установленного в одежде Уткиной. Качество записи было превосходное…
Иван засел в дровянике. Ждать долго не пришлось. Через десять минут из дома Уткиной вышел Мыскин и прямиком направился в сторону ГОВД. Иван позвонил Вадиму:
— Идет в «мусорыловку». Что будем делать?
— Я его остановлю на входе, а как только ты его подожмешь сзади, возьмем его…
— Понял…
Когда Иван следом за Мыскиным заскочил в вестибюль здания ГОВД, там уже стояли Вадим с видеокамерой в руках и Роман с Витькой с заспанными рожами. Шилов усмехнулся — как это Юрьеву удалось их разбудить…
Мыскин стоял тут же, ничего еще не понимая. Иван встал за ним в готовности к любому его выпаду.
— Что несешь? — спросил Мыскина Юрьев, снимая все на видеокамеру.
— Ничего… — вопрос подполковника больше удивил Мыскина, чем напугал.
— А это что? — спросил Вадим, указывая на торчащий из-за пазухи край большой общей тетради.
— Ничего… — снова сказал Мыскин, мгновенно выхватывая тетрадь, и бросая ее на пол…
— Товарищи понятые, видели? — спросил Шилов из-за спины Мыскина.
Мыскин обернулся на Ивана. Роман и Виктор синхронно кивнули.
— Видели, — сказал Роман.
— И что дальше? — спросил Мыскин. Он в своей жизни расколол много сильных людей, и знал, как это самое нужно делать…
— Пройдемте в комнату для допросов… — предложил Вадим.
— Никуда я не пойду! — заявил Мыскин. — Не хочу!
Иван знал, как с ним разговаривать и с маху сзади ударил капитана в печень. Тот скривился, Иван сказал:
— Что, Иуда, прошлые уроки на пользу тебе не идут? Бегом, куда сказали!
Через минуту Мыскин сидел в комнате для допросов. Напротив него сидел Иван, а Вадим стоял сбоку с видеокамерой.
— Это что? — спросил Иван, показывая капитану тетрадь.
— Почем я знаю? — выкатил глаза капитан. — Впервые вижу. Доказывайте, работа ваша…
— Знаешь, чем это пахнет? — спросил Иван, поднеся свернутую тетрадь прямо в лицо Мыскина.
— Да иди ты знаешь куда?
— Нехорошо так говорить… — сказал сбоку Вадим. — Я же снимаю на видео…
— Да мне плевать…
Иван поднялся со стула, прошел к выходу из комнаты и пригласил войти Романа и Виктора:
— Сейчас я, в присутствии понятых, произведу изъятие телефона… — сказал Иван. — Телефона, по которому капитан Мыскин получил от полковника Саблина задание незаконно проникнуть в частный дом гражданки Уткиной и выкрасть там тетрадь с информацией, обличающей начальника ГОВД в «крышевании» наркобизнеса…
Получилось громко и красиво. Мыскин «поплыл». У него изъяли сотовый телефон. Шилов ждал, что капитан попытается его разбить, но этого не произошло…
— Ну, а теперь что? — устало спросил Мыскин.
— А теперь личный досмотр… — предложил Вадим.
Шилов усмехнулся про себя: увлекшись телефоном и журналом, он совсем упустил из виду то, что Мыскин мог забрать из дома Уткиной остатки наркотиков… благо, что старший группы оказался рядом…
Мыскин дернулся, но на этот раз уже вяло — Иван быстро его успокоил, а еще через две минуты извлек из кармана капитана шприц с запрессованным в него опием.
— Ага, у нашего капитана еще и «ханка» с собой имеется… — усмехнулся Вадим. — Зачем тебе столько?
Мыскин не ответил. Юрьев мгновенно изменил тон разговора:
— Я задал вопрос!
— Я не буду отвечать…
— Ладно, не отвечай, — согласился вдруг Иван. — Мы и так все знаем. Сколько лет ты потянешь? Восемь потянешь? Или десятку? Нет? А ты знаешь, новый приказ министра вышел о том, что теперь на особые зоны будут садить только от майора и выше? А ты ведь только капитан! Так что, париться пойдешь на обычную… а что там с тобой урки сделают, сам понимать должен… думаешь, что у тебя поблажки будут оттого, что ты в камеры наркоту носил? Нет, милый мой, для них ты был и остаешься ментом… и чмырить они тебя будут по полной программе…
Мыскин опустил голову. Он был, каким никаким, а опером, все это знал, и знал, что за этим должно последовать…
— Что вам надо?
Он созрел быстрее, чем это ожидалось.
— Ты даешь сейчас полный расклад, а мы за тебя похлопочем… — завершил свою «программу» Иван.
— Вы хоть знаете, с чем играете? Да вас же всех потом в порошок сотрут… — в его голосе звучали не угрозы, а сожаление…
— Ошибаешься, — усмехнулся Вадим. — Это вы все не понимаете, во что вляпались. Хочешь, покажу кое-кого?
— Кого еще?
— Сейчас увидишь…
Вадим позвонил начальнику и через минуту Санин вошел в комнату:
— Что у вас? А, все-таки взяли? Это и есть тот опер из ИВС?
Мыскин, как и многие другие сотрудники милиции, хорошо знал в лицо начальника Спасского отдела УБОП, так как Санин умел наводить ужас не только на бандитов, но и на многих ментов, не желавших оправдывать доверие перед страной, вручившей им погоны…
Капитан вдруг побелел. Он мгновенно оценил расстановку сил. Появление здесь Санина явилось решающим фактором, позволившим склонить капитана в нужную сторону…
С Мыскиным остался работать Вадим, остальные вернулись в кабинет, Санин ушел обратно в машину. Скоро должно было рассветать.
Иван принялся изучать тетрадь. Там было много чего интересного…
В восемь утра Иван сказал:
— Подъем, мужики!
Все зашевелились. На столе стояли остатки ночной пьянки. Роман отпил из стакана минералки. Голова у него гудела.
— Что-то я перебрал ночью… — произнес он задумчиво. — И сейчас у меня ум болит…
Через полчаса, взяв из камеры Уткину, опера и «кобровцы» пешком пошли к дому задержанной, благо, что дом находился совсем недалеко от здания ГОВД. В руках Вадим уже держал постановление на проведение обыска, оперативно подготовленное следователем и санкционированное прокурором. Игнатов и сам хотел участвовать в обыске, во избежание возможного давления со стороны «крышевых» в милицейских погонах, но опера заверили его, что справятся сами.
Во дворе дома Уткиной рвались на цепях две громадные собаки: ротвейлер и кавказец. В значительной мере они отваживали многих, кто хотел надавить на Уткину.
— Собаки Мыскина знают? — спросил у Уткиной Шилов.
— Конечно. Он ко мне часто приходил.
— Для чего?
— Ну, как для чего? Так, выпить, закусить…
— А ты ему и наркоту давала, которую он в камеры носил, задержанных снабжал…
— Ну…
— Что «ну»? Так или не так?
