– А ведь верно! Правильно я всё понял… Решил спрыгнуть с поезда?
– Рот закрой, слюна летит, – брезгливо поморщился Сергеев. – Я ни с кем не договаривался. Я честно…
– Честно, да? Пушку на меня наставил – честно? Мента сюда приволок, спалил меня перед ним…
– А мент только бабки ищет, вон, сидит с сумкой в обнимку, бабки греет. Да ты ему сейчас предложи его миллионы, он и о жене не вспомнит, все бросит и побежит… Так, Юра? – Сергеев перевел пистолет с Дедова на Гринчука. – Деньги тебя здесь держат.
– А тебя – что? – спросил Гринчук. – Ради чего ты во всем этом участвуешь? Деньги? Власть? Так нет у тебя власти. И у Дедова нет, и у Олега не было… Ради чего? Не отводи взгляд, в глаза мне смотри… Смотри! Мне нужны деньги. Понятно. Такие деньги дважды в руки не идут, потеряешь один раз – навсегда нищим останешься. Я же за собой все мосты сжег. Со всеми разосрался, даже ближайших помощников кинул. Мишку обещал спасти – бросил. Дай бог, чтобы он на след мой не вышел. Уголовники меня кончат, несмотря ни на что, если я им попадусь. И всё это вдруг собаке под хвост? Из-за того, что кто-то тут решил новые порядки навести… У меня всё понятно, а у вас? Скажи, Сергеев? Просто для того чтобы жить? Не принесешь очередную жертву, сам умрешь? А у тебя, Дедов? То же самое? Тоже через кассу взаимопомощи провели? Или через Черный замок? Какие там у вас еще способы воздействия и промывания мозгов?
–
– Не нужно мне рассказывать о детях и женах, – спокойно сказал Гринчук.
– А что – нет? – спросил Сергеев. – Нет? Не ради них…
Сергеев осекся и замолчал.
– Ради своего страха, – Гринчук цыкнул зубом. – И только ради него. Жить очень хочется.
– Хочется. Хочется-хочется-хочется! – закричал Сергеев. – И ему хочется. И тебе…
– И Олегу, – подсказал Гринчук. – Кого волнует, чего вам хочется? Решит хозяин – и смерть. Или вот коллега по горю подсуетится, поставит автоматчика на дороге. Кстати, а почему хозяин не звонит? Такое сложное время… Почему он не звонит? Нужно реагировать быстро. Вон, на звонок Олега отреагировал быстро и резко. А сейчас – молчит? Мне даже страшно представить себе, что его могло заставить молчать. Разве что – Сережа, может ты и вправду хозяин? Лежит сейчас где-то телефончик у тебя в доме, а ты тут, с нами, не можешь позвонить?
Дедов побледнел и покачал головой. Сергеев напрягся.
– Нет, – покачал головой Гринчук, – вряд ли. Скорее, он договорился с претендентами. Не может быть? Может. Свободно. А вас – отдаст. Зачем вы ему? Сюда понаедет разного народу, будут задавать разные вопросы… А кому? Олегу – бессмысленно. Сереже и Толику будут задавать разные вопросы сердитые дяди. И на покойников списать получится далеко не все. Вы ведь за свои семьи дрожать будете… И признаете всё, что потребует хозяин. Если он договорился. Или даже без этого. Сколько народу прошло через ваши руки? Сотни? Тысячи? Обо всех знает хозяин, он общается с ними поимо вас… Ведь так? Это вы всё гребетесь на здешнем пляже, привлекаете излишнее внимание. Вот вас спишут, и станет всем веселее… И спрячь ты свой пистолет, Сергеев. Никого ты не убьешь. Не отмажешься ведь потом, соплями и слезами изойдешь, а не отмажешься. Подумай! А начнешь стрелять, что хозяин подумает? Что ты следы заметаешь, хочешь единственным остаться, незаменимым. Вы ведь не верите друг другу, ни на секунду, ни на грош. Подумай, спрячь пистолет и сними наручники.
И вот тут в кармане Гринчука зазвонил телефон. Дедов вздрогнул и сцепил пальцы рук. Сергеев встал со стола.
– Кто-нибудь мне поможет? – осведомился Гринчук. – А если это ваш хозяин… Вы ему давали мой номер?
– Нет, не давал, – Сергеев подошел к Гринчук и достал телефон. – Номер подавлен…
– Всё сходится, господа, – воскликнул Гринчук. – Сам будешь разговаривать, или все-таки расстегнешь руки?
Сергеев бросил телефон на колени Гринчуку, достал ключ и расстегнул наручники. Отошел к столу.
– Что за манеры – живому человеку руки ковать, – Гринчук взял телефон. – Да?
Гринчук поманил Сергеева пальцем, предлагая послушать разговор.
– Это Юрий Иванович? – голос был спокойный и уверенный.
Дедов тоже подошел поближе, все трое стояли голова к голове посреди комнаты, словно три лучших друга, решивших посекретничать.
– Я.
– Юрий Иванович, мы просили вас уехать из города…
– Настойчиво просили…
– Но вы отказались.
– У меня не было выбора… – сказал Гринчук.
– Вам нужны ваши деньги?
– И жена.
– Конечно, и жена. Естественно – и жена тоже. Мы готовы вам все это вернуть. Одно условие – немедленно уезжаете.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
– Нет. Не получится. Вначале – жена и деньги. Здесь, – Гринчук раздраженно отодвинул плечом Дедова, который слишком близко придвинулся.
