Олег резко прошел к своим нарам, скинул рюкзак, повернулся и сел напротив Мишина. Заглянув внимательно в глаза командира разведгруппы, Олег с вызовом спросил:
— И что ты скажешь мне сейчас? A?
Олег чуть подался вперед и всем своим видом показал, что сейчас ударит Мишина в лицо. Володя отстранился назад, но удара не было, и он подскочил:
— Ты что?
Олег, как ни в чем не бывало, повернулся к Лунину:
— И мне налей…
Мишин протянул руку, чтобы схватить Нартова за отворот, но тут поднялся Дима:
— Сидеть! He рыпаться!
Мишин сел. Олег отстранился назад. Лунин начал разливать в кружки водку. Спросил Олега:
— Где твоя?
Нартов нашел свою кружку и подставил под руку. Дима налил. Мишин поставил открытую банку на ящик. Молча достал три вилки.
— Подняли…
Олег взял свою кружку и без слов выпил, даже не поморщившись. Поставил кружку. Закусывать не стал. Сказал:
— Ведь я оборонялся. Ведь и он меня мог убить… а убил его я.
— И что? — Мишин поднял на Олега свои злые глаза.
— B Библии сказано… — начал, было, Олег, но Дима перебил его:
— Это все ерунда. Еще налить?
Олег посмотрел на Лунина. Тот сейчас для него был противен.
— Я ему из автомата прямо в голову. Я даже и не думал, что попаду в него…
— И ты будешь всем это рассказывать? — усмехнулся Лунин. — Я убил много людей и ничего.
— И я убил много… — вставил Володя. — Только за пределами этого блиндажа я никому и никогда это не скажу… это наша работа. Тем, кто не знает, что такое война, понять это невозможно. Для таких людей мы всегда будем грязными убийцами… тем более для прокуратуры…
Олег не ожидал, что Мишин сможет разродиться таким философским трактатом.
— He думай о нем, — сказал Дима. — Это только тебе во вред. Думай о хорошем. Еще налить?
Олег машинально кивнул.
— Ты не только убил сегодня боевика, — сказал Мишин. — Ты спас кого-то из нас. Только поэтому я сейчас и пью с тобой, а не бью тебе рожу.
Лунин снова разлил по кружкам водку. Поставил пустую бутылку под ящик. Сказал:
— Пьем!
Офицеры подняли кружки.
— Что бы земля твоему «духу» была пухом… — совершенно серьезно сказал Лунин и выпил залпом оставшуюся водку.
Олег тоже выпил и потянулся к тушенке. Закусив, он встал и вышел из блиндажа на свежий воздух. Скоро должно было уже темнеть. Солнце висело над самыми вершинами близких гор. Подошел Иванов. Он хлопнул Олега по плечу:
— Ты как?
— He знаю… — тихо отозвался Олег.
— He дрейфь. Каждый проходит через это. Кому-то это даже нравится… — Глеб зло усмехнулся.
— Это не может нравиться нормальному человеку.
— Может. Поверь. Просто ты еще мало знаешь жизнь. A действовал ты, в общем, не плохо. Только в другой раз постарайся выстрелить раньше, чем это сможет сделать твой противник…
— Хорошо, — кивнул Олег.
— Ну и ладно. Ты уже, чувствую, принял?
— Выпили немного… — кивнул Олег.
— После вечернего построения ложись сразу спать, — посоветовал Глеб. — Если сможешь уснуть — будет легче. Через три дня ты об этом уже и помнить не будешь… Да, выспаться тебе надо. Потому что завтра у нас будет еще одно веселенькое мероприятие.
— Какое?
— Помнишь того молодого чеченца, которого мы еще снимали на видео, и которого ты не хотел расстреливать?
— Конечно.
— Он начал давать информацию. Несколько минут назад он указал нам, где находятся еще несколько боевиков и схрон с оружием. Завтра будем готовить операцию по их захвату.
— A если он вам лапши на уши навешал, а там нас будет ждать засада?
— Этот вариант предусмотрен. Чеченец у нас. Если там засада, мы его расстреляем. Кроме того, мы расстреляем и всю его семью…
Олег посмотрел на Иванова. Тот усмехнулся:
— A ты все еще не понял, что ты на войне…
— Это я уже понял. И мне хватит…
— Ты не хочешь идти в село?
— Прикажете — пойду. A вообще, я хочу домой на свой любимый диван…
— На мягких подушках не въедешь в вечность…
Олег согласно кивнул. Бесцельно он принялся бродить по расположению отряда и, в конце концов, вышел к палатке медицинской службы. Войдя в палатку, он столкнулся с санинструктором, который некоторое время назад заклеивал ему ухо.
— Что, товарищ лейтенант, клей не держит?
— Да нет, клей держит. A где Кириллов?
— A он вместе с Холиным улетел вертолетом до Ханкалы. Вернется только завтра.
— Ясно.
Олег повернулся, было уйти, но боец сказал ему:
— A здорово, товарищ лейтенант, вы того чечена срезали…
— Ничего здорового… — буркнул Нартов, и пошел в свой блиндаж.
Санинструктор тоже стал ему противен.
Слухи о решительных действиях Нартова быстро распространились по отряду и, проходя мимо сидящих у палатки срочников, Олег с удовлетворением заметил, что при его появлении разведчики почтенно зашушукались, и сейчас в их глазах Нартов не увидел никакого презрения…
Утром Иванов приказал получить оружие и Олег около получаса снова чистил свой автомат, готовя его к бою. Несколько часов назад из этого автомата он убил человека.
После завтрака Иванов построил роту. Подошел Романов. Глеб доложил ему:
— Товарищ подполковник, первая рота специального назначения для проведения занятий построена. Командир роты капитан Иванов.
— Здравствуйте товарищи, — поздоровался Романов.
— Здравия желаем, товарищ полковник! — во всю силу легких отозвались шесть десятков глоток.
— Значит так! — начал объяснять Романов. — B ближайшее время выходим на выполнение специального задания. Для того, чтобы каждый из вас вернулся домой живым и здоровым, категорически требую от каждого четкого выполнения возложенных задач. Повторяю — только грамотное и четкое выполнение поставленных задач предотвратит напрасные потери. На войне случайностей не бывает. Гибнут только неподготовленные или расслабленные бойцы. Холин расслабился, утратил бдительность — теперь, слава Богу, ему только зубы осталось вставить. Будь чеченец немного проворнее — сейчас бы мы хоронили рядового Холина. A все только потому, что товарищ Холин в минуту опасности растерялся и принял неверное решение. Когда нужно было стрелять на поражение, Холин стал спрашивать на это разрешение у своего сержанта. За это и поплатился. Лейтенант Нартов поступил практически так же. Он тоже растерялся, и дал возможность чеченцу выстрелить в себя. И снова нам повезло. Но так не бывает! Раз повезло, два
