звезды надоели?
– Легко пришли, легко и уйдут, – философски заметил Гринчук. – Вы генералу сами сообщите о моем странном предложении?
– Прямо сейчас и сообщу, – Артем Петрович взял трубку внутреннего телефона. – И генерала порадую заодно.
– А я тут пока в кресле подремлю, – сказал Гринчук и потянулся. – Не высыпаюсь просто катастрофически.
– Обнаглел ты, Гринчук, – осудил Артем Петрович.
– Сами же сказали, что меня в управлении не любят? Вот и не любите. А я посижу, помечтаю о пенсии… Кстати, – вдруг оживился Гринчук, – о пенсии. Можно я от вас позвоню?
– Давай, – кивнул хозяин кабинета.
– Гусак? – спросил Гринчук. – Трофимов? А где майор? По участку пошел? И это правильно. А ты уже сортир вымыл?
Артем Петрович взглянул недоуменно на Гринчука, но тут по внутреннему телефону ответил секретарь генерала.
– Уже? – удовлетворенно переспросил Гринчук. – Молодец, субординацию понимаешь. Не майору же нужники чистить. Передашь ему, что я могу приехать в любой момент. Как только освобожусь – приеду. Пусть ждет и трепещет. И не дай бог, я приеду, а вас нет. Понял? Ну, лады.
Гринчук положил трубку и посмотрел на Артема Петровича.
– Велено прибыть в кабинет к самому. Немедленно, – сказала Артем Петрович.
– Вот не выспатый и буду ходить, – пожаловался Гринчук, вставая с кресла.
– Сам напросился, – крикнул ему вдогонку Артем Петрович.
Гринчука он знал давно, но до сих пор не мог понять, что и когда выкинет этот ненормальный. И зачем.
– И зачем ты приехала? – спросил Леонид Липский у своей матери.
