Я видел пять способов попасть на Речной Кордон.
Первый: вертолетом.
Второй: приехать по проложенной военными бетонке от КПП на мосту через старое русло Припяти.
Третий: приплыть по Припяти на моторном катере.
Четвертый: прикинуться контролером или бюрером и подойти к правому берегу Припяти с поднятыми руками – то есть сдаться парням из Речного Кордона в плен.
Пятый: прийти туда через Зону пешком, как делают все нормальные сталкеры.
Замечу, что все пять способов не давали ответа на вопросы «Как попасть на Речной Кордон незамеченным и невредимым?» и «Как попасть на Речной Кордон и повстречать там Тополя?».
Я принялся за чтение последних сводок на своем ПДА. Потом предался размышлениям над самодельной картой Зоны, закадычной подружкой моей. На все это у меня ушло с четверть часа.
Приставив болт к носу, я пришел к выводу, что придется воспользоваться услугами Лодочника. Без него – никак.
Пересечь Периметр не такая и проблема. Проблема – добраться от точки прорыва Периметра до Речного Кордона. При этом добраться быстро и без проблем с патрулями, мутантами, аномалиями.
Так что через час я уже загнал взятый у Ватсона напрокат «патриот» в трехметровый бурьян, окружавший уединенный коттедж Лодочника. Вытащил из машины рюкзак и баул с защитным костюмом. И, прокручивая в голове варианты разговора, отправился на поклон к нашему светочу научно-технической мысли.
– Тысяча? Мало, – отрицательно покачал головой Лодочник.
– Полторушка. Для тебя – полторушка. Был бы кто другой, и пятихатки не дал бы!
– Ты пей, пей. – Лодочник кивнул на свое фирменное крепкобезалкогольное пойло, налитое в огромную вертикальную чашку с отбитой ручкой и поблекшей от времени надписью WORLD UNIX CONGRESS 2020. – А меня на бабки не опускай. Я быстро все компилирую, Комбат. Делись четырьмя процентами прибыли или проваливай.
Пойло Лодочника – крепкое, как мадагаскарский кофе, – имело цвет пятна ракетного топлива на Болоте и, насколько я помнил, недурно чистило мозги. Как от всяческого мусора, так и от мыслей.
Я вздохнул. «Компилирую»… И работал бы по своей программистской линии дальше! Чего ты в нашу грубую и стремную зона-индустрию подался?
Лодочник не был сталкером в обычном смысле. Он был техническим гением. Причем вовсе не компьютерным – хотя от человека, первую половину жизни проработавшего программистом, все мы ожидаем в первую очередь виртуозного взлома чужих ПДА и банковских серверов.
Вот и Лодочник, появившись в окрестностях Чернобыля-12, ожидал от себя чего-то подобного. Но после ряда неудачных экспериментов со взломом чужих ПДА (которые едва не закончились для Лодочника взломом его драгоценной черепушки) ему пришлось заподозрить, что его призвание в другом.
В чем именно – ответила сама жизнь.
Оказалось, у Лодочника просто-таки сверхъестественные способности к сопряжению артефактов Зоны с обычной техникой.
Я не говорю о таких простых вещах, как артефакты вроде «грави», встроенные в «макар» или другой подобный пистолет с незавидной мощностью родного боеприпаса, для увеличения дульной энергии. Это все видели, этим никого не удивишь.
А вот пушку, стреляющую маленькими «жарками», не хотели?
А двухсотлитровое ведро размером с консервную банку из одной «пустышки» и двух «свиных хвостов» в качестве краников-переходников?
– Лодочник, пойми, мне очень нужно на Речной Кордон. На Кордоне я надеюсь встретить Тополя. Хочу поговорить с ним. Будет ли с этого хоть какая-то прибыль и когда она будет – я не знаю. Соглашайся на фиксированную сумму, пока я добрый.
Лодочник посмотрел на меня неодобрительно.
– Один сталкер, – сказал он, – назовем его для удобства Комбат, – бледное, вампирячье лицо Лодочника было лишено и тени улыбки, – вышел вчера из Зоны. При Комбате имелся хабар. В основном мусор, но две единицы имеют немалую ценность. Одна единица хабара, который именуется на местном сленге «ведьмина коса», представляет собой мощный генератор тока сверхвысокой частоты и может использоваться для питания не только различных транспортных средств, но также ручных лазерных и МКВ-винтовок. Последнее обстоятельство делает «ведьмину косу» недешевой вещицей. Вторая единица хабара называется «колокол»…
Я открыл рот, но Лодочник сделал предостерегающий жест рукой.
– …Называется «колокол», – повторил он вкрадчиво. – Возможности артефакта до конца не изучены, но уже сейчас ясно, что его можно использовать как экранирующий шлем. А именно: будучи надет на голову, «колокол» делает нормального сталкера внешне похожим на идиота. Но зато предохраняет от воздействия Радара, а это само по себе очень и очень немало. Кроме этого, «колокол» скорее всего может быть сопряжен при помощи паранейронного адаптера с хроматогенными ганглиями кровососа. Что в конечном итоге обещает превратить его в самую настоящую шапку-невидим–ку.
Я размеренно кивал с самой постной физиономией. В том духе, что давай-давай, Лодочник, выгружай уже свою программу побыстрее, ехать пора. Касательно того, откуда у Лодочника столь исчерпывающе полная информация о моем крайнем хабаре, я версий строить даже не пытался. Почему? Потому что.
Лодочник, в отличие от меня, никуда не спешил. И продолжил сообщать мне все то, что я забыть пока не успел.
– Обе единицы хабара Комбат может легко и просто сдать за наличные гражданину Хуаресу. И на какое-то время жажду злата утолить. После чего – уйти в заслуженный пятидневный загул. Однако не проходит и суток, как сталкер Комбат заявляется к Лодочнику с просьбой переправить его в Зону, а конкретнее – на Речной Кордон. Вопрос: так какие же должны рисоваться чудеса на этот раз, чтобы сталкер Комбат, известный своей респектабельной ленью, срывался с места, как молодой салажонок, и снова бежал в Зону? Или скажем по-другому: так какие же деньжищи Комбат намерен заработать на этот раз?
– Твоя взяла. Две тысячи.
– Две тысячи сейчас и два процента от прибыли потом.
– А ты не допускаешь, что я иду в Зону не ради денег?
– Нет.
– Ты меня без ножа режешь, но – по рукам.
У Лодочника есть все (кроме такой яхты, какая будет у меня, но о святом – ни слова). А среди этого всего главное его достояние – летающая лодка.
Именно так. Только раньше летающими лодками вообще-то называли гидросамолеты. А у нашего перевозчика не самолет. У него – моторная лодка на воздушной подушке. Она может лететь над водной гладью, над болотом, над лугом. И очень быстро, если потребуется.
Но может и плыть по воде, как обычная моторка. Это уж как будет угодно хозяину.
Похожие катера – но покрупнее – используются на болотах Флориды, Сибири, Индокитая и производятся в последние пятнадцать лет по преимуществу корпорацией «Сухой». Но свою летающую моторку Лодочник сделал сам. И по праву тем гордится.
Потому что какая у катеров на воздушной подушке главная проблема? Шумность. Такой катер ревет, как батарея бензопил. А вот кустарный шедевр нашего доморощенного гения не было слышно уже с двадцати шагов!
Как он этого добивался? О, у каждого гения свои тайны.
– Посмотри вон туда. – Лодочник протянул руку и довернул мой бинокль на три румба вправо.
Убедившись в том, что теперь я смотрю куда надо, Лодочник снова припал к окулярам своего бинокля.
– Видишь этот одинокий столб?
– Вижу.
– Под ним – старый фермерский пруд. В нем рыбу разводили.
– Пруда не вижу.
