учебных дивизий?
А что делать с офицерами? Предложение Тухачевского: танки производить сейчас. Хорошо. Произведем. Но сколько же нам надо офицеров для укомплектования хотя бы ста новых танковых дивизий? Ладно. Развернем военные училища. В мирное время офицера готовили три года. Танки с заводов поступают сейчас, как планирует Тухачевский, — в 1928 году, а офицеров из училищ выпустят через три года, в 1930 — 1931-м. И все они молоденькие и неопытные, а нам нужны командиры батальонов, полков, дивизий, корпусов…
И где жить тем офицерам? Мы и сейчас офицерам жилья построить не можем. А если бы тогда развернули такое количество дивизий, то куда девать товарищей офицеров? В палатки? А где тех палаток набрать?
А где те танки хранить? На войне было просто: эшелоны с танками поступали с заводов прямо на фронт и сразу шли в дело, жизнь танка на войне короткая, очень скоро танк попадал на восстановление или шел на переплавку, а на его место шли новые танки. Их не надо было хранить. Они не накапливались: пока танки разгружали с одного эшелона, танки с предыдущего уже горели ярким пламенем.
Но вот ситуация: в мирное время вдруг хлынула с заводов стальная лавина. И что с ней делать? В чистом поле держать? На морозе под снегом? Это как у Хрущева при подъеме целины: мы завалим Россию хлебом! И завалили. Распахали целину, собрали невиданный урожай, а девать зерно некуда, негде хранить. Засыпали все дороги зерном, все станции железнодорожные, где оно и сгнило. Куда его везти? А распаханные земли разнесло ветром, вся Европа форточки закрывала, когда ветер с востока дул и нес черную пыль. После того — ни целины, ни хлеба.
Тухачевский был из той же породы реформаторов, которые о последствиях не заботились.
Если у нас от 166 до 500 танковых дивизий, то ими надо управлять. Их надо объединять в корпуса. Две танковые и одна мотострелковая дивизии — это танковый корпус. Потому следовало развернуть дополнительно 83-250 мотострелковых дивизий и 83-250 управлений танковых корпусов с комплектами корпусных частей. Всего у нас получилось бы 249-750 мотострелковых и танковых дивизий.
Но и танковыми корпусами следовало управлять. Потому потребовались бы штабы танковых армий. От 26 до 83 танковых армий. В 60, 70, 80-х годах во всем мире было восемь танковых армий. Понятно, все восемь принадлежали миролюбивому Советскому Союзу. Так вот, миролюбивый Советский Союз такой тяжести не вынес и лопнул. Тухачевский в 20-х годах предлагал взвалить на плечи неизмеримо более слабого Советского Союза неизмеримо более тяжелый груз.
Но не могли Вооруженные Силы того времени состоять только из танковых корпусов и танковых армий. На каждую танковую и моторизованную дивизию надо иметь минимум три-четыре стрелковые дивизии. Следовательно, надо было иметь от 847 до 3000 стрелковых дивизий. В то время в Германии было 12 дивизий. Всяких. А мы одних только стрелковых должны были… Если в мирное время в каждой стрелковой дивизии иметь не полный состав, а только половину людей, 6-7 тысяч человек, то и тогда…
Для руководства двумя-тремя стрелковыми дивизиями надо иметь штаб стрелкового корпуса с комплектом корпусных частей, включая тяжелые корпусные артиллерийские полки, зенитные дивизионы, батальоны связи и т.д. Сколько их потребуется? Тухачевский явно в такие расчеты не ударялся. Кому не лень — посчитайте, сколько же нужно было развернуть корпусных штабов! Считайте за гениального полководца. И воспевайте его мудрость.
А для управления двумя-тремя корпусами надо иметь штаб армии с комплектом армейских частей. Это сколько же армейских штабов надо иметь, чтобы управлять тремя тысячами стрелковых дивизий? И как действия тех армий координировать?
Кому не лень, восхваляйте стратегического гения.
На войне дивизии, корпуса и армии жили в окопах, землянках, блиндажах. А в мирное время где Тухачевский хотел их держать? Армия у нас и без того была гигантской. И без того техника под открытым небом ржавела. И без того офицерам было негде жить. «Красная звезда» (2 июня 1990 г.) описывает условия размещения тех лет: «Сложными оставались социально-бытовые условия. Более половины командиров и политработников, хозяйственников не имели жилья. Доходило до абсурда. Так, из Среднеазиатского военного округа сообщали: ряд командиров вынуждены были устроить себе „жилье“… на деревьях, сделав помосты в их кронах». Читаю и узнаю родную армию, в которой мне выпало служить. И то, что знаю о современной армии, не отличается сильно от того, что было тогда.
У начальника Штаба РККА господа офицеры на деревьях живут, как мартышки и орангуташки, а сам товарищ Тухачевский обитал во дворцах. Кстати, обвинительное заключение против Тухачевского начинается именно с указания размеров его служебной дачи (ВИЖ. 1990. N 8. С. 96). Каждый, кто побывал в его служебном кабинете (например, генерал-майор П.Г. Григоренко), был сражен размерами помещения. Любил пролетарский полководец красивую жизнь. У него все было беспредельно.
Красные командиры жили как папуасы, а барин Тухачевский бредил Мировой революцией. Ему хотелось, чтобы не только наши офицеры были счастливы, ему хочется насильственно осчастливить все население Земли. Слезут наши командиры с деревьев и понесут Европе свободу, равенство, братство, счастье и процветание. Страна не способна обеспечить офицеров даже палатками, а стратег Тухачевский намерен увеличивать армию в десятки раз. Впрочем, страна у нас большая, деревьев на всех офицеров хватит.
«М.Н. Тухачевский не только разоблачает истинную сущность буржуазной военной науки, он смело вскрывает ее слабость в стратегических и тактических вопросах. Работы Тухачевского ярко показывают, насколько слабы позиции Фуллера, сбрасывающего со счетов человека и отдающего свои симпатии исключительно танкам и авиации…» — это Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов воспевает Тухачевского (ВИЖ. 1964. N 2. С. 41).
Фуллер — британский военный теоретик. Фуллер. оказывается, о человеке не заботился. Фуллер отдавал свои симпатии танкам и авиации, а человека со счетов сбросил… Это только наш Генштаб и его начальники М.Н. Тухачевский, С.С. Бирюзов, Н.В. Огарков, С.Ф. Ахромеев о человеке заботились. Маршал Советского Союза Ахромеев во времена перестройки побывал в одном британском полку. Ему показали стандартную квартиру британского солдата: небольшая комната, совсем крошечная кухня, ванная комната, балкончик, подземный гараж для его машины… Маршал никак не мог сообразить, что это жилье солдата, что британский офицер так не живет. У офицера — дом. Всегда двухэтажный. С садом, с гаражом на две-три машины. Иногда — с бассейном. Второй этаж — спальный, первый — жилой.
Я бы мог рассказать, как живет британский солдат, сколько получает, как его кормят, как одевают… Но речь не о Британской армии, а о Тухачевском, который о людях заботился и со счетов их не сбрасывал…
Есть два подхода к строительству вооруженных сил.
Первый — иметь небольшую профессиональную армию, обеспечить ее всем необходимым, освободить ее от всех побочных забот и заставить заниматься только тем, чем она должна заниматься — обороной страны.
А есть второй подход — бить врага не умением, а числом. Иметь гигантскую армию. Все средства государства отдать на строительство танков, самолетов, подводных лодок. И настроить танков так много, что водить их будет разорительно для страны. И мы не будем их водить. Пусть стоят. А танкистов будем учить «пеше помашинному». И столько кораблей настроим, столько самолетов, что будет дешевле их не использовать. Потому корабли будут стоять в базах, самолеты — на аэродромах. А армию, чтоб не скучала, бросим на строительство БАМа, на целину, на картошку, на уборку улиц. И ради экономии не будем обеспечивать офицеров квартирами, пусть на деревьях живут, пусть солдаты воруют кирпич, цемент, доски, бревна и прочее и пусть сами для себя возводят жилье. И пусть подрабатывают войска на стороне, а за это пусть получают на заводах и на стройках гвозди, краску, стекло и все прочее…
Первый подход — готовить летчиков индивидуально. Дать летчику-истребителю еще в училище 200 часов летной практики. И на войне не спешить выпускать его в бой. Пусть летает над полем боя. но в схватки не ввязывается, пусть присмотрится к обстановке. Пусть пообвыкнет.
Второй подход — штамповать самолеты десятками тысяч. И летчиков тоже. Дать летчику пару часов. И в бой его. А производство самолетов наращивать. И производство летчиков, сокращая расходы на их подготовку.
Первый подход — в США, в Британии, во Франции экипаж подводной лодки, которая вернулась с
