всегда выделял и которого любил как родного сына, что-то в Дайвере надломилось. Так что можно сказать, что Темная Долина унесла не одну, а две близкие мне жизни…
Впрочем, приходилось мне слышать и другое: мол, это перуанские партнеры нашего Дайвера завалили. Наемникам заплатили – и те его замуровали возле выхода из Гнилого Коридора. Мол, наш Дайвер слишком много знал.
Может, и так. Какая теперь разница? Главное, после того, как Кнопка погиб в Темной Долине, я два месяца в Зону – ни ногой. Сидел в «Штях», пялился на девок-стриптизерш, пил горькую и плакал, плакал, как дошкольник.
Мне было очень горько. По ночам мне являлся Кнопка, который укорял меня за то, что я его от героических глупостей не отговорил. Что не проявил твердости. Что за шиворот его с той роковой поляны не уволок (хотя, конечно, если по справедливости, такую рамочку – а Кнопка весил сто двадцать кило – я никуда бы не уволок против его воли). А еще мне снился Дайвер. И тоже что-то такое мне в мозги наливал – горькое и обидное. И каждую ночь я спорил, спорил с ними, что-то такое самому себе доказывая. Вставал утром с перекошенной рожей и проклинал все на свете. В первую голову – Темную Долину.
Но потом прошло.
Почему я вспомнил про Кнопку и Дайвера?
Да потому, что, если бы не Ильза с Иваном, никакой Тополь со всем его талантом людей вот так запросто убалтывать не заставил бы меня на этот уровень сунуться.
А так…
– Ну, посмотрим, что там на Свалке у нас! – бодро сказал я. – Может, чего нового свалили?
– Ага, пару свеженьких «меринов», прямо вчера приехавших из Берлина, Федеративная Республика Германия, и три-четыре новые «бэхи», только сегодня из Мюнхена, та же ФРГ. Специально для тебя. Выбирай, не хочу! – гнусно скривившись, процедил Тополь. – И главное, все бесплатно! Как пишут в газетах, «условие поставки – самовывоз»!
Только что мы щедро расплатились с Неразлучником за приют и питание и теперь стояли возле въезда на территорию Бара. Считай – стояли на крыльце.
Оставив Ильзу и Ивана непосредственно возле будки охраны, мы с Тополем отошли посовещаться. Конечно, это запросто можно (и нужно!) было сделать еще на территории Бара, за бокалом темного. Ну или хотя бы за завтраком с пережаренными тостами и прогорклым кофе. Но! Но… В общем, в сталкеры идут по преимуществу всякие романтически настроенные разгильдяи. Мы с Тополем не были исключением. И ненавидели обсуждения «заранее».
– Сдается мне, через Свалку ты идти не хочешь, – проявил догадливость я.
– Верно, не хочу, – кивнул Тополь. – Мне эта твоя Свалка вот где. – Мой товарищ провел ребром ладони возле горла. Дескать, достала.
– А как ты идти хочешь?
– Через Темную Долину. Как все нормальные люди.
Я молчал. Мое отношение к Темной Долине он прекрасно знал.
Историю Кнопки и Дайвера я ему, конечно, рассказывал. И не один раз.
– Я не пойду через Темную Долину. Не пойду – и все, – упрямо сказал я.
– А я через Свалку не пойду, – пожал плечами Тополь.
Ситуация эта в шахматах называется словом «пат». Ни наши вашим, ни ваши – нашим. Но я не сдавался.
– Ты что, боишься? – спросил я, пытаясь взять Тополя «на слабо».
– Да, боюсь. У меня каждый раз какая-нибудь мелкая неприятность на этой Свалке происходит – то на гвозде ржавом дорогой комбинезон порву, то ногу подверну, то контейнер потеряю, то еще что-нибудь похуже… Вроде ты не знаешь!
– Знаю, – кивнул я. – Но у меня та же история с Темной Долиной.
– Нет, у тебя не та же история. У тебя просто воспоминания плохие. Призраки прошлого! А у меня еще бедро не зажило с тех пор, как мы там в мае с тобой шастали. До сих пор гноится, представляешь?
– Представляю. И все же через Темную Долину не пойду!
– Конечно, не пойду! Лучше я потеряю два дня, руку, ногу или чью-нибудь там жизнь на Свалке, где сейчас, вот именно сейчас, по сообщениям Синоптика, кишмя кишит всякая нечисть и аномалии! – перекривлял меня Тополь.
Я отвел глаза. По здравому размышлению Тополь был, конечно, прав.
Думаю, в ту минуту он уже в тридцать второй раз за прошедшие дни пожалел, что ушел с Речного Кордона ради сомнительного счастья проводить время с остохреневшим радиоактивным мясом по имени Комбат.
– Послушай… А давай пойдем на компромисс, – задумчиво предложил Костя.
– Знаешь определение компромисса? Компромисс – это когда всем плохо.
– Так вот, компромисс, – продолжал Тополь, словно бы не расслышавший моей последней реплики. – Разделим отряд на две части. Я и принцесса Лихтенштейнская вдвоем пойдем через Темную Долину, потому что так безопасней и для меня, и для нее, и здесь не о чем спорить. А ты и потенциальный принц Лихтенштейнский, ха-ха, пойдете через Свалку. Тебе ведь так хочется на Свалку, а идти туда одному тебе неудобно с морально-этической точки зрения. Вот так, по двое, мы спокойно пройдем через Зону и пересечем Периметр. Мы – севернее, вы – южнее. Встретимся в «Лейке». Там же и обсудим, какой маршрут по факту веселее и в какой пропорции делить деньги, которые отчинит папенька нашей Ильзы. Как тебе такой компромисс?
Тополь смотрел на меня своими спокойными глазами и ждал ответа.
Ильза и Иван, крепко взявшись за руки, тоже смотрели на меня с расстояния в двадцать метров. И тоже ждали ответа. Хотя услышать его, в силу расстояния между нами, они не могли.
Я посмотрел на них, оценивая. Иван казался отдохнувшим и порозовевшим. Словно бы с курорта десять минут назад прилетел. Разве что лицо его не в меру порозовело и стало еще более похоже на поросячью морду. Не хватало, пожалуй, только мокрого пятака.
Ильза – и та после ночевки в комнате Неразлучника построжела и даже вроде как похорошела (хотя закрути меня птичья карусель, если в Зоне хорошеют!). Я провел взглядом по блестящим черным волосам принцессы и понял: если бы не Ильза, а точнее, если бы Ильза не была Ильзой, я бы принял предложение Тополя разделиться на два отряда. А так – так нет. Не отпущу я Ильзу с этим раззявой Тополем!
– Твоя взяла, Костя. Пойдем через Долину, – сдался я.
– Я так и знал, что в тебе ревность взыграет! – пошутил Тополь.
То есть это ему казалось, что он пошутил.
А мне казалось, что я влюбляюсь. В самый неподходящий для этого момент.
– И вот там, возле горы… забыла, как она по-русски… Драй Швестерн.
– Три Сестры, – подсказал Иван.
– Да… Правильно! На гора… Три Сестры стоит мой замок… – продолжала Ильза с обезоруживающей улыбкой. – Наш замок, то есть замок мой семья… Он такой… очень красивый… наш замок. Крыша мой замок сделать из… из… – Ильза посмотрела на меня, словно я наверняка должен был знать, из чего у них крыша.
– Из черепицы, – подсказал Иван. Этот точно знал, потому что видел.
– Да. Сделан из черепиц. Коричневый цвет такой. И у нас еще есть квадратный… большой баш… баш… башка?
– Башня, – обреченно подсказал Иван.
– Да. Башня. И крепостной стена. С зубами.
– С зубцами, – поправил Иван.
Я улыбнулся «стене с зубами».
Мы шли по Темной Долине уже два с половиной часа. Ильза развлекала нас легендами и мифами родного Лихтенштейна.
Я узнал много нового – как ее папашка прижил от танцовщицы кабаре четверых бастардов, как ее дедуган чуть не утонул в бочке с крепленым вином, куда он свалился, потому что наблюдал за свиданием своей горничной и китайского посла по имени Сунь Гуй, как ее прапрадедушка едва не застрелил
