– Кто обычно виноват? Главный признак?
– Не морочьте мне голову!
– Алиби. Главный признак – очень твердое алиби. У Агаты Кристи убийца тот, на кого думаешь меньше всех.
– А у нас?
– А у нас за всем стоит человек, у которого также очень надежное алиби. Бронированное. Железобетонное. Он был на виду во время похищения. Он не мог участвовать в нападении. И он все время должен был находиться рядом с нами, держать, так сказать, руку на пульсе. Чтобы вовремя реагировать и иметь возможность принимать адекватные меры. В пределах своих возможностей, конечно.
– Таких достаточно много…
– Ну да, вы, Полковник, я, Инга… Продолжать список?
– Вы на меня намекаете?
– Нет, вы человек влиятельный, но на стратегическом уровне. Вы сами не сможете найти конкретных исполнителей, а потом еще своей рукой убить двух человек. Это если не считать того, что вы и шагу не можете ступить без охраны. А свидетели в таком деле – верная смерть. Полковник, кстати, не подходит на роль организатора всего этого бардака по той же причине.
– Вы, ясное дело, тоже, – с иронией в голосе сказал Владимир Родионыч.
– Это почему? Я, как раз, абсолютно подхожу. Может быть, я с вами разговариваю уже с борта авиалайнера, летящего через океан. Нашел деньги, загрузил их в багаж. Вы думаете, я не смогу такого провернуть?
– Не сможете.
– Спасибо за комплимент. Давайте остановимся на этой версии. И еще уберем из числа подозреваемых вашу Ингу. Она, во-первых, все время возле вас и не смогла бы надолго отлучаться. А во-вторых, она слишком вам предана. Даже обидно.
– И кто же тогда остается?
– Ну, пошевелите мозговой извилиной, Владимир Родионович. Прибавьте ко всему выше перечисленному то, что человек склонен к однообразным поступкам. Я же не зря вам говорил о заводе. Ну?
Заводе, подумал Владимир Родионыч. Заводе… Кто из людей, обладающих всеми нужными качествами, имеет отношение к заброшенным заводам?
Владимир Родионыч чуть не выронил телефон. Они ведь с Полковником разговаривали об этом. В первый день, в день похищения Леонида Липского. Как там говорил Полковник?
Гринчука трудно запугать дешевыми трюками… А он специалист именно по дешевым трюкам… Он повезет Гринчука в старые мастерские… А Шмель специалист именно по дешевым трюкам.
– Шмель?
– Он мне на днях дал номер своего мобильного телефона. Откуда он мог знать, что Мила сохранит номер Громова, а я получу распечатку, в которой будет фигурировать разговор Громова именно с номером Шмеля.
– Шмель… – повторил Владимир Родионыч.
Чушь. Чушь? Все сходилось. После того, как была названа фамилия, все сходилось. Все укладывалось, не оставляя зазоров и трещин. Шмель…
– Подождите, Гринчук, – внезапно вспомнил Владимир Родионыч. – Получается, что вы знали об этом уже давно?
– Со вчерашнего утра – наверняка.
– И молчали?
– Да.
– Его же нужно немедленно брать.
– Естественно, – легко согласился Гринчук. – Берите его.
– А сами…
– Сам я его вычислил. И знаю, где он находиться. Но подумал, что вы захотите поставить точку во всем этом лично? Возможно, вы не захотите делать достоянием гласности то, что организатором похищения и убийства стал тот, кто должен был все охранять? Это ваше, так сказать, внутренне дело.
– Я вам потом все скажу, – выкрикнул Владимир Родионыч. – А сейчас скажите, где находится Шмель. Вы ведь это знаете?
– Знаю. Он сейчас вместе с Леонидом Липским находится в особняке Липских.
– Что? Как он смог захватить Липского?
– Захватить он его не мог ни под каким видом. Извините, но я этого не допустил бы. Я лично попросил Шмеля отвезти Липского домой и обеспечить ему охрану.
Владимир Родионыч почувствовал, как оборвалось сердце.
– Вы… Что?
– Что слышали.
– Он же…
