Убийство по правилам дзен

Конечно, толпы людей раздражали. Но я подозревала, что проблема Хью кроется не в этом, а в том, что он выглядит как молодой Гаррисон Форд. В конце концов, я была белой только наполовину, так что на меня обращали гораздо меньше внимания. В общем, желая побыстрее сменить тему, я предложила Хью бокал вина.

— Как насчет хорошего стаканчика виски? — поинтересовался Хью. — Или ты так давно меня не видела, что забыла мои привычки?

— Просто для скотча сейчас слишком жарко, — пожала плечами я. — Как было в Таиланде?

Я достала упаковку кунжутной лапши, купленную в ближайшем магазине деликатесов, и протянула Хью палочки. Если бы мои японские родственники увидели, что мы едим прямо из коробки, они бы умерли на месте.

— Отличный отпуск, — сказал Хью, — кроме того, уверен, что «Сёндаи» скоро откроет еще один филиал. С тайцами легко работать, они даже по-английски говорят лучше любого японца.

— Лучше тебя, ты хотел сказать?

— Естественно! А что касается девочек на пляже, так им вообще не надо было со мной разговаривать, я и так прекрасно понимал, что им нужно. — Он подмигнул мне. — В общем, тебе стоило съездить.

— А чем ты там, кстати, занимался в свободное время? — Хотя это якобы была командировка, мне не слишком нравилось, что у Хью остается много свободного времени.

— Давай я тебе покажу. — Хью принялся расстегивать рубашку, и я увидела, что его мускулистые плечи и живот сильно покраснели.

— Ты что, уснул на пляже?

— Читал свои юридические журналы. И выпил слишком много пива. Кстати, я тебе тоже кое-что купил. — Хью отодвинул от себя коробку с лапшой и протянул мне большой бумажный пакет.

Развернув его, я увидела мерцающий кусок шелковой ткани, точь-в-точь такой, какую художники используют на различных японских церемониях. Эта ткань прекрасно украсит комнату.

— Спасибо, — сказала я и поцеловала Хью, — теперь у меня будут лучшие в мире диванные подушки.

— Подушки? — поперхнулся Хью. — Это же для вечернего платья! Тут подрезать, там убрать...

— Ну, я не слишком хорошо шью, — сказала я, — и не смогу сшить платье.

— Обратись к портнихе. Если поторопишься, оно будет готово к нашей вечеринке.

Черт, у меня совсем вылетело из головы, что на выходные у нас грандиозные планы. Мы даже еду уже заказали, но больше ничего я так и не удосужилась сделать. Внезапно мне расхотелось устраивать большую вечеринку, а захотелось просто побыть с Хью наедине.

— У меня тоже есть кое-что для тебя, — сказала я, увлекая любимого в гостиную.

Я перетянула фонарь тонкой оранжевой газетой, так что свеча, которую я вставила внутрь, давала теперь розоватый оттенок.

Несколько мгновений Хью ничего не говорил, а потом разразился хохотом.

— Господи, Рей, ты сделала абажур из моих «Финансовых новостей»! Это самое смешное из всего, что я видел!

— Мне показалось, что это очень подойдет для твоего офиса — такое необычное смешение Запада и Востока.

Когда Хью вдруг принялся закрывать жалюзи, я просто не могла поверить — он не заметил тансу. Пришлось ткнуть в него пальцем. Хью вытаращил глаза.

— Где ты это нашла?

И я рассказала ему обо всем, начиная с разбитой фары.

— Это прекрасный тансу, — сказал Хью. — А мы можем подержать его у себя? Сколько он стоит? — Хью поставил свой фонарь на кофейный столик и вернулся, чтобы провести руками по деревянной поверхности.

— Я рада, что тебе понравилось, но завтра тансу переедет к Нане Михори. Кроме того, он стоит два миллиона иен — дороговато для нас.

— Говори за себя, любимая. А мне это нравится больше всего, что ты покупала раньше. Как думаешь, какой вес он выдержит?

— Ну, несколько сотен фунтов, — ответила я. — Он сделал из очень прочного дерева. И прекрасно сохранился с девятнадцатого столетия.

— Замечательно, — сказал Хью и неожиданно поднял меня и посадил на тансу, — мне кажется, заняться любовью на том, что стоит такую кучу денег, довольно забавно. А ты как думаешь?

— Но он принадлежит госпоже Михори, — слабо запротестовала я.

— Он твой, пока тебе за него не заплатили, включая расходы на транспорт и твой процент. — Хью сyял с меня халат и расстелил его, как простыню. — Кроме того, я суеверный: все, что входит в эту квартиру, в ней же должно быть сломано.

Ему больше ничего не пришлось говорить, чтобы убедить меня. Мы шесть месяцев жили вместе, страсть еще кипела. Хью был изобретательным любовником и желал заниматься любовью везде: в ванной, на китайском коврике в столовой и в лифте нашего дома. Это было даже слишком хорошо, как мне казалось, так что я легла на спину, дрожа, как пламя на ветру.

— Ты посмотри, как я обгорел на солнце, — пробормотал Хью, когда я потянулась к нему.

— Но ведь не все сгорело, правда? — поинтересовалась я.

— Вообще-то, нет. О господи! Сделай так еще раз!

— Не забывайся, — сказала я.

— Не забывай, что я люблю тебя, — прошептал он.

— Ты знаешь...

— Давай сделаем ребенка. Это будет прекрасно.

— Не сходи с ума, — заметила я.

— Между нами барьер в виде презерватива, — фыркнул он, — если ты так боишься забеременеть, принимай противозачаточные.

— Я терпеть не могу химикаты, — возразила я.

— Знаю, знаю, — отозвался Хью, — ты сходишь с ума по здоровой пище. Пойду поищу презервативы.

Пока он рылся в поисках оных, зазвонил телефон.

— Не обращай внимания, — посоветовала я, слушая свой записанный на пленку голос, предлагающий по-английски и по-японски оставить сообщение.

А после сигнала вдруг раздался голос, точь-в-точь похожий на голос Хью, так что я удивленно посмотрела на своего милого, который неожиданно странно взвизгнул:

— Это же Энгус! Господи, вот это день!

И Хью побежал на кухню поднимать трубку.

Это показалось мне достаточно интересным, так что я села и прислушалась. У Хью было три сестры и только один брат, Энгус, о котором вся семья больше всего беспокоилась. Семейный любимчик, которому исполнилось двадцать лет, был исключен из трех лучших британских школ, прежде чем отправился в длящееся вот уже три года путешествие по Европе и Азии. Хью слал письма до востребования во все возможные страны земного шара, но не получил в ответ даже открытки. «Энгус, наверное, где-то в пути», — успокаивала я Хью, но тот только печально качал головой.

А теперь я слушала, как Хью восторженно говорит по телефону. Его акцент стал таким ужасным, каким не был никогда раньше. Что-то впилось мне в ягодицу, так что я встала, помассировала больное место, надела халат и пошла на кухню.

— Приезжай на сколько захочешь, младшенький, — сказал Хью и прикрыл рукой трубку: — Рей, ты свободна в среду днем? Сможешь быстренько подскочить в аэропорт встретить Энгуса?

«Быстренько подскочить» в аэропорт Нарита было невозможно. Такое путешествие занимало несколько часов. А вот сколько — зависело от пробок на дорогах.

— Да конечно, — ответила я. — Спроси, как он выглядит. Мало ли, вдруг он обрился наголо. В конце