Теперь оценим слова маршала Жукова о том, что действия Сталина были продиктованы страхом.
Что же это за действия такие?
У Сталина от Балтики до Черного моря была линия укрепленных районов — «Линия Сталина». Не о том речь, плохие укрепления или хорошие, — любые укрепления лучше, чем никаких. И не о том речь, что укрепления на старой границе разоружили и разрушили, а на новой границе не построили. Если бы укрепления на новой границе и построили. зачем же укрепления на старой границе ломать? Две линии обороны ведь лучше, чем одна. Но Сталин свои укрепления разоружает и уничтожает. Если вы боитесь бандитов, то будете ли со страха ломать кирпичную стенку вокруг своего дома? Вспомним «Капитанскую дочку» Пушкина. Захудалая крепость в степи. Укрепления — только от волков спасаться. И вот идет злодей Пугачев. Страх. Ужас. Паника. От страха люди могут укреплять крепость. И они это делали. Они могут ничего не делать, парализованные страхом. Но можно ли себе представить, чтобы они от страха начали свои укрепления, пусть жалкие, хилые и дряхлые, ломать?
Если вам ночью страшно в пустой темной квартире, вы не пробовали со страху дверь входную высадить? Здорово маршал Жуков придумал: Сталин боялся Гитлера, потому в страхе ломал свои укрепления, Тогда возникает вопрос к самому Жукову: а куда же он смотрел? Перепутанный Сталин разрушает оборону государства прямо накануне германского нашествия, почему начальник Генштаба Жуков не протестовал? Или тоже перепутался и с перепугу помогал Сталину ломать оборону?
Так ведь не только укрепления Сталин уничтожал. Партизанская война — оружие слабой стороны. Тот, кто не готов сразится в чистом поле, прячется в лесу, а ночью режет глотки спящим врагам. Если Сталин боялся Гитлера, то следовало в мирное время создать партизанские базы в лесах — пусть враги придут, пусть узнают, что такое затяжная партизанская война в Брянских лесах, в болотах Белоруссии.
У Сталина партизанские отряды, базы, секретные укрытия и тайные хранилища оружия были созданы, но он прямо накануне вторжения приказал все это ликвидировать. Допустим, от страха. Допустим, Сталин — трус, а Жуков — храбрец. Так почему же храбрый начальник Генштаба Жуков этому не препятствовал?
Германская армия была привязана к дорогам. Вне дорог она действовать не могла. Взорвать все мосты от западной границы до Днепра и на Днепре — и никакого блицкрига не будет. Все мосты были заминированы и готовы к взрывам. Но вот прямо накануне войны их в массовом порядке и повсеместно разминируют. От страха?
Великая река Днепр — оборонительный рубеж. На Днепре — флотилия. Мосты взорвать, а флотилия, действуя из-за островов, из проток левого берега не позволит наводить переправы. Дотянуть до зимы, а зимой немцы воевать не готовы. Нов 1940 году Днепровская флотилия (база — в Киеве) была расформирована. Как раз командующим Киевским военным округом до назначения в Генштаб был Жуков. Не иначе расформировали флотилию по причине сталинского страха. А корабли бывшей Днепровской флотилии перебросили на Дунай и Припять, где они усилить нашу оборону не могли никак, но зато могли действовать в наступательной войне вплоть до Берлина и Вены. Если все это Сталин со страху натворил, то почему Жуков ему не возражал?
Тактическое снабжение германской армии осуществлялось автомашинами и гужевым транспортом, стратегическое — железнодорожным. Армия требует сотни тысяч и миллионы тонн предметов снабжения. Ни машинами, ни телегами этого из Германии под Воронеж и Черкассы перебросить нельзя. Только по рельсам. Следовало снять рельсы в приграничных районах на глубину 100-200 км от границы и вывезти за Днепр. И все. И не надо после того Гитлера бояться. Не было в Германии такого запаса рельсов. Нехватка в этом вопросе. А если бы и были, так восстановление железнодорожных направлений под огнем Красной Армии и партизан потребовало бы много времени. Блицкриг был бы невозможен, а на длительную войну у Германии не было ресурсов.
Со страху можно было бы и на все 500 километров от границы рельсы снять.
Но Красная Армия рельсы не снимала. Наоборот, по настоянию Жукова, по приказу Сталина велось интенсивное железнодорожное строительство в приграничных районах, усиливались мосты, повышалась емкость разъездов, прокладывались новые магистрали. Допустим, Сталин это сделал из-за ужасающей трусости. А Жуков — по какой причине? Да еще и десять железнодорожных бригад Жуков сформировал на приграничных направлениях для быстрой перешивки железных дорог Западной Европы на широкий советский стандарт. При полном понимании Сталина. При его поддержке.
И если так уж Сталин боялся, то следовало войска держать подальше от границ. А их по приказу Сталина и Жукова тайно гнали к границам. Геббельс писал про парализованных страхом кроликов, а в этот самый момент Второй стратегический эшелон Красной Армии тайно выдвигался за линию старой государственной границы СССР. Ни Гитлер, ни Геббельс ничего об этом не знали. Мудрейшая гитлеровская разведка не заметила самой мощной операции по переброске войск во всей человеческой истории. Если бы тайное выдвижение семи армий было продиктовано сталинским страхом, то следовало этим армиям занимать оборону по левому берегу Днепра и зарываться в землю. Им следовало восстанавливать укрепления на старой границе, которая существовала до 1939 года, рыть окопы, траншеи, противотанковые рвы, возводить блиндажи и огневые точки. Но они оборону не занимали… Со страху?
И следовало авиацию на приграничных аэродромах не держать огромными массами, тогда бы она не попала под первый удар. А Жуков ее согнал на приграничные аэродромы чудовищными толпами.
И если уж во всем виноват сталинский страх, то следовало запасы продовольствия, боеприпасов, угля, жидкого топлива держать за Днепром, а то и за Волгой, но по приказу Сталина и Жукова все это везли из-за Волги и из-за Днепра прямо к границам.
И воздушно-десантные корпуса нам были совершенно не нужны в оборонительной войне, но их формировали весной 1941 года по приказу Жукова с разрешения Сталина. Это от сталинского страха? И карты Лотарингии гнали вагонами к границам. И разговорники… И сапоги… И много, много еще всего.
9-й стрелковый корпус готовился к высадке в Румынии. Это тоже проявление сталинского страха? А 14-й стрелковый корпус готовился форсировать Дунай в нижнем его течении. (И успешно форсировал в первые дни войны.) Пограничники проволоку от страха резали…
Действия Сталина Жуков объяснил легко и просто: все это от страха. Все это оттого, что Сталин Гитлера боялся.
Согласимся.
Теперь осталось объяснить те же действия самого Жукова.
Не о Сталине речь.
Тот, кто поверил марксистско-гитлеровским выдумкам про сталинский страх, тот верит и всем остальным выдумкам: про неготовность Советского Союза к войне, про обезглавленную армию, про загубленных стратегов. И если уж сложилась такая безвыходная ситуация: ни танков, ни самолетов, ни командиров, — то не только Сталин, но и весь народ должен был бояться Гитлера. Вот почему каждый, кто поверил в сталинский страх, эту веру немедленно распространяет на всех нас, на весь народ, на всю страну, обзывая беднягами, лишившимися ума, и обезумевшими от ужаса кроликами.
Глава 22
ИМЕЛ ЛИ СТАЛИН ОСНОВАНИЯ БОЯТЬСЯ?
В Германию потянулись первые бесконечные потоки русских пленных. С тех пор поток этот уже не прекращался.
Все время и в поездах, и по шоссе двигались нескончаемые транспорты русских пленных. Но толку от этого было мало. Вместо каждой побитой армии русские тотчас же выставляли новую армию. Гигантские владения царя, казалось. были неисчерпаемы по части людей. Сколько времени могла еще выдержать Германия такое состязание? Не придет ли такой день, когда Германия, несмотря на только что одержанную победу, останется уже без новых войск, в то время как русское командование снова и снова двинет на фронт новые армии? Что же будет тогда?
Нас настолько приучили к мысли о потрясающем превосходстве Гитлера и его армии, что мысль о сталинском страхе воспринимается нами без протеста.
Однако почему Сталин должен был бояться Гитлера?
На затяжную войну у Германии не было ресурсов. Это знали и понимали все, включая самого Гитлера и его генералов. Им оставалась только молниеносная война — блицкриг.
