видно, решил присутствовать при их с Юлианом разговоре. Собачья верность старому хозяину – или он все еще у Озерского на службе?
Юлиан сидел в кресле, низко опустив голову и закрыв лицо руками, казалось, он и не заметил прихода Андрея.
– Юлиан Сергеевич, – осторожно позвал Андрей, – здравствуйте.
Юлиан никак не прореагировал на его приветствие, даже не пошевелился и рук от лица не отнял.
– Я вам звонил сегодня.
Никакой реакции.
– Это по поводу вашей дочери…
– Моя дочь мертва, – глухо произнес Озерский, но так и не пошевелился.
– Мертва? – забеспокоился Андрей. Неужели Бородин и ему позвонил по поводу убитой девушки на Машиностроителей? – Нет, нет, у вас неверные сведения, произошла ошибка. Это не Але…
– Моя дочь мертва, – упрямо повторил Озерский. – Зачем вы пришли?
– Видите ли, Юлиан Сергеевич, я частный детектив, Никитин, вы меня помните?
– Помню. Вы – тот человек, который приносит в мой дом несчастья. Прекрасно вас помню. – Юлиан наконец отнял от лица руки и посмотрел на Андрея мутным взглядом. Как же он изменился за эти полгода! Осунувшееся посеревшее лицо, воспаленные глаза, глубокие морщины. Да он постарел лет на десять!
– Я расследую дело…
– Меня это не касается! – грубо отрезал Озерский. – Расследуйте без меня. Зачем вы пришли?
Странно, по телефону он разговаривал вполне здраво и сам согласился на встречу, что же с ним произошло за эти сорок минут? Или, может, он не с Озерским разговаривал, дошло до Андрея, а с Генриховичем? Ну да, скорее всего, так.
– Я вам звонил минут сорок назад, – решил проверить свою догадку Андрей, – вы сказали…
– Я с вами не разговаривал!
Ну да, ну да, так и есть! Значит, Генрихович переквалифицировался в личного секретаря Озерского.
– Это я с вами разговаривал, – подал голос Артур Генрихович.
Что же тогда он не предупредил хозяина о встрече? Или у него какая-то цель? У него конечно же какая-нибудь да цель, у него всегда есть цель. Андрей с неприязнью посмотрел на бывшего начальника службы безопасности.
– Впрочем, это не важно. Очень жаль, что вы не предупреждены о моем визите, но… Юлиан Сергеевич, выслушайте меня, пожалуйста, внимательно, мне нужна ваша помощь. Вернее, ваша помощь нужна Алене.
– Я ничего не хочу знать об этой твари! – в ярости прокричал Юлиан. Землистое лицо пошло багровыми пятнами, рука сжалась в кулак и завибрировала в воздухе.
Ну и как это понимать? Только что убивался о безвременной кончине, а теперь вдруг знать не хочет.
– Юлиан Сергеевич, Алена…
– Убийца! Не хочу о ней слышать, не хочу, не хочу! – Озерский затрясся.
Артур Генрихович резво вскочил со стула и побежал к хозяину. На ходу он оглянулся и одарил Андрея таким взглядом, что ему стало не по себе, ему даже показалось, что Генрихович оскалился и тихонько, но грозно рыкнул, совсем как опасная сторожевая собака.
– Юлиан Сергеевич, – замолол он перед Озерским хвостом, – не нужно так волноваться, Юлиан Сергеевич. Принести вам коньячку?
– Не надо, Артур, спасибо, – скорбно проговорил Озерский. – А с вами, молодой человек, – обратился он к Андрею, – говорить нам решительно не о чем. Так что… – Он величаво повел рукой в сторону двери. – Всего доброго.
– Ну уж нет, Юлиан Сергеевич, – возмутился Андрей, – я никуда не уйду, пока мы не поговорим. Алена в страшной, может быть, смертельной опасности, почему вы не хотите этого понять?
– Она убийца, она мою дочь убила, самое дорогое, что у меня оставалось, единственное, что у меня оставалось.
– Алена убила вашу дочь? – Андрей в изумлении уставился на Юлиана: издерганный, замученный свалившимися на него несчастьями человек, но на сумасшедшего вроде не похож. – Какую вашу дочь? Разве у вас была еще какая-то дочь? Мне казалось, Алена – единственный ваш ребенок.
– Алена не мой ребенок, – Юлиан болезненно сморщился, – вы знаете всю эту грязную историю. Но дело не в том. Она, как недавно выяснилось, даже не ребенок Валерии. Ее настоящую дочь, нашу настоящую дочь, зовут Люба.
Вот так поворотец! Значит, Юлиан в курсе. Кто, интересно, его просветил?
– Э-э… – Андрей замялся. – Я знаю эту историю, но…
– Знаете? – Юлиан оживился. – Вы знаете? Откуда вы узнали? И… как вы могли узнать? Или ты рассказал? – повернулся он к Генриховичу. – Ты нанял его, чтобы он разыскал?…
– Нет, я Андрея Львовича не нанимал. – Генрихович впился в Андрея взглядом, кажется, он тоже был чем-то поражен. – Я собирал информацию по своим каналам и в основном самостоятельно.
– Тогда как же?…
– У меня свои источники, – объяснил Андрей, – раскрывать которые я не хотел бы до поры до времени.
– Но, по крайней мере, скажите, это правда, что моя дочь… что дочь Валерии не Алена?
– А вы в этом сами не уверены?
– Я уверен… Я не знаю… Она очень похожа на Лерочку, Люба. И… он, этот человек, сказал, что есть неопровержимые доказательства… У меня ведь больше нет никого! – Последнюю фразу Юлиан почти прорыдал. Андрею стало его жалко. – Артур меня убеждает, что это невозможно, что никакой такой подмены не бывает и в нашем случае, конечно, тоже не было.
– Ну, безусловно, не было, – проворчал Генрихович. – Я все хорошо проверил. Мошенники!
– Но фотография, фотография! – вскинулся Юлиан. – Она похожа, очень похожа на Леру в том же возрасте. Мы с ней познакомились и поженились, как раз когда ей было двадцать лет, ты знаешь. На этой фотографии у Любы такое же лицо: те же беззащитность и невероятное очарование – очарование беззащитности. Как же можно сомневаться, что она ее дочь? И пусть мне приводят какие угодно доводы, никогда я в это не поверю! – Он сердито посмотрел на Генриховича, потом с непонятной ему теплотой и надеждой на Андрея.
– Так вы никогда с Любой не встречались, только на фотографии видели?
– Да как же бы я встречался? Я не смог ее разыскать. Вернее, вот Артур так и не смог ее разыскать. Мы даже не смогли узнать ее фамилии.
– А откуда вы вообще о ее существовании узнали?
– Откуда? – Юлиан откинулся на спинку кресла и опять прикрыл лицо руками, как в самом начале встречи. – Я получил письмо, анонимное, а потом были звонки, тоже анонимные. Этот человек, аноним, звонил мне чуть ли не через день и все рассказывал, рассказывал о моей дочери. Бедная больная девочка, почти совсем глухая, я так полюбил ее, так хотел встретиться, так хотел помочь. У меня ведь нет никого, я одинокий старик, а тут вдруг появляется дочь.
– У вас есть Алена, – жестко, с нажимом произнес Андрей.
– У меня ее нет! Она Любу убила. Сначала Лерочку, а теперь Любу.
– Она никого не убивала. Ей самой сейчас грозит…
– Меня совершенно не интересует, что ей грозит! – взвизгнул Юлиан.
– Прекратите истерику! – прикрикнул Андрей. – Возьмите себя в руки и перестаньте вопить!
– Что вы себе позволяете?! – рыкнул сторожевой пес, заступаясь за хозяина.
– Ладно, – примирительно улыбнулся Андрей, – всем нам надо успокоиться и держать себя в руках. Продолжайте, Юлиан Сергеевич. Вам звонили и рассказывали о Любе…
– Да, о Любе, – Юлиан улыбнулся какой-то расслабленной просветленной улыбкой, – о Любе, о моей настоящей дочке. – Андрею стало неприятно и ужасно обидно за Алену. – Я стал ждать этих звонков, с нетерпением ждать, хоть он, мой анонимный собеседник, надо мной просто издевался. Ни на один мой
