С режимом он, увы, напутал. Как не понимал Бассириц смысла релятивистских уравнений, из-за которых при каждом визите на родину он видел, как его родители и сестры быстро старились и увядали, и которые за счет всех этих сдвигов времени украли у него невесту, точно так же он никак не мог запомнить, что некоторые из пуль, вылетавших из мультигана, летят медленнее звука. Бассириц вообще не мог уразуметь, откуда у звука может взяться скорость — а его товарищи утверждали, что у зрения она тоже есть.
И все же треск выстрела долетел до рикса быстрее убийственного шарика из феррокарбона, и она пригнулась с быстротой, сделавшей бы честь самому Бассирицу. Пуля разнесла вдребезги три слоя прекрасной узорчатой стены вокруг дворцового сада, но пролетела мимо цели.
И теперь эта женщина-рикс знала, где находится Бассириц! Доказательством стал шквал поисковых пуль, обрушенных на него, — и это при том, что сама женщина исчезла. Быстрая, мерзавка, — пожалуй, даже резвее Бассирица!
Бассириц решил наплевать на свою гордыню и запросить помощи с «Рыси».
Правой рукой он вытащил из подмышечной кобуры черный диск. Сорвав сверху красную пластиковую пломбу, Бассириц выждал несколько секунд, и диск подтвердил включение. Красный огонек говорил о том, что теперь внутри диска находится человек — вернее сказать, крохотный невидимый человечек. Бассириц встал в позу, какую принимает ребенок, собирающийся запустить по воде плоский камешек, и бросил диск вдоль по длинному коридору. Диск ударился о мраморный пол, издав при этом звук, как если бы по камню стукнули молотком, и взмыл вверх, будто листок, подхваченный порывом ветра…
…Мастер-пилот Иоким Маркс взял на себя управление тактическим флайером общего назначения так же легко, как натянул бы футболку. Какой бы недотепа ни запустил диск, но флайер приобрел хорошее, устойчивое вращение, и крыльчатый двигатель заработал без турбулентности.
Маркс осмотрел местность, материализовавшуюся в синестезическом пространстве, увеличил масштаб и расширил перспективу, поскольку флайер был в сотни раз больше разведывательного микрокорабля. Он больше любил водить флайеры с обратным обзором, при котором пол дворца превращался в потолок у него над головой, а ноги людей свисали с него, как гигантские сталактиты.
В данном случае целью являлась женщина-рикс, боевик с необычайно острым слухом, поэтому флайер был вынужден обойтись пассивными датчиками и высокочастотной эхолокацией. Поле зрения из-за этого осталось чуть затуманенным, но, с другой стороны, в длинных безликих коридорах и не попадалось особых препятствий.
Мастер-пилот набрал высоту — приподнял свой летательный аппарат еще на несколько сантиметров над полом и остановил его за резной колонной. Судя по данным с поля боя, сведенным воедино бортовым искусственным интеллектом «Рыси», ближайший из боевиков-риксов находился в двадцати метрах впереди. Из динамиков под виртуальным шлемом Маркса доносились свист и вой: стреляли из бластера. Женщина-рикс двигалась, она приближалась к тому десантнику, который запустил флайер.
Она точно знала, где десантник, и намеревалась прикончить его.
Воздух наполнялся пылью и мелкими обломками. Из-за того, что дворец был выстроен из камня и бьющегося стекла, требовалась самая грубая тактика: непрерывно обстреливать противника, осыпать его дождем пуль, чтобы он не мог следить за твоим передвижением. Риксские бластеры как нельзя лучше подходили для этой цели, а вот для флайера такая среда была не самой оптимальной.
Маркс отвел флайер подальше от десантника, уклонился от смерча пыли и осколков битого стекла, сделал разворот по кругу и занял позицию позади наступавшей рикс. Хорошо хоть, из-за этой жуткой какофонии она вряд ли могла расслышать тихое жужжание двигателя. Маркс включил активные датчики и решил подлететь ближе.
Существовало несколько способов убить человека с помощью флайера. Можно было пометить цель лучом лазера, и тогда десантник мог бы выстрелить по боевику управляемым снарядом размером с сигарету. Можно было выпустить с флайера отравленные ядом иглы и обездвижить врага. А можно было просто засечь позицию врага с безопасного расстояния, а потом шепнуть об этом на ухо десантнику.
Но Маркс слышал дыхание своего подопечного десантника. А дышал тот часто и хрипло — так дышит человек, убегающий от того, кто за ним гонится. В общем, Маркс решил, что от хитрых маневров лучше отказаться и действовать надо прямо.
Он вывел флайер на таранную скорость.
Вылетев из-за угла, дискообразное суденышко Маркса переместилось в сад, где было полным-полно статуй. Дорогу то и дело преграждали фигуры птиц в полете, стеблей тростника под ветром, цветущих деревьев — и все они были изготовлены из прочной, но тонкой металлической проволоки. Маркс вскоре оказался совсем близко от рикса. Урчание ее сервомышц слышалось даже на фоне пальбы из бластера. Но между тем женщина-боевик продвигалась между колоннами с нечеловеческой, риксской быстротой. Она то пригибалась, то лавировала между краями статуй, острыми, как лезвия бритвы. Может быть, она заметила флайер, поскольку переместилась именно в ту область сада, которая для Маркса была наиболее неудобна. Если бы флайер налетел на одну из этих скульптур, его крыльчатый двигатель сразу же вышел бы из строя, и тогда от самого флайера не было бы никакого толка. Дистанционное управление микромашиной осуществлялось с поправкой на скорость света, и поэтому полет в этом треклятом саду превращался в страшный сон.
Ну, а для истинного мастера своего дела — в вызов его мастерству. Подумав об этом, Маркс улыбнулся.
Настигая врага, он громко дал голосовую команду, и флайер ощетинился «юбочкой» отравленных игл.
Бассириц истекал кровью.
Рикс загнала его в угол, где сходились два длинных коридора. Перекрытия здесь покоились на несущих стенах, и эти стены были одними из немногих гиперуглеродных деталей в архитектуре дворца. Прострелить такие стены из мультигана и думать было нечего. Бассириц, измотанный и раненый, угодил в ловушку. Женщина-рикс не переставала стрелять, десантника то и дело осыпало обломками камней. Один особенно острый обломок угодил в тонкую щелочку в бронекостюме и вонзился за коленной чашечкой.
Лицевая пластина шлема Бассирица была исцарапана, подернулась трещинами. Он едва видел что-либо сквозь нее, но снять шлем не решался.
Астра и Саман погибли. Они слишком уповали на меткий выстрел Бассирица и выдали себя.
Но вдруг на мгновение эта мерзавка рикс словно бы прекратила погоню. То ли оттягивала миг убийства, то ли волшебный человечек из черного диска ухитрился отвлечь ее.
Пожалуй, можно было рискнуть смыться. Но в обоих широких коридорах на протяжении ста метров не было ни единого укрытия, а Бассириц слышал, как рикс передвигается по саду, где торчали эти жуткие металлические фигуры. Затравленный Бассириц вспомнил о тиграх, которые порой хватали людей за околицей его родной деревни.
Бассириц обшарил взглядом гладкую гиперуглеродную стену.
Зоркость помогла. Бассириц заметил в стене щели, которые равномерно поднимались до самого верха. Может быть, это было специально придумано для того, чтобы такие стенки можно было переставлять с места на место. Бассириц бросил свой мультиган — большая часть боеприпасов все равно была истрачена — и вынул из-за голенищ ботинок два маленьких гиперутлеродных ножа. Эти ножи ему подарила мать до того, как ее похитило Воришка-Время.
Бассириц воткнул нож: в щель. Нож вошел идеально, и Бассириц подтянулся. Гиперуглеродное лезвие, естественно, не гнулось, но пальцы рук сводило сильнейшей болью, потому что держать свой вес, цепляясь за малюсенькую рукоятку, было очень и очень тяжело.
Не обращая внимания на боль, Бассириц начал взбираться вверх по стене.
Маркс гнался за топочущими ботинками рикса, одолевая крутые повороты и извилистые дорожки сада. Костяшки его пальцев на пульте управления машиной побелели от напряжения. Флайер едва
