Она вдруг совершенно четко осознала — если под этим куском тряпки окажется лицо самого любимого человека, то ее психика не выдержит, не вынесет этого…
Пусть только не он…
Света стояла над носилками, наклонившись и ухватившись за брезент. Страх не позволял ей откинуть плащ-палатку, не позволял ей сделать шаг, наверное, к безумию…
— Света, — позвал co стороны знакомый голос.
Янина обернулась. K ней, придерживаемый санитаром, подошел незаметно Лунин.
— Где он? — спросила она. — Это он?
— Он жив и здоров, — сказал Дима. — Успокойся. C ним все хорошо.
— Дима…
Света отпустила край плащ-палатки и обхватила капитана, прижимая его к себе.
— Дима…
— C ним все хорошо… — повторил Лунин. — C ним все хорошо. Света, мне больно… отпусти…
Света чуть отпрянула от капитана:
— Что с тобой?
— Да вот, подставился…
— Куда тебя?
— B бок. Кириллов сказал, что не страшно. У нас Одинцов тяжело ранен…
— Как же так, Дима? Как же так?
— Вот так. Бывает и хуже…
— Что может быть хуже? — Света обернулась на носилки с убитыми.
Санитар укрывал их снова.
— Могло быть и больше, если бы не Олег…
Дима подумал, что не надо было говорить это Свете. Лучше было ей соврать, будто Олег просидел все это время на базе… а сейчас только нервы девочка мотать себе будет…
— Где он? — она как будто почувствовала, что не договорил Дима.
— Он вместе с Серебровым…
— Где он?
— Он сейчас в лесу. Там у нас есть высота, на которой им никто не страшен. Вот они сейчас там и сидят…
— Он в горах?
— Да.
— Он там, где вы воевали с чеченцами?
— Нет, чуть в стороне…
— Ты мне врешь. Он в горах… он там…
— Да, он в горах. У него все хорошо. Он просил передать тебе пламенный привет.
— Да?
— Да.
— Хорошо. Пошли, я посмотрю, что у тебя…
— A ты не будешь больше реветь?
— Нет.
— Точно?
— Все, иди. He болтай…
Они направились к пункту приема и сортировки раненых. Через полчаса Лунин уже лежал на операционном столе…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
После расставания с основной частью разведывательного отряда, группа майора Сереброва форсированным маршем шла от Беноя в северо-западном направлении. Идти вдоль ручья было слишком опасно, поэтому разведчики, хрипя от перенапряжения всех своих сил, вынуждены были подниматься на водораздел. Расстояние в пятьсот метров шли полчаса, оставив на маршруте литры своего пота…
На самом верху, на хребте, обнаружили идущую по вершине хребта натоптанную тропу, которая была обозначена на карте. C хребта хорошо был виден Сержень-Юрт. Разведчики повалились отдыхать — люди и до этого были уже достаточно измотаны, поэтому Серебров принял решение дать небольшую передышку. Выставили наблюдение.
— Связь… — приказал майор.
Через группу, сидевшую на высоте 1071,8 радист связался с Романовым для получения новой информации. Серебров проговорил больше десяти минут, после чего поднял группу:
— Идем на пределе возможности. Нам нужно пройти три километра, выйти к объекту и произвести доразведку. Запомните, пацаны, это главный бой в вашей жизни…
Уже в пути, он рассказал Олегу замысел дальнейших действий:
— Юрьев время даром не терял: в Сержень-Юрте он нашел родственников Мовсаева и хорошо пообщался с ними, а так же нашел у них кое-что. От шалинских фэбосов тоже пришла кое-какая информация. Романов и Попов сделали вывод: начальник сборного пункта боевиков, того лагеря, где собираются малолетние «воины Аллаха», есть ни кто иной, как Ахмед Дудаев. Племянник того самого, покойного Джохара Дудаева, бывшего президента Ичкерии. Он там всем заправляет, отвечает за сбор рекрутов, за продовольственные сборы, за начальную военную подготовку малолетних боевиков. Лагерь так же является одним из центров, где сходятся каналы управления силами чеченских бандформирований. B этом лагере бывали Масхадов, Басаев, Атгериев, Исрапилов, Абу Валид, Хаттаб. Абу Мовсаев бывает там время от времени, и сейчас пришло подтверждение из агентурных источников, что именно в лагере наш Абу держит всю учетную документацию по агентуре и кадровым сотрудникам чеченской контрразведки.
Олег уже втянулся в этот бег по горам и шел размеренным ускоренным шагом, стараясь дышать так, как учил Романов — через нос нижним дыханием. Так, по мнению командира, человеческий организм лучше отбирал из воздуха кислород…
Группа шла вполне уверенно, и Сереброву не приходилось никого подгонять. Первая группа первой роты состояла из лучших разведчиков — Лунину удалось подобрать себе таковых, и воспитать их так, что сейчас это чувствовалось очень четко. Даже приняв участие в бою, имевшим такие тяжелые для разведотряда последствия, разведчики Лунина были полны решимости завершить операцию, во что бы то ни стало. Именно поэтому лучшая группа и пошла на выполнение самого важного задания…
— Далее, — продолжал Серебров. — Одна группа роты Самойлова уходит с высоты, вторая остается для поддержания с нами связи. Рота Самойлова без этой группы уходит через Агишты в район Шали для нашего обеспечения. Так же с ними убывают «подсолнухи», которым наш оперативный офицер уже «нарезал» участок леса южнее Шали. Рота Юрьева снимается с Сержень-Юрта и форсированным маршем так же выходит в район нахождения лагеря боевиков — они идут за нами вторым эшелоном с уступом вправо… — Серебров махнул рукой на север. - Рота Иванова остается пока на базе и будет на подхвате. Пусть очухаются…
— Мы теперь не прикрыты ничем? — спросил Олег, смахивая с лица пот. — Артиллерия сюда уже не достанет…
— Сюда могут достать только активно-реактивными снарядами, но их запас ограничен, так что если нас зажмут, то все. Но ты не переживай, сегодня Романов выбил для нас шесть вертолето-вылетов и два вылета штурмовиков, так что живем… — майор широко улыбнулся.
— Наша задача?
— Прежняя. Абу Мовсаев и его документы. Или просто его документы.
— Понял…
Олег перевесил «Вал» на другое плечо. Тяжелые РД и разгрузочный жилет тоже сильно растерли плечи, но снимать рюкзак не было времени — нужно было идти, идти…
