— Шевелись… — тоже поторопил его Воробьев, который так и стоял возле лежащих рекрутов.
Олег прошел к палатке караула и начал вынимать из оружия затворы, попутно обыскивая трупы. Некоторые боевики еще дышали, но уже оказать сопротивления не могли. Попав под перекрестный огонь двух пулеметов и нескольких автоматов, все караульные получили смертельные ранения, и сейчас умирали. Нартов выстрелом в голову добил одного из боевиков, который только попытался привстать. Всего Олег насчитал десять убитых боевиков, из которых шестеро были в возрасте не старше шестнадцати лет…
— Ищите все личные документы! — крикнул Нартов. — Паспорта, водительские удостоверения, удостоверения моджахедов… Воробей, обыщи мелюзгу!
— Эй, уроды, — сразу приступил в выполнению поставленной задачи сержант. — Hy-ка, все документы, какие есть, выкладывайте…
— Мужики, давайте быстрее! — крикнул Олег. — Жорик, ну где плащ-палатка?
— Hecy… — отозвался Жорик. — Вот… куда?
— Так, давай сюда. Видишь, вот этого, в тельнике?
— Да.
— Его в плащ-палатку. Смотри, не перепутай… другого не положи…
— Понял. Что, мы его понесем?
— Понесем… все, не болтай. Давай помогу…
Вдвоем они расстелили плащ-палатку и уложили на нее труп Мовсаева.
— Иди, посмотри, может, машина заводится… — Олег указал разведчику на УАЗ.
— Есть…
Из кустов вышел Серебров вместе с радистом и пулеметчиком.
— Так, малышня, слушай меня внимательно! — Майор навис над перепуганными рекрутами: — Все ваши документы мы собрали. Утром каждый из вас самостоятельно явится в комендатуру. Ясно? Кто не явится, дом того мы взорвем, а близких посадим в Чернокозово как пособников террористов. Или перестреляем… кому что не ясно? Или, может прямо здесь вас всех порешить?
— He надо… — в голос заныли молодые бойцы джихада.
— Лежать здесь три часа, а потом сразу в комендатуру! Все понятно?
— Понятно…
Майор быстро организовал минирование всей кучи оружия и боеприпасов, сложенных в яме. Заложили три килограмма пластита, быстро вывели все на одну кнопку…
— Осторожно! Подрыв!
По ушам стеганул сильнейший удар близкого взрыва. На миг в ярком зареве пропал утренний полумрак…
Серебров поискал глазами Олега:
— Готовы?
— Так точно.
Олег подошел к плащ-палатке с документацией и вместе co Швецом попытался ее приподнять. Получилось, правда, тяжело…
— Так, все, — Серебров махнул рукой. — Уходим!
— Жорик! — крикнул Олег. — Что с машиной?
— Нет половины двигателя…
— Позови Щуку! — крикнул Олег. — Уходим!
— Идем, — крикнул разведчик.
Шестеро подняли плащ-палатку с трупом дивизионного генерала. Воробьев взял у Клименко пулемет и двинулся вверх по косогору — идти нужно было так, чтобы не нарваться, чего доброго, на часовых, которые, безусловно, слышали выстрелы, и наверняка находились сейчас в готовности стрелять при любом подозрении на опасность…
— Давай, топай… — Серебров толкнул в спину Дудаева, и тот довольно резво побежал за разведчиками.
— Идем на пределе, мужики! — крикнул Серебров. — Отдыхать дома будем!
A теперь вперед. Только вперед. Ибо вот именно в такие моменты особенно остро понимаешь, что жизнь маленькой разведывательной группы целиком и полностью зависит только от ее физической подготовки, от ее способности бежать, превозмогая нехватку кислорода, превозмогая чудовищную боль в мышцах, не обращая внимания на красные круги в глазах…
Только вперед! Предельное внимание… отключиться от всего остального, что не может помочь сейчас тебе выбраться отсюда живым, и по возможности здоровым… внимание только на два самых главных в настоящий момент фактора: не останавливаться, и по возможности не попасть в засаду боевиков… а остальное — это все ерунда.
Пусть у тебя сердце выскакивает из груди от такого бешенного темпа… пусть кровь как молот стучит в твоих висках… пусть ты задыхаешься от нехватки воздуха… пусть склон горы опять кажется непреодолимым… но все равно — только вперед!
Олег тащил вместе co снайпером плащ-палатку полную папками с бумагами. Старались, как только могли, идти, а местами бежать… в гору…
— Быстрее… быстрее… — кто-то говорил сам себе так, что его слышали все…
— B низине нас заберут вертолеты… — подбадривал Серебров своих разведчиков. — Давайте быстрее, мужики… быстрее…
Это главное сейчас слово — быстрее…
Ветки то и дело стегали по глазам, путались в ногах, заставляли спотыкаться… последние силы расходовались на этот бег по горам… все это злило сознание… и злость, только злость, толкала вперед…
Серебров прямо на ходу связался с базой. Связался уже в который раз…
Споткнувшись, Олег выронил из руки край плащ-палатки и пока подбирал его, навзрыд дыша в этот короткий миг выдавшейся на мгновение передышки, вдруг услышал за спиной где-то вдали непонятный шорох…
Даже прислушиваться не надо… что это за шорох, было совершенно понятно…
— За нами хвост… товарищ майор…
Серебров обернулся, кивнул, сплюнул:
— Bce-таки вляпаемся мы по самые уши…
Кого-то оставлять для отсечения хвоста резона не было — все были заняты… судя по карте, группа к тому же уже вышла из зоны огневого поражения полковой артиллерии… и рассчитывать теперь можно было только на себя… только на свои силы… на свое умение…
— У кого мина? — крикнул майор.
— У меня… — Жорик мгновенно скинул с плеч рюкзак и вынул из него MOH-50.
— He останавливаемся! — махнул рукой Серебров. — Продолжайте движение. Я вас догоню. Олег, ты старший, если что…
Нартов метнул взгляд на запыхавшихся разведчиков:
— Есть. Ну, чего стоим? Вперед!
Группа ринулась дальше. Серебров отстал, устанавливая на хорошо видимом после группы следе волочения, осколочно-направленную мину. Майор через минуту догнал бегущих крайними Швеца и Нартова:
— Давай, мужики, поднажми…
Олег уже чувствовал, что от этой бешенной гонки, от такого напряжения сил, скоро уже просто потеряет сознание, и упадет… завалится на эту чужую, проклятую землю…
— Давай, мужики, давай… надо бежать… потом отдохнете…
Серебров забрал у кого-то из разведчиков тяжелый рюкзак, забрал у радиста рацию, забрал у Жорика сумку минера…
— He останавливайтесь…
B утренней мгле раздался резкий звук разрыва мины…
— Метров триста, — прохрипел Олег. — He дальше…
