котором я спал, это тот двор, на котором я вырос. Это мой дом и моя семья. Вот что я должен защищать. A всю страну я Родиной назвать никак не могу. Что, Чечня для меня — Родина? Ничего подобного.
— Ну, в целом у тебя мысль правильная, — усмехнулся Саша. — Я примерно такого же мнения. Но в любом случае ты должен понимать, что даже такая непонятная война как эта имеет вполне конкретную цель.
— O чем ты?
— Вот о чем. Цель войны — это не только убийство людей. Цель войны — это, кроме того, еще и убийство, вдумайся, убийство убийц. Если сейчас мы не покончим с распоясавшимися, озверевшими от безнаказанности боевиками, то завтра они могут постучаться в твой дом. Сейчас Чечня — это осиное гнездо, откуда осы-убийцы разлетаются по всему миру. Мало накрыть гнездо колпаком. Его нужно еще и раздавить. Раздавить так, чтобы ни одна ocа не выжила. Вот именно этим мы сейчас здесь и занимаемся.
— Но сколько здесь гибнет мирного населения! Осколок авиабомбы не разделяет людей на хороших и плохих. Бомба просто убивает все живое. Просто убивает.
— Ну, видимо, нет больше способа достижения этой цели. A невинные жертвы были всегда. Я, конечно, не призываю с этим мириться, но это есть и с этим трудно не согласиться…
— He нужно было разводить это гнездо. Или нужно было раздавить его еще тогда, в первую войну…
— Упущенного не воротишь. Можно только исправить. Да и то, не всегда…
Крошки печенья сыпались на брезентовый пол палатки. Олег опустил голову и смотрел на эти крошки.
— Понимаешь, Олег, это — Кавказ. Тут уважают только силу. Полгода войны уже показали многим боевикам, что на этот раз с ними никто в перемирия играть не собирается. Что их давят, давят и давят. Руку даю на отсечение, что большинство боевиков уже сейчас готовы сложить оружие, и попытаться жить мирной жизнью. Другое дело, что сейчас они ничего, кроме как стрелять, не умеют. Но это их проблемы. Если не хочешь учиться жить по нормальному — тогда прими смерть от федеральных сил…
Олег подлил в свою кружку кипятка. Снаружи послышались шаги, и в палатку вошел Романов. Саша и Олег начали, было подниматься, но тот махнул рукой, чтобы не вставали.
— Чаю? — спросил Кириллов.
— Наливай.
Романов устало сел на ящик и расстегнул бушлат. Саша, наливая в кружку кипятка, начал нахваливать свой чай:
— Черный. Индийский…
— Замучили срочники! — вдруг сказал Романов. — Что ни день, так с ними обязательно что-нибудь, да происходит. Ну, не убивать же! Но и слов некоторые не понимают… надо гауптвахту сделать для особо отличившихся. — Романов взял в руки кружку и отхлебнул добрую половину. Потянулся за печеньем, не достал: — Ну, давай сюда, не дотягиваюсь…
Олег придвинул командиру пачку. Романов принюхался:
— Ты уже выпил? Когда успел? Думал, что показалось, когда вошел…
— Да так, с парнями…
Олег подумал, что Романов начнет сейчас допытываться с кем именно он пил, но командир вместо этого сказал:
— Если назавтра намечается боевой выход, то пить с вечера не надо. Мне нужны здоровые бойцы, а не такие, у которых болит с перепою голова.
— Больше не буду.
— Смотри. B следующий раз накажу.
— A что завтра делать будем? — Олегу не терпелось узнать, что будет завтра.
— Увидишь.
Олег подумал, что спрашивать больше ничего не надо. Если надо, командир сам все расскажет… Романов провел ладонью по щеке Нартова:
— Что-то борода у тебя плохо растет.
— Тут я не при чем…
— Да я тебя и не виню, — Романов рассмеялся. — Просто я думал, что у тебя борода, как борода… а у тебя ни черта нет…
— Это плохо для вашего плана? — с участием спросил Олег.
— He особенно… — Романов утратил к Нартову интерес и повернулся к врачу: — Когда твоя жена рожать будет?
— Это одному Богу известно. На днях срок выходит…
— Я тебе разговор с женой по связи через спутник попробую устроить. Если получится…
— Спасибо, — Саша кивнул. — Пусть в начале родит.
— Ну, думаю, что за это беспокоиться не надо…
Саша улыбнулся в ответ. Романов снова повернулся к Олегу:
— Как Мишин? Проблем не строит?
— Нормально.
— A что у тебя с ним произошло?
— Да так. Стал уверять меня, что я «пиджак» и от этого плохой специалист…
— Пусть вспомнит, что в нашей армии сейчас начальником Генерального Штаба генерал Квашнин. A он, между прочим, тоже — «пиджак»…
— Я ему это передам…
Романов встал:
— Спасибо за чай. Пойду. Нартов, долго тут не сиди…
— Понял, Юрий Борисович, долго сидеть не буду…
Когда командир вышел, Кириллов сказал:
— Когда в бригаде узнали, что предстоит поездка на войну, народ начал «косить» все как один. Никто не хотел ехать в Чечню. Все хорошо помнили, как нас по свински предали в первую войну. Но как только узнали, что командиром отряда поедет Романов, не то, чтобы отказников не было, мест не хватало, и народ на спичках тянул, кому ехать…
У Олега забулькало в животе. Он решил, что пора идти. Встал:
— Ладно, я пойду.
— Давай посмотрим на героев, — предложил Саша.
Вдвоем они прошли к расположению роты Самойлова. Дежурный по роте свернулся возле прогоревшей печки и проспал появление двух офицеров. Саша несильно ткнул его ботинком в бок:
— Вставай, преступник…
Солдат подскочил.
— Где наши красавчики?
Разведчик понял, кто именно интересует начальника медицинской службы, и указал в угол палатки:
— Крайние двое…
Один «наркоман» спал, едва дыша, второй сидел на нарах, низко опустив голову. Его время от времени рвало в цинковую коробку от выстрелов к автоматическому гранатомету.
— Тошнит? — спросил Саша.
— Угу, — отозвался боец.
— Будешь знать, когда нужно колоть эту гадость, а когда нет…
Врач проверил у солдата пульс.
— Ладно, жить будешь. Пусть это послужит тебе уроком на будущее, — Саша развернулся и сказал Олегу: — Пошли. Все нормально. He сдохнут. Если сдохнут, напишем, что погибли смертью героев в боях за Родину…
Олег сплюнул в сердцах. Если бойцы действительно бы умерли, то считались бы погибшими при исполнении воинского долга…
B палатке службы ракетно-артиллерийского и инженерного вооружения еще сидел капитан
