туда попал я, катастрофа перебросилась уже и на те десять процентов суши, которые…
– Ясно, Серж. Спасибо. Продолжай, Вок.
– Серж-ачи подтвердил правильно. Эсквемелин – это элемент «вода». Дальше была Зетта. Это – «воздух». Взрыв, который случился там из-за неразумия людей Хищного Тулана, сжег всю атмосферу… А потом – Ханако-4. Там вы разбудили все вулканы и убили все леса. Зачем?
– Не время вдаваться в подробности, – потупился Вальдо. – Тем более что главную мысль я уже понял. Кроверны климатизируют, или, как вы говорите, «лечат» планеты, сообразуясь с последовательностью «Земля – Вода – Воздух – Огонь». В зависимости от того, к какой стихии, с их точки зрения, имеет непосредственное отношение катастрофа на той или иной планете. Так?
– Хорошо думаешь. Правильно, – кивнул Вок. – Такая наша система. До того, как кроверны перешли на ваши земли, они делали так же.
– Но скажите, как мы вычислим, где эта самая планета, которая соответствует стихии «огонь»?
– Теперь, когда мы слышали про Освальдхоф, легко вычислить, – сказал Шбаланке. – Следующей будет та, откуда улетают парусники. Я хорошо знаю парусников. Я друг парусников. Я знаю, сейчас они улетают из систем… – Шбаланке на некоторое время погрузился в общение со своим милитумом, – …OR-654 и VI-245. В одной из них и находится та планета, которая «огонь».
– А почему парусники улетают из этих систем?
– Разные причины. Обычно они чувствуют: там будут много убивать. Парусники не любят, когда много убивают. Им неприятные лучи жгут тело.
– Ты хочешь сказать, Шбаланке, что когда кроверны готовят экспансию на планету, парусники первыми замечают это и дают деру? Как крысы с тонущего корабля?
– Про крыс не знаем. А про парусников – так. Мы видим: ты тоже человек знания, великан Эверт. И мы хотим узнать от тебя, в какой из этих двух систем располагается планета «огонь».
– Не знаю, как насчет «человека знания», – улыбнулся Вальдо, кажется, он был польщен. – Но как капитан аналитической разведки я могу сказать, что на месте экологически озабоченных кровернов я выбрал бы планету Виндхайм из системы ОR-654, колонизированную центаврианцами около ста лет назад. В системе VI?245 имеется одна колонизированная планета, но там лишь несколько самоуправляющихся аграрных зон. А вот на Виндхайме делают МУГ-конвертеры. Знают ли мудрые Шбаланке и Вок, что такое МУГ-конвертеры?
– Не знаем. Но чувствуем – плохая, вредная вещь, – пробурчал Вок.
Глава 14
Верхом на комете
Но есть иной язык – язык железных птиц,
Наречье танков, говор пулеметов…
Плана у нас не было. А когда плана нет – действуют стандартно. То есть так, как рекомендовано уставом для соответствующей ситуации.
Cитуация ожидалась примерно такая же, как на Глокке: ДУ.
Прыжок к Виндхайму был рассчитан таким образом, чтобы «Юнгер» актуализовался на границе звездной системы Рубрука, за орбитой последней, седьмой планеты по имени… ну конечно же, Рубрук-7!
Кому было не лень выдумывать персональное имя для промороженной насквозь каменной глыбы размером с Меркурий?! От которой проку еще меньше, чем от раскаленного соседа нашего Солнца.
Актуализация, в полном соответствии с расчетами, произошла в том же секторе орбиты, где должен был находиться Рубрук-7 в этом сезоне своего сорокатрехлетнего «года». Как и фрегат «Корморан» во время рекогносцировки в районе Глокка, «Юнгер» собирался использовать эту планету в качестве щита от средств наблюдения кровернов.
Это, конечно, не гарантировало нашу невидимость, а тем более неуязвимость, и все-таки минимизировало вероятность быть уничтоженными в первые же минуты пребывания в системе Рубрука.
Тяготы этого прыжка мы с полным комфортом перетерпели в капсулах. Потом, как обычно, собрались в кают-компании, куда Голдсмит уже без всяких препирательств дала трансляцию оперативного планшета.
Виндхайм – четвертая по счету от Рубрука планета системы – находился от нас черт знает где. Для того чтобы заглянуть за нашу планету-щит и провести все необходимые наблюдения, беспилотным зондам требовались девять часов.
Поначалу мы, затаив дыхание, пялились на оперативный планшет, глядя, как ползут наши зонды над черными равнинами Рубрука-7. Но обстановка в Пространстве была потрясающе унылой. Ни кораблей кровернов, ни каких-либо вообще техногенных объектов не наблюдалось.
Итак, мы прибыли туда, где, по уверениям Воинов Обновления и Эверта Вальдо, должна была проводиться очередная десантная операция кровернов и где следовало искать встречи с пресловутым Мастером Мыслей. Но поскольку мы трусливо выбрали себе самый тихий уголок звездной системы, нам требовалось запастись терпением, чтобы все как следует разнюхать.
Даже если сейчас в районе Виндхайма творится настоящее светопреставление, мы узнаем об этом только следующим стандартным утром.
Воины Обновления попыхивали своими трубками и делали вид, что происходящее их совершенно не касается.
– Не ответит ли почтенный Хоб-Тох на мой, возможно, не вполне своевременный вопрос… – начал Вальдо.
– Не ответит, – отрезал Хоб-Тох.
Если Воины Обновления и почуяли кровернов, делиться своими соображениями о происходящем в системе Рубрука они не спешили. Вок, неодобрительно покосившись на своего неучтивого брата по оружию, тихонько сказал Вальдо:
– Если появится угроза – мы вас предупредим. Угрозы для хипа пока что нет. Пусть хип-водительница увидит все сама, при помощи своих летающих глаз. К тому времени и мы будем знать больше.
В общем, как я понял, кроверны в системе Рубрука имелись. Но сказать твердое «да» Воины Обновления не спешили.
В самом деле, конкретные маневры «Юнгера» все равно зависели от точной информации в азимутах, дистанциях и курсовых углах, которую могли дать только зонды.
Мы с Тайшей многозначительно переглянулись и тихонько выскользнули из кают-компании.
Сигналы тревоги застали нас с Тайшей за сладостным занятием, до которого со временем доходит у большинства любовников расы Т. Мы с наслаждением курили, малоосмысленно глядя в потолок каюты.
Тайша вскочила первой.
– А ч-ч-черт, – зашипела она, напоровшись своим нехрупким плечом на мою сигарету.
Уголек свалился мне прямо на грудь.
– Ч-ч-черт! – подхватил я, неловко скатываясь с кровати.
Тайша тоже потеряла равновесие, и в итоге мы с ней оказались на полу. Она шлепнулась на меня сверху, и я обнаружил ее великолепные груди прямо у себя на ключицах.
Мы поцеловались.
Сигналы тревоги не утихали.
– Представляешь, если это – смерть? – спросил я, почему-то широко улыбаясь.
– Представляю, – серьезно ответила она. – У меня такое чувство, что Рубрук – это последнее солнце, которое я увижу в своей жизни.
– Да брось ты, – сердито сказал я. – У меня такие «чувства» каждый раз! Я на Глокке себя раз пять мысленно хоронил. Между прочим – с большими почестями, с оркестром даже.
– Замолчи. – Она поцеловала меня так замечательно, что я сразу же заткнулся…
Все время, пока трещала и улюлюкала тревога, мы с Тайшей провели на полу. Должен сказать, что это был самый экстремальный секс в моей жизни. Ведь и вправду каждый наш вздох мог стать последним.
И только когда Тайша, удовлетворенно зевнув, сообщила, что она не хочет опоздать на последний спасательный катер, мы отпустили друг друга.
В кают-компании шло удивительно оживленное общение. Планшет был включен, а потому казалось, что
