— Поджечь…
Авдей расстрелял по бензобаку машины полмагазина и УАЗ вспыхнул.
Нужно было по хорошему уложить в каждую машину по две большие тротиловые шашки, но на это уже не было времени. Нужно было уходить. От греха подальше…
— Уходим, — крикнул Романов.
Подняв на ноги пленных горцев, группа быстро полезла обратно в гору. Машины разгорались все больше и больше, и когда разведчики были уже в паре километрах от места засады, в машинах начали взрываться не найденные там гранаты…
Оба чеченца были ранены при огневом налете, но, тем не менее, бежали наравне co всеми. Хотя было ясно, что так долго продолжаться это не может. Ведь им даже раны не перебинтовали… только руки…
Перевалив хребет, Романов остановил группу, приказал занять круговую оборону и занялся захваченными чеченцами:
— Кто эта женщина? — задал командир первый вопрос.
— Это жена Ахмадова… — отозвался один из горцев.
Второй демонстративно сжал зубы. По всей видимости, он уже вышел из первоначального шока, и сейчас, видимо, намеревался показать гяурам, как ведет себя в плену настоящий моджахед.
Что это были боевики, ни у кого из разведчиков сомнений не возникло…
— Какого Ахмадова? — спросил Романов. — Ахмадовых много…
— Бислана.
— Кто еще был в машине с женой Ахмадова?
— Так, бойцы.
Вдруг второй что-то резко и громко крикнул по-чеченски, и горец вжал голову в плечи, опустив взгляд на землю. Ясно было, что тот его о чем-то предостерег.
— Ты кто? — спросил второго Романов.
— Я правоверный мусульманин и вас, собак, рвать буду зубами пока жив… — яростно выкрикнул моджахед.
Романов знал человеческие души лучше многих и прекрасно понимал, что и этого он сможет расколоть, но ломать комедию ему, по всей видимости, долго не хотелось. Он просто повернулся, и крикнул:
— Дима!!!
Лунин мгновенно достал из кармана нож и, ухватив горца за глазницы, и задрав ему голову, одним ударом перерезал ему глотку. Брызнувшая кровь попала и на оставшегося чеченца. Тот отмахнулся, и его стала бить крупная дрожь. Он прекрасно понимал, что и его ждет та же участь…
— Он не гордый борз, — сказал Лунин, вытирая об одежду убитого свой нож. — Он жалкий шакал…
— Ну так что? — Романов снова уделил внимание своему собеседнику.
— Это заместитель Ахмадова… — сказал чеченец.
— A ты кто?
— Я Ширвани Чатигов, водитель Ахмадова.
— Ты же был не за рулем!
— Я поменялся. Устал очень…
— Куда ехали?
— На базу в горах.
— Где находится база? Можешь показать на карте?
— Могу.
Ему показали карту, а боевик показал место, где находится база.
— Сколько там человек?
— Человек двести.
— Где сам Ахмадов?
— Сейчас на базе. Вот, вез ему его жену — он ее уже три месяца не видел…
— Кому подчиняется Ахмадов?
— Басаев отвечает за наш район. Ему Ахмадов и подчиняется.
— B вашем отряде есть наемники?
— Есть. Человек двадцать.
— Арабы?
— Да. Есть два негра.
— Кто им платит?
— He знаю.
— Вообще, деньги в отряде есть?
— У Ахмадова есть. У него же бизнес был до войны…
— Тебе он платит?
— Счет идет, а деньги обещает дать после войны…
— Где есть у вас промежуточные базы или схроны с оружием и другими запасами?
— Еще две базы есть в районе Хал-Килоя. Знаю, есть схрон на кладбище Сельментаузена…
Ему снова показали карту, и он указал на карте все, что знал.
— Где сейчас Хаттаб?
— He знаю. Говорят, они после Улус-Керта вместе с Басаевым ушли на Ведено.
— Про остальных что знаешь?
— Гелаев был в Сааби-Хуторе, он туда Бислана на выручку звал, но мы не пошли. У нас тогда было мало патронов.
— Сам ты откуда?
— C Шатоя.
Допрос длился около получаса, но чеченец мало что знал, и для получения ценной информации был не пригоден. Закончив с ним говорить, Романов приказал ему лечь лицом на землю, и выстрелом из бесшумного пистолета убил его.
— Ну, чего смотрите? — повернулся Романов на разведчиков. — Никогда раньше не видели такого?
Казалось, что он был зол. На самом деле он был рад, что засада с ходу прошла удачно, без потерь и с результатом: в дипломате находился спутниковый телефон, с помощью которого можно было вскрыть сети управления чеченских боевиков, а в рюкзаке Нартова папка с документами и куча автоматных затворов…
Разведчики разошлись. Романов заткнул свой пистолет под разгрузку, и никто не видел, как у него тряслись руки.
Радист отправил на базу сообщение о результатах налета и координаты выявленных баз боевиков.
— Отдохнули? — спросил командир.
Олег, лежащий спиной на земле, понял, что пора вставать…
— Идем на пределе, — начал ставить задачу подполковник. — Кто будет отставать, того будем нести на руках. Постоянно вести наблюдение. Пошли…
Дозор ушел вперед и группа, чуть выждав, пошла следом. Для засады на колонну пришлось сделать лишний круг по горам, который вымотал разведчиков, и теперь группа должна была идти к цели по не запланированному ранее маршруту.
Ночь стояла темная — хоть глаз выколи. Олег несколько раз чуть не вывернул в каких-то ямах ноги, да чуть не сломал пару раз себе руки, падая на тех ямах. Помимо всего прочего он сейчас остро чувствовал, что сильно натер ноги, и стопы огнем горели, мешая нормально идти. Если вниз шли еще нормально, то дорога вверх забирала силы не по минутам, а буквально по секундам и он чувствовал, что скоро просто упадет и не сможет никогда встать. Олег кусал губы и тихо, почти про себя, подвывал, но шел не останавливаясь. Он уже перестал жмуриться — попадет ветка в глаз, ну и хрен с ним…
Появилась апатия ко всему происходящему, а вместе с ней и злость. Злость не человеческая, какая-то
