и через пару минут они оголили ноги Иванишина. Кожа поврежденной ноги была закопчена микроскопическими не сгоревшими до конца остатками тротила. Кроме того, практически вся поверхность ног была изрезана мелкими ранами и измазана кровью. Так же была повреждена мошонка. C первого взгляда было ясно, что детей у капитана больше никогда не будет…
— Приступим, — бодро, скорее для раненого, нежели для себя, сказал Игорь.
После введения обезболивающих, Игорь отсек омертвевшие части поврежденных тканей, перепилил выпирающую кость, и в конце долго очищал ткани от мелких осколков корпуса мины и въевшейся копоти. Все это время он старался поддерживать контакт с раненым и много рассказывал ему о прелестях жизни, дабы с самого начала своей инвалидности человек не утратил желания к дальнейшему существованию.
После операции Эльвира расплакалась как в первый день своего пребывания в Моздоке.
— Здоровые, красивые мужики! — причитала она. - Обречены теперь влачить жалкое существование! Да для чего же нужна эта проклятая война!?
— Сколько боли… сколько крови… — вторила ей Ира. — Зачем? Кому это все надо?
Они долго сидели и ревели на пару, и никто к ним не подходил.
Привезли трех десантников, подорвавшихся на своей же мине MOH-50. Игорь прооперировал одного, вытащив из его тела двадцать восемь стальных шариков. Все шарики пришлись бойцу по задней части обеих ног, и от множественных ранений десантник потерял много крови и пребывал в тяжелом шоке. B момент операции он пришел вдруг в себя и полушепотом сказал:
— Они визжат.
— Кто визжит? — не понял Игорь.
— Шарики от мины, когда летят… — пояснил десантник и снова потерял сознание.
Закончив операцию, Игорь напился кофе с водкой, и присел на лавочку передохнуть. Эльвира присела рядом. Она держала себя в руках и слезы теперь не пускала. Однако по всему чувствовалось, что она хочет что-то сказать Игорю.
После десяти минут такого молчаливого сидения, Игорь не выдержал:
— Эльвира, не держи в душе…
— Игорь Васильевич, простите меня, но мне кажется, что я здесь не смогу больше работать. Я просто не могу смотреть как война калечит наших мальчишек… простите меня…
Эльвира потеряла над собой контроль и снова разревелась. Из палатки выглянула Ирина, но, увидев эту сцену, выходить не стала, и вернулась к операционному столу.
— Ты хочешь уехать домой? — прямо спросил Игорь.
— Да.
— Ты хочешь взвалить свою работу на кого-то другого? — жестко спросил Игорь, подсознательно понимая, что в настоящий момент нужно разговаривать co стоящей на грани медсестрой только официальным тоном.
— Нет, — отозвалась через мгновение Эльвира.
— Эльвира, у меня на столе стоит бутылка водки. Иди и выпей сто грамм. Это приказ.
Медсестра кивнула и ушла в палатку персонала. Через минуту она вышла оттуда и пошла в операционную. Игорь понял, что, по крайней мере, еще на какое-то время смог вселить в свою медсестру хоть какую-то уверенность.
Вечером Игоря и Самвела вызвал начальник госпиталя.
Друзья в назначенный час вошли в скромный кабинет полковника медслужбы Ильясова. Алишер сразу предложил вошедшим выпить вина. Сели втроем за столик, и выпив пару стаканов, наконец, приготовились слушать полковника.
— Вот что, коллеги, — сказал Алишер. — Поступил приказ сформировать маневренную медицинскую группу для действий непосредственно у передовой. B составе группы должны быть как минимум два хирурга. Приказывать я не буду.
Самвел и Игорь переглянулись. Игорь прочитал в глазах друга согласие, и за обоих кивнул. Самвел спросил:
— Готовность?
— Завтра утром. Машины уже готовы. Сроки сжатые, так что надо поторопиться…
Игорь понял, что эту ночь он не поспит.
Bo дворе госпиталя Игорь осмотрел предоставленные группе машины. Это была одна бронированная БMM на базе БTP-80, ГАЗ-66 и «Урал». При машинах находилось шесть бойцов и сержант-контрактник на год старше своих подчиненных.
— Сержант Рожков, — представился он.
— Техника готова? — спросил Игорь.
— Вполне, — по-деловому отозвался сержант.
Игорь вернулся в свое отделение и вместо себя назначил старшим Михаила. Тот устало кивнул. Он был вполне подготовлен для самостоятельной работы.
Игорь нашел медсестер и прямо спросил их, есть ли у них желание ехать с ним. Обе помотали головами и добавили:
— Прикажете — поедем, а по желанию нет.
Игорю нужна была только одна медсестра, и он несколько мгновений смотрел им в глаза, делая такой сложный выбор. Уравновешенная Ирина на мгновение спрятала свои спокойные глаза, а Эльвира смотрела твердо. Игорь спросил ee:
— Поедешь co мной?
Она пожала плечами, как бы возвращая Игоря к уже сказанному. Игорь смягченно сказал:
— Приказать не могу. Тогда просто прошу.
— Семи смертям не бывать, одной не миновать, — как-то отрешенно сказала Эльвира и добавила: — Я готова пойти хоть в самое пекло, лишь бы спасать наших мальчишек.
Она так посмотрела на Игоря, что тот непроизвольно кивнул. Потом Игорь подумал и добавил:
— Готовность к выезду — пять утра. Сейчас готовься, и спать. Мне нужно, чтобы ты там работала, а не дрыхла в машине.
— Я поняла.
Эльвира поспешила в свою палатку.
Утром в пять часов начали подниматься, умываться, завтракать. Пришел сержант Рожков и доложил, что личный состав к маршу готов.
B семь часов начали движение. Вскоре небольшая колонна медиков пристроилась к транспортной колонне мотострелкового полка. Игорь за час до выезда получил на каждого автоматы и цинк патронов, и теперь, сидя в «Урале» держал на руках оружие, и co всей сознательностью оглядывал мелькающие окрестности, считая, что в случае нападения боевиков сможет дать им достойный отпор.
Все водители не раз гоняли по трассе Моздок — Червленая, и поэтому опасения заблудиться у Игоря не было. Согласно маршрутному листу им предстояло ехать дальше Червленой к Толстой-Юрту, но водитель клялся, что дорогу знает, и Игорь успокоился окончательно.
Эльвира ехала в автоперевязочной, и всю дорогу молчала, хотя водитель, Серега, несколько раз пытался заговорить с ней. Где-то часа через три он прекратил эти жалкие попытки, и смотрел только на дорогу.
Проезжая мимо Новотерского, увидели на обочине три сгоревшие машины и один БTP. Скаты на технике еще дымились, и вместе с запахом паленой резины вдруг дошел какой-то новый, неведомый никогда прежде запах. Игорь встряхнул головой, но вдруг ему совершенно отчетливо показалось, что именно так пахнет смерть. Вдруг он понял, что именно здесь и начинается то, что во все времена звалось войной. Вдруг он буквально всем своим существом ощутил, что, и он сам вполне реально может попасть под обстрел и точно так же догорать потом возле дороги…
Увидев сгоревшие машины, Эльвира встрепенулась.
— Это что? — спросила она Сергея.
— Это пятнадцатый полк вчера попал в засаду. Двое пацанов погибло. Много было раненых. Там,
