— Хорошо, тогда скажи мне: араб распознает твой акцент или ты можешь говорить чисто?
— Конечно, распознает. Русскоязычный человек не может в силу определенных причин чисто произносить некоторые звуки арабского языка. Так что тут и гадать нечего…
— Понял, учту при планировании операции, — сказал Романов. — Значит, готовься. Сегодня ночью выходим на одно важное мероприятие…
Романов встал и направился к выходу. Олег посторонился, когда командир проходил мимо него, но Романов вдруг взял его за ухо:
— И больше не пей…
— He могу не пить. Пробовал — не получается…
— Сегодня не пей хоть…
Командир вышел. Тут же в блиндаж спустился Витя Данилов.
— Чего он к тебе приходил?
— Арабский решил выучить, а не знает с чего начать…
Олегу было без разницы, поверит Витя в его ответ или нет…
Полдня Нартов был занят изготовлением для себя «лохматого» камуфляжа. Истыкав в одиночестве себе все пальцы острой иглой, в итоге он решил пойти шить куда-нибудь, где можно было бы с кем-нибудь поговорить. B штабе это делать было как-то не уместно, и поэтому свой выбор Олег остановил на Кириллове.
Прихватив с собой маскхалат и груду серых тряпок, Олег направился в гости к медику. B палатке медслужбы Олег нос к носу столкнулся с Шевченко. Замполит поздоровался с ним и кивнул в сторону операционного стола, на котором сидел разведчик и закатывал от боли глаза.
— Вот, словил боец осколок — вышел из машины отлить, а там растяжка гранатная…
Саша обкалывал раненому руку новокаином, готовя его к несложной операции по извлечению осколка. Врач говорил:
— Ну что ты воешь? Неужели тебе так больно?
— A как будто нет… — голос разведчика дрожал от боли.
— Я в тебя уже сколько влил новокаина, а тебе все больно…
— У вас, товарищ капитан, новокаин какой-то не русский… что-то он не берет меня.
— Сам ты не русский, Ты что, от гранаты убежать не смог, что ли? Только сегодня весь отряд с утра бегал… какая там граната стояла?
— Я почем знаю? Взорвалась, значит, граната…
— Настоящий спецназовец должен был успеть подбежать к растяжке и отвернуть на гранате запал пока горит замедлитель… — усмехнулся Саша.
Врач заметил Олега и кивнул ему, проходи, мол.
Олег прошел и разложил свое барахло на спальнике Кириллова. Шевченко вышел.
Саша пинцетом вынул осколок и показал его раненому:
— Вот он…
— Оставьте мне на память, — попросил разведчик.
— Бери, на здоровье, — Кириллов усмехнулся.
Олег тоже улыбнулся.
— Рана у тебя не глубокая, так что сиди, сейчас буду зашивать, — сказал Саша раненому.
Тот покорно кивнул.
Олег уже сидел с иголкой в руках в готовности продолжить работу с маскхалатом и тут же не преминул воспользоваться моментом и предложил свои услуги:
— Может, я зашью?
— У тебя нет допуска к самостоятельным операциям… — рассмеялся Саша.
Раненый скривился.
Кириллов ушил рану так, чтобы она чуть кровила — так быстрее пойдет процесс заживления тканей. Завершив операцию, он снял перчатки и бросил их в пакет с мусором. Боец привстал, но Саша остановил его:
— Посиди пока…
— A в госпиталь мне уже не надо? — спросил разведчик.
— A надо?
— Вам, доктор, виднее…
— Мне виднее, что пока не надо. Отлежишься у себя в палатке несколько дней, а там посмотрим.
Боец кивнул.
B палатку вошел Романов, и сразу навалился на раненого:
— Что, потерпеть не мог? — с порога повысил он голос.
— Прижало, товарищ подполковник…
— A растяжка что, невидимая была?
— Она в кустах была, не разглядел…
— A с какого перепуга ты в кусты поперся? Сколько еще вас, молокососов, нужно еще учить? He вижу — не иду. Это ты знаешь?
— Знаю… — пролепетал боец.
— A почему тогда пошел?
— Хотелось сильно…
— B другой раз в штаны мочись. Понял?
— Понял, товарищ подполковник.
Романов вышел, и боец демонстративно вытер co лба пот, пояснив при этом:
— Лучше осколок получить, чем командира выслушать…
B штабе командир быстро поставил задачу участникам боевого выхода: состав группы, порядок вывода группы в район выполнения задачи и тому подобное. Олег с удивлением узнал, что Романов лично собрался возглавить разведгруппу. На обеспечение группы выделялись значительные силы: на КП авиации была дана заявка на шесть вертолето-вылетов, а 108-й полк обязался держать в готовности артиллерийскую батарею. По всему чувствовалось, что операция предстоит не обычная.
Спать Олег лег за три часа до назначенного времени. Последнее время засыпал он быстро — едва голова касалась подушки, как тут же сознание окутывалось туманом сна… подушкой Олег называл валик, скатанный из ватной подкладки от зимних штанов, но это нисколько не унижало всех достоинств этой подушки.
Лунин разбудил Олега в полвосьмого и Олег, умывшись, начал одеваться. Он уже почти собрался, как в блиндаж спустился Иванов с американской горной камуфляжной курткой, снятой с одного из подстреленных наемников. Бросил куртку на нары Нартова, ротный сказал:
— Романов приказал отдать ее тебе. Одевай.
Олег прекрасно знал, что куртка раньше принадлежала теперь уже убитому, но никаких тормозов в душе у него не включилось. Ему пришлось снимать с себя все, что уже успел на себя навесить — разгрузку, подсумки, нож в ножнах. Поверх американской куртки и китайской разгрузки Олег надел изготовленный им самим лохматый маскхалат. B двадцать один ноль-ноль Олег вошел в палатку штаба, где должны были собраться все участники предстоящего выхода.
— Товарищ подполковник, лейтенант Нартов для выполнения особо важного задания партии и правительства по вашему приказанию прибыл.
Романов подарил Олегу тяжелый взгляд.
— Иди получай оружие. Обязательно ПCC и две обоймы к нему, AKMC, нож разведчика, шесть гранат. Постарайся автомат взять самый обшарпанный. Тебе придется общаться с арабами, и они будут не в нашей власти… чтоб ты хоть выглядел как боевик.
Ошарашенный полученной новостью, Олег вышел за оружием. Вернувшись в палатку уже вооруженным, Олег хотел было спросить у командира подробности операции, но тот отмахнулся, сказав, что все расскажет позже. B палатке начали собираться те, кто должен был идти на задание с командиром — Иванов, Лунин, два сержанта-контрактника, срочник Авдей, сержант-срочник Май-оол, радист и два снайпера — прапорщик Вадик Зайцев и срочник Леха Швец.
