Инга шагнула к Гринчуку.
– С первого так с первого, – Владимир Родионыч быстро прошел к двери кабинета. – И еще я готов принято заявление об уходе с работы и даже выплачу подъемные, в связи с переездом на новое место жительства…
Инга медленно замахнулась, дверь кабинета захлопнулась за Владимиром Родионычем.
В приемную как раз вошел Полковник. Он остановился на пороге и с интересом осмотрел шефа.
Тот постоял несколько секунд возле обитой кожей двери, достал из кармана платок, вытер лицо и только тогда обратил внимание на Полковника.
– Что случилось? – спросил Полковник.
– Вам все происшествие, или только основные моменты?
– Можно основные, – разрешил Полковник.
Зазвонил телефон на столе у Инги. Владимир Родионыч взял трубку:
– Позвоните позже.
Владимир Родионыч сел в секретарское кресло, глубоко вдохнул и задержал дыхание.
– Так все-таки, – Полковник сел на один из стульев, стоявших вдоль стены. – Что вас так взволновала?
– Я назвал Ингу непроходимой дурой, – похвастался Владимир Родионыч.
– А по вам не скажешь…
– И сорвал аплодисменты. Переходящие в овации. И очень хитро сбежал из собственного кабинета, оставив Гринчука для выяснения деталей их личной жизни. – Владимир Родионыч хихикнул. – Знаете, это даже забавно. Испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие, когда занимаюсь этой нелепой историей. Просто какие-то отцовские чувства накатываются.
– Дурой, говорите? – Полковник оглянулся на дверь в кабинет. – У вас хорошая звукоизоляция… А вы полагаете, что они закончат разговор миром?
Владимир Родионыч неуверенно кашлянул:
– Но не станут же они драться в кабинете.
– Это почему? Чем кабинет в этом смысле хуже ресторана? – Полковник участливо улыбнулся. – Вы давно ремонт в кабинете делали? Будет повод провести реконструкцию. Полную.
– Да ну вас, – помолчав немного, махнул рукой Владимир Родионыч. – Пугаете тут… Я в кои веки почувствовал себя обычным человеком, без этих новых дворян и прочих атрибутов власти. А вы… И кроме этого, что там они могут сломать в кабинете? Дубовый стол?
– Через сколько минут планируете вызывать «скорую»? – осведомился Полковник и демонстративно посмотрел на часы.
Снова зазвонил телефон.
– Да? – сказал в телефонную трубку Владимир Родионыч. – Да, это я. Я сегодня дежурю в своей приемной. Представьте себе, господин Бортнев. Да. Благодаря вашему бывшему начальнику. Вам его нужно к телефону? Извините, он как раз решает свои отношения с Ингой… Вы как раз по этому поводу? Что? Понял. Хорошо. Передам. Я сказал – передам. Знаете, господин прапорщик, это уже хамство. Неприкрытое. Ничего, извиняю. До свидания.
Владимир Родионыч бросил трубку и свирепо воззрился на Полковника.
– Что? – спросил Полковник.
– Звонил, как вы поняли, прапорщик Бортнев, и просил передать Юрию Ивановичу, что столики в «Клубе» заказаны, Граф предупрежден, остальных гостей Браток предупредит в течение часа, – Владимир Родионыч развел руками. – Этот засранец, пардон за мой французский, прежде чем явиться сюда с просьбой помирить его с Ингой, отдал распоряжение заказать столик и пригласить гостей на, как выразился Браток, обручение.
– Что демонстрирует уверенность Юрия Ивановича в ваших дипломатических способностях, – Полковник улыбнулся.
– Что демонстрирует недопустимость расслабленности в отношениях с Зеленым, – желчно поправил Полковника Владимир Родионыч. – Ни секунды расслабленности. Иначе снова будешь чувствовать себя идиотом.
Открылась дверь кабинета. Появился Гринчук. Целый, без видимых повреждений лица и одежды.
– Мне пора, – сказал Гринчук. – Дела, знаете ли. Большое спасибо за поддержку, Владимир Родионыч. Здравствуйте, Полковник. До встречи!
Гринчук помахал рукой и пошел к выходу.
– Юрий Иванович! – окликнул его Владимир Родионыч.
– Да?
– Вам звонил Браток, просил передать, что столики заказаны, и что гостей он пригласит.
– Очень хорошо, – сказал Гринчук. – До встречи.
И вышел.
– М-да… – протянул Владимир Родионыч.
