временем, невозмутимо указывала крупье — куда поставить фишки.
Кирилл сделал круг по залу, якобы не замечая её, краем глаза не выпуская из поля зрения. Она продолжала не замечать его. Рулетка крутанулась, и он увидел, что она проиграла. Невозмутимая лицом она пошла через зал к кассе, менять деньги на новые фишки, вот тут-то он и пересек ей дорогу:
— Так. Сколько проиграла?
— Не много. Тысячу, — честно ответила она, даже не удивившись его появлению.
— Давай сюда оставшиеся деньги. Тысячу! Это для них немного! А для тебя!..
Она машинально открыла сумочку — невозможно было забрать из неё все пачки стодолларовых купюр. Он властным движением снял сумочку с её плеча.
Это было бы похоже на грабеж, когда бы не их выражение лиц, — её по-детски удивленное, его — родительски уверенное. Охранники, наблюдая это, даже не двинулись с места. Чего они только не видели за годы своей работы. К тому же выяснение отношений с властями предполагалось выносить за пределы зала. И ожидая развязки, теперь они тайно наблюдали за этой экстравагантной парочкой.
Кирилл спиной заметил, как весь зал замер, глядя на них. Не хватало только ещё здесь закатить им семейную сцену на потребу публике.
— Идем. — Процедил-приказал он и пошел к выходу.
— Но мне нужно отыграться! Сейчас будет мой крупье! Он явно мне симпатизирует!
— Что?! — развернулся Кирилл. — Это ты с ним провела ночь?
— Глупость. Крупье я нравлюсь сейчас. Я выигрывала у него 16 тысяч, но они постоянно меняются. А ночь была такая фантастичная!..
— Во сколько же он тебя привез?
— Кто?..
— Тот с кем ты поспала.
— Да ну тебя, — и она пошла от него.
Они говорили тихо, но все равно чувствовалось, что они в центре внимания. Когда Алина отошла от мужа, люди, почти не двигавшиеся поначалу, усиленно увлеклись игрой.
— Нет. Ты мне ответь, где ты была ночью. — Мелкими шажками он нагнал её.
— Во дворце, — ответила она и отошла от него поближе к рулетке.
— Знаю, я какие здесь дворцы. Наверняка, там все стены были обиты красным бархатом. — Пробубнил он ей, нагоняя в спину.
— Ты мыслишь как тупой примитив. Я была в настоящем. И не в одном. Не хочешь — не верь.
— Как ты туда попала?! — схватил он её за локоть.
— Что? — прошипела она вырвавшись. — Надеюсь, ты не будешь устраивать здесь сцены ревности?!
— Я не ревную. Ты только объясни мне, как ты туда попала?! — нагонял он её, делая вид, что рассматривает пустые дубовые панели зала.
— Дай мне хотя бы на одну фишку! Хоть в двадцать франков! Сейчас у рулетки будет симпатичный крупье. Я у него обязательно выиграю.
В ответ Кирилл отошел от нее, заложив руки за спину, делая вид что прогуливается. Теперь она аккуратно настигла его: — Дай двадцать франков.
Кирилл отошел, как бы прогуливаясь руки за спину, разглядывая потолок.
Со стороны казалось, что они вытанцовывают странный танец, и если было ему название, то не иначе, как 'Прогулка вокруг рулетки в стиле фламенко'. Танец длился изматывающе долго. Привратник сверлил их ястребиным взглядом. Крупье поглядывали на них, как бы не глядя. Игроки рассеянно проигрывали свои фишки. Но Алина и Кирилл продолжали, не оборачиваясь, пытать друг друга.
И все-таки она сдалась первой:
— На попутке, — ответила, твердо глядя ему в глаза.
— Понятно — врешь. — Удовлетворенно кивнул он и пошел к выходу.
ГЛАВА 8
Они пронеслись по Ницце мимо начала той самой улицы, круто поднимающейся к дворцам и замкам. Алина даже не спросила Сержа, как она называется, ни чем не выдала себя.
— Теперь нам надо купить продукты. — Деловито сказал Кирилл, — Все. Будем готовить сами. Серж, где ночной магазин или ларьки?
— Какие ночные ларьки?! У вас теперь одна задача — мирно до дома доехать. — Вздохнул Серж
— Прошу без комментариев, — усмехнулся, оценив чувство юмора этого огромного, вроде бы не поворотного, человека Кирилл. И все-таки ему было не до смеха.
— Не ревнуй, — шептала тем временем Алина. Я прошу тебя, не ревнуй. Ничего не было. Просто меня решил подвезти один пожилой джентльмен. Я забыла название гостиницы и поэтому сказала Каннский адрес. Тебя не было. Он, как хорошо воспитанный мужчина не мог оставить женщину на улице, и предложил мне переждать у него до тех пор, пока ты вернешься. Я не знала, что он живет во дворце похлеще нашего Моссовета. Мы лишь поужинали, и я дозвонилась до тебя и пошла пешком, а потом познакомилась с такой фантастической женщиной! Самой настоящей женщиной.
— Сколько лет этому, кто тебя привез?
— Но причем здесь это?!
— Ладно. Я не ревную. Разве я похож на ревнивца? Я просто не понимаю, почему ты оказалась в казино без меня?
— Но я увидела, что тебя нет, подумала…
— Ладно. Мне совсем не интересно знать, что ты подумала. Поехали в бар перекусим. Гостиница у нас оплачена ещё дня на три вперед. Потом заберем вещи. А пока можем пожить в твоем домике. И вообще, пора мотать отсюда в Москву.
— Но…
— У меня дела. Деньги при такой жизни быстро кончатся, а новых не будет.
— А за мой дом?!
Он промолчал о том, что вовсе не продал её дома, а сдал в долгосрочную аренду с помесячной оплатой перечисляемой на её счет через международный банк. Договор вступит в действие лишь через неделю. А деньги ей он выдал свои, потому что казалось невозможным наблюдать с каким отчаянием она сжигает мосты, всякую возможность продолжения жизни. Их переезд в гостиницу Ниццы, был лишь инсценировкой продажи.
Они вошли в тот же кафе, где вчера принял необходимую дозу Кирилл. Сели за столик, отгороженный от остальных плетенкой из белой фанеры. Навес, увитый искусственным виноградом, напоминал лето где- нибудь в Греции. Грецию напоминали и огромные вазы из красной глины, и черные глаза бармена увеличенные выпуклыми линзами очков, его широкие скулы и даже поступь. Узнав в Кирилле своего странного ночного посетителя, он скорбно покачал головой. Кирилл взял Алине бокал Бордо и пошел искать туалет.
Когда он вернулся, Алина сидела перед полным бокалом, даже не пригубив его, курила.
— Почему ты не пьешь?
— Не хочу.
— Ты же любишь сухое красное.
— Ненавижу.
— Тогда… взять тебе ликера?
— Нет. Я вообще ненавижу алкоголь, твою ревность… и вообще!..
— Тогда иди в машину, я пока расплачусь.
Она встала и пошла. Краем глаза Кирилл уловил ехидную ухмылку бармена. Но пошел расплачиваться к стойке, а заодно купить себе бутылку вина на ночь. Покровительственный взгляд бармена его раздражал. Кирилл заказал двести грамм русской водки.
