всех стран Европы, включая и русского императора. Туда его пригласил сам Александр I, с этого времени уже рассматривавший Николая как своего наиболее вероятного наследника.
В том случае, если бы и Николай, как и Константин, по какой-либо причине не смог наследовать трон, оставался еще великий князь Михаил Павлович (1798-1848). С рождения предназначенный к военной службе, Михаил имел чин генерал-фельдцейхмейстера. В 1819 г. он уже управлял артиллерийским ведомством, а с 1831 г. стал главным начальником всех кадетских корпусов, командовал гвардейским корпусом во время войны с турками в 1826-1828 гг. и при подавлении польского восстания в 1830-1831 гг. Его брак с немецкой принцессой, в православии великой княгиней Еленой Павловной, заключенный в 1824 г., оказался вполне благополучен. Супруга родила ему пятерых дочерей, и Михаил жил счастливо в окружении своих любимых женщин.
У императора Александра I было также шесть сестер. Четыре из них дожили до времени его царствования и играли заметную роль при дворе. Особенно близкие отношения у него сложились с Екатериной Павловной (1788-1819). Ее рождение едва не стоило жизни их матери Марии Федоровне, которая до этого производила на свет детей удивительно легко. Мать и дитя чудом спас придворный акушер доктор Ассофеир, которому Екатерина II приказала во что бы то ни стало сохранить жизнь невестке. Благодарные Павел и Мария назвали дочку в честь бабушки-императрицы. От нее она унаследовала живой ум, любознательность, вкус к занятиям политикой.
В 1809 г. Екатерину выдали замуж за принца Георга Ольденбургского, который не имел своего двора. Император Александр I не желал, чтобы его любимая сестра оказалась за границей приживалкой при влиятельных родственниках мужа, и поселил молодую чету в Твери. Принц Георг умер в 1812 г., и Екатерина Павловна на положении вдовы жила при дворе старшего брата, ездила с ним за границу, приняла активное участие в Венском конгрессе, определявшем судьбу Европы после войн с Наполеоном. В 1816 г. она вторично вышла замуж за принца Вюртембергского, ставшего впоследствии королем. Ее сыновья от первого брака – герцоги Ольденбургские и их потомки играли видную роль в жизни семьи Романовых, будучи ближайшими родственниками императорского дома.
За исключением Екатерины Павловны, император не имел близких друзей внутри собственной семьи. Смерть сестры в 1819 г. сделала его одиноким. С прежними товарищами, окружавшими Александра в молодости, его развела в разные стороны политика. Александр I не был счастлив ни в семье, ни в ближайшем окружении, ни на императорском троне. Историк В. О. Ключевский дал очень точную и образную характеристику его личности: «После царя Алексея Михайловича император Александр [производил] наиболее приятное впечатление, вызывал к себе сочувствие своими личными качествами; это был роскошный, но только тепличный цветок, не успевший или не умевший акклиматизироваться на русской почве. Он рос и цвел роскошно, пока стояла хорошая погода, а как подули северные бури, как наступило наше русское осеннее ненастье, он завял и опустился».
Царский венец не доставлял Александру никакой радости. Еще до восшествия на трон он грезил о судьбе частного человека и почти все время правления тяготился властью – она была ему не соразмерна. Смерть любимой сестры Екатерины только усугубила состояние психологического кризиса, в котором император пребывал после окончания войны с Наполеоном, когда основные внешнеполитические задачи были выполнены, а внутренние никак не решались.
Среди подданных росло недовольство той консервативной политикой, которую от лица Александра проводил Аракчеев. С 1816 г. начинают создаваться тайные общества. Об этом вскоре стало известно императору, но он не торопился принимать решительные меры к их ликвидации. В это время его больше занимали внутрисемейные дела и внутренние проблемы собственной личности.
Александр в эти годы много ездил по своей империи. Ее безбрежные просторы и царящие на них беспорядок, экономическое неблагополучие и неустроенность жизни большинства населения рождали в его душе мрачное отчаяние и чувство усталости и опустошенности, невозможности и собственной неспособности что-либо изменить. Будучи в сентябре 1817 г. в Киеве, во время обеда у губернатора он заявил: «Когда кто-нибудь имеет честь находиться во главе такого народа, как наш, – он должен в минуту опасности первый идти ей навстречу. Он должен оставаться на своем посту только до тех пор, пока его физические силы ему это позволяют. По прошествии этого срока он должен удалиться. <...> Что касается меня, – я пока чувствую себя хорошо, но через 10 или 15 лет, когда мне будет 50 лет...» Так Александр оказался первым из русских государей, который заговорил о возможном «уходе на пенсию», при этом еще в довольно молодом возрасте, хотя законы империи подобного «заслуженного отдыха» не предполагали.
Одной из главных забот последнего десятилетия жизни императора стало решение проблемы передачи престола. Никто из императоров не задумывался об этом так рано, что, по мнению историка А. Н. Сахарова, подтверждает желание Александра I оставить престол.
В 1819 г. во время обеда, состоявшегося после военного смотра под Красным Селом, император неожиданно завел с братом великим князем Николаем Павловичем разговор, удививший и того, и его супругу Александру Федоровну. Александр опять заговорил о том, что государю необходимо быть физически здоровым и крепким, и жаловался на упадок сил. Рассуждая о перспективах династии, он отметил, что ни у него, ни у Константина нет детей мужского пола, а у Николая недавно родился сын, а в заключение заявил растерявшимся супругам: «Итак, вы должны знать, что вас ожидает в будущем императорский сан».
В дальнейшем Александр неоднократно возобновлял с Николаем беседы на эту тему, приучая младшего брата к мысли об императорском венце. При этом между ними не было особенно теплых отношений. Николай всегда относился к брату-императору с подчеркнутым почтением, называл его в письмах «ангелом», но разница в возрасте и характере препятствовала их родственному и дружескому сближению. Что же тогда заставило Александра предпочесть Николая самому близкому из братьев, другу юности – Константину?
В 1819 г. император навестил цесаревича Константина Павловича в Варшаве и там, к своему неудовольствию, убедился в том, что брат совсем не дорожит своим статусом наследника престола и намерен жениться на своей возлюбленной – польской красавице Жанне Грудзинской. Их потомство не имело бы законных прав на императорский трон. Возможно, Александр даже испытал чувство зависти к брату, который так откровенно стремился к личному счастью, которое было для него дороже короны.
Император попробовал еще раз повлиять на Константина, соблазняя властью, когда тот поехал его провожать до предместий Варшавы. Александр заявил брату: «...я хочу обдиктировать (отречься от престола. –
Вскоре Александр издал тайный манифест, в котором утверждалось: «Если какое лицо из императорской фамилии вступит в брачный союз с лицом, не имеющим соответствующего достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому, в таком случае лицо императорской фамилии не может сообщить другому прав, принадлежащих членам императорской фамилии, и рождаемые от такого союза дети не имеют права на наследование престола». В манифесте не называлось никаких имен, но все, кому стал известен его текст, понимали, что в нем имеется в виду цесаревич Константин, его морганатическая супруга Жанна и их дети. Николай Павлович не был объявлен наследником, но слух о манифесте, быстро разнесшийся по империи, сделал его таковым в глазах двора и светского общества. Уже осенью 1820 г. великокняжескую чету встречали в Берлине как русских наследников. В Варшаве, куда Николай с женой заехали на обратном пути из Европы, Константин встречал их с большими почестями, которые не полагались младшим родственникам императора и цесаревича. Все это ставило императорскую семью, и в первую очередь великого князя Николая Павловича, в неловкое положение. Романовы не знали, как себя правильно вести друг с другом: в династии не может быть двух наследников сразу.
Ситуацию разрядил цесаревич Константин. 14 января 1822 г. он передал брату-императору письмо, в котором официально отказывался от прав на престол, в том числе и по причинам личной несклонности и неспособности к царствованию. Александр, который ждал этого, тем не менее не сразу решился удовлетворить просьбу цесаревича, так как в истории династии подобных прецедентов еще не было. Только через две недели, после консультаций с матерью-императрицей, он дал свое согласие на добровольный
