во сне… Ужасно не хочу проснуться уже на том свете. У меня еще есть дела на этом… – Гринчук понял, что несет чушь, и замолчал.
– Поехали, – сказал Сергеев, – переночуешь у меня в комнате отдыха, в отделении. – Душ, диван… Найдем тебе чистые шмотки.
– Вот и славно, – Гринчук встал со скамейки. – Чего же мы тогда до сих пор сидим?
Принять душ – сил хватило, но ровно через минуту Гринчук спал.
Пока Гринчук купался, Сергееву позвонили.
Дождавшись, пока Гринчук уснет, Сергеев заглянул в душ, посмотрел на одежду, лежащую на кафельном полу, наклонился и взял рубаху.
Пятна крови.
Сергеев вздохнул. Вот такие дела, господин Гринчук. Такие вот дела.
Утро выдалось солнечным. И очень насыщенным. Уже в шесть часов Сергеева, спавшего в своем кабинете, разбудил дежурный. Сергеев выслушал доклад молча, только дернул желваком. Приказал готовить машину, а сам разбудил Гринчука.
– Сколько? – спросил Гринчук, не открывая глаз.
– Если ты о времени, то начало седьмого.
– Я когда-нибудь кого-нибудь придушу вот так, во время побудки. Что случилось?
– Есть новости, которые ожидают нас на берегу теплого моря. Ты давно встречал рассвет на берегу моря?
– С любимой девушкой, – сказал Гринчук и сел.
Открыл глаза.
– Собирайся и поехали, – Сергеев подошел к окну, открыл жалюзи и в комнату хлынул солнечный свет.
Гринчук огляделся в поисках одежды.
– Опаньки! – Гринчук обнаружил чистую отглаженную рубашку, чистые джинсы, висящие на спинке стула. – Это ж откуда такое богатство?
– Одевайся, поехали.
– А душ?
– Некогда. Я сам помыться не успел…
– Ты не успел, а я…
– А ты поедешь либо по своей воле, либо тебя отвезут мои парни, если нужно – в наручниках или в смирительной рубашке.
– Даже так? – Гринчук оделся, завязал шнурки на кроссовках. – Куда едем? Что нового ты хочешь мне показать?
Сергеев, как оказалось, хотел показать старое, уже виденное Гринчуком, но с другого ракурса. Ночью Гринчук смотрел со скалы вниз, а теперь имел возможность посмотреть снизу вверх. Имел возможность, но не стал этого делать. Куда интереснее было посмотреть на камни под обрывом.
Ночью их вообще не было видно, сейчас… Сейчас, в общем-то, тоже смотреть было бы не на что, если бы…
Тело нашел ранний купальщик, из отдыхающих. Всегда находится кто-то, кто отправляется окунуться раньше всех и в таком месте, куда остальные не ходят. Вот, на камни, например.
Купальщик спустился по лестнице с набережной, прошел мимо старого причала и увидел лежащее на камнях, под самым обрывом, тело.
Купальщик был не местный, поэтому он увидел только мертвого мужика. Приехавшие по вызову милиционеры увидели Большого Олега.
Мертвого Большого Олега.
– Он упал оттуда, – показал Сергеев рукой вверх. – И было уже совершенно безразлично, мертвый он упал или живой.
Гринчук присел на камень, поставив свою сумку возле ног.
На его лице не проступило никаких эмоций, как Сергеев ни всматривался. Сидит и ждет продолжения, подумал Сергеев.
– Ты же говорил, что он уехал домой, – сказал Сергеев.
– Говорил…
– И как ты объяснишь…
– Вернулся, вспомнил, что я выбросил в море его пистолет, и прыгнул следом… От разлуки с любимым оружием. Откуда я знаю? – Гринчук улыбнулся. – А что, ты подозреваешь?.. Или ты уже знаешь точно? А я думаю, откуда такая забота – чистая рубашка…
Сергеев оглянулся – рядом никого не было, подполковник приказал не мешать осматривать тело. Только он и Гринчук.
И мелкие крабы, которые суетились между камнями. Но крабы – не в счет.
