Серебров продолжил:
— Bcex, кто окажет сопротивление — уничтожить. Bcex, кто сопротивление оказывать не будет, собираем на поляне между палатками, по ним примем решение по обстановке, но скорее всего тоже придется всех перебить. Всем все понятно?
— Так точно, — раздалось несколько приглушенных голосов.
— Все готовы выполнить задание?
— Так точно… — те же голоса.
— Ты, Олег, готов?
— Да.
— Ты, Воробей?
— Так точно.
— Вопросы есть?
— Что с ним делать? — спросил Воробьев, указав на пленного Абуева.
Серебров молча достал из разгрузки ПБ и выстрелил пленному в голову. Труп повалился под дерево.
— Теперь ничего. Пусть здесь лежит. Есть у кого мина-сюрприз?
— Нету, — за всех ответил Воробьев.
— Жаль… — пожалел майор. - Можно было бы духам подарок приготовить…
Олег посмотрел на только что убитого боевика. Никакой жалости он не испытал. Наверное, он просто устал…
— Так, собираемся, — начал распоряжаться Серебров. — Ничего здесь не оставлять…
— Сколько сейчас времени? — спросил Олег.
Серебров посмотрел на часы:
— Половина четвертого, блин, к четырем не успеваем уже…
— Минутой позже, минутой раньше… — сказал Олег.
Разведчики собрались, попрыгали. Олег подтянул лямки своего рюкзака, проверил оружие. Серебров обошел всех, лично проверяя бойцов перед боем.
— Готовы?
— Так точно…
— Все, пошли…
Стараясь не шуметь, шестьсот одиннадцатая разведывательная группа специального назначения начала выдвигаться на исходную, для проведения налета. Шли молча, наверное, каждый думал о чем-то своем…
Олег снова вспомнил Свету. Она сейчас там, в госпитале… может быть на очередной операции, а может, просто спит.
Любимая…
A я вот здесь, в страшном ночном лесу, среди этих проклятых чеченских гор… иду на выполнение специальной операции, вполне может статься, что последней в своей короткой и никчемной жизни…
Если сдохну я, то прости меня любимая за все…
За то, что вселил в тебя призрачную надежду снова вернуться в мир нормальных людей… нормальных человеческих отношений…
За то, что позволил тебе влюбиться… влюбиться в того, кого сейчас в любую минуту может просто не стать…
Прости…
— Ну что? — Серебров и Нартов тихо доползли до снайпера. — Что новенького?
— Полчаса назад в лагерь вон по той дороге пришли трое. Один ранен в руку — у него на левой руке бинт намотан. Все вооружены автоматами, двое были с рюкзаками. Сейчас они в крайней палатке…
— Возраст?
— Уже мужики. Лет по сорок.
— Как их встретили?
— Из караульной палатки вышли трое, несколько минут поговорили, не слышно было о чем, потом пришедшие поели и ушли в палатку. Этот раненый, кстати, когда шел в палатку, снял куртку — под ней была тельняшка. Гад…
— Понял, что еще?
— Из самой правой палатки выходили до ветру трое. Лет по пятнадцать…
— И все?
— И все.
Серебров повернулся к Олегу:
— Мовсаев здесь!
— Откуда известно?
— Фэбосы передавали его приметы — Абу носит тельняшку.
— Значит, это он ранен, значит, это их пехота обстреляла…
— Выходит, так…
— Хорошо… — глаза у Олега загорелись в зверином азарте…
Серебров повернулся к снайперу:
— Значит, слушай сюда…
Он начал ставить снайперу боевую задачу, а Олег пополз прочь, чтобы обойти чуть в сторону, и с правой стороны вплотную подобраться к палаткам.
Разведчики уже ждали его:
— Работаем? — спросил разведчик по прозвищу Щука.
— Работаем… — тихо ответил Олег. — Мовсаев здесь. Выдвигаемся…
Втроем они, прижимаясь к земле, по-пластунски двинулись к едва виднеющимся в наступающем туманном рассвете темным силуэтам палаток. На ходу Олег чувствовал, как сильно бьется его сердце — казалось, что удары крови по вискам слышны даже в лагере боевиков…
Олег обернулся на миг назад — Щука и Жорик неотступно следовали за ним. Подползли к палаткам довольно быстро. Затаились. Олег несколько раз нажал на клавишу передачи на своей радиостанции, давая Сереброву знать, что вышел на исходную, к выполнению задачи готов…
Серебров так же щелчками в эфире отозвался, что сигнал принял.
— Ждем сигнала… — шепотом сказал Олег Щуке и Жорику.
Разведчики кивнули.
Олег чувствовал, как закипает в жилах кровь. Страха как такового не было. Был только звериный азарт охотника, понимающего, что жертва загнана в угол, и никуда ей уже не деться.
Всего лишь в нескольких десятках метров от него в крайней палатке находился сейчас начальник контрразведки Ичкерии дивизионный генерал Абу Мовсаев. Тот, который в девяносто пятом в шалинском изоляторе лично пытал пленных разведчиков двадцать второй бригады… тот, который истязал командира отряда майора Андрея Иванова, сделав его инвалидом… тот, который в девяносто девятом пытал пленных «подсолнухов»… тот, по приказу которого полковнику ГРУ Салико Иванову отрезали голову… тот, который лично расстреливал пленных российских солдат и офицеров… тот, который лично расстреливал «пособников» федеральной власти… тот, которого в Чечне называли не иначе, как «чеченский Мюллер»… тот, который имел вполне подходящий ему радиопозывной «ликвидатор»…
Серебров передал щелчками сигнал «приготовиться».
— Приготовились, — прошептал Олег.
Щелкнули предохранители.
— C Богом… — прошептал Щука. - He подведи нас и в этот раз…
B туманных утренних сумерках раздался хлопок «винтореза». Послышался шорох падающего тела. Несколько мгновений стояла тишина.
— Пошли… — Серебров подал команду к началу налета.
