Капитан Зай жутко взвыл и рухнул ничком на приготовленный для него ритуальный коврик. Артиллерист надавил на спину Зая и выдернул руку из-под него. Нож остался в животе у капитана.
— Нельзя оставлять следы, — прошептал артиллерист и указал на ботинки Бассирица. На одном из них алело пятнышко крови. Кровь. Что же они наделали?
Бассириц взглянул на Хоббс в ожидании следующего знака.
Старший помощник едва заметно отрицательно покачала головой.
Еще не время.
В каюте стало тихо-тихо. Послышался последний судорожный вздох капитана. Бассириц в ужасе смотрел на кровь, вытекающую из тела Зая и разливавшуюся по полу. Кровь двигалась странно. Тоненькие ручейки подрагивали, будто щупальца какого-то морского чудовища. Это демон гравитации шевелил кровь. Бассириц инстинктивно попятился от алого ручейка, ползущего к его ботинку. Капитан не дышал. Что они наделали?
— Все кончено, — сказала Хоббс.
Пилот прислонилась спиной к стенке, закрыла лицо ладонями.
Артиллерист отступил назад, его губы тронула нервная улыбка.
— Вот и хорошо, — сказал он, вынул из кармана маленький микрофон и произнес одно- единственное кодовое слово. Бассириц не забыл взглянуть на старшего помощника.
Хоббс подмигнула ему левым глазом. Это означало: «Действуй».
Рядовой изо всех сил заехал кулаком артиллеристу в кадык. Офицер рухнул на залитый кровью пол. Скорее всего, он остался в живых. Бассириц обернулся и посмотрел на остальных.
Хоббс уже размахнулась и одарила женщину-пилота увесистой пощечиной. Женщина отшатнулась, сильно побледнела. Пощечина — неплохой способ смутить человека. Увы, всего на несколько секунд. Бассириц шагнул вперед, но тут раздался щелчок.
Это был выстрел из электрошокера. Воздух мгновенно наэлектризовался. У Бассирица на руках встали дыбом волоски.
Женщина-пилот рухнула на пол.
Капитан вскочил, сжимая электрошокер в окровавленной руке, резко развернулся к лежавшему на полу артиллеристу, но тот не шевелился. Бассириц по опыту знал, что поверженный им офицер не поднимется еще несколько часов.
— Капитан? — проговорила Хоббс.
— Я в порядке, Хоббс, — ответил Зай. — Отличная работа.
Дверь распахнулась, вбежали несколько десантников, чему Бассириц очень обрадовался. Флотских он понимал плохо.
Среди вбежавших был и щуплый артиллерист — тот самый, что стоял на страже в коридоре. У него были связаны руки. Он обвел каюту отчаянным взглядом и с ненавистью уставился на старшего помощника Хоббс.
— Кто-нибудь отреагировал на сигнал Томпсона? — осведомился капитан.
Хоббс прислушалась и кивнула.
— Двое членов экипажа из артиллерийского подразделения покинули свои посты, сэр. По всей вероятности, они направились к моей каюте.
— Пока не надо их задерживать, — распорядился капитан. — Посмотрим, что у них на уме.
Капитан ловким движением расстегнул форменную куртку. На пол пролилась последняя капля крови. Бассириц увидел, что к рубашке капитана прикреплена бронированная пластина, закрывавшая область солнечного сплетения.
Бассириц улыбнулся. Капитан явно доверял ему. Если бы «клинок ошибки» промахнулся, кровь у капитана потекла бы по-настоящему.
Один из десантников обыскал лежавшего на полу артиллериста.
— Он жив, сэр.
Неожиданно молодой бунтовщик, которого крепко держали за плечи десантники, попытался вырваться. Бассириц мгновенно оказался между ним и капитаном и занес руку для удара. Однако десантники удержали щуплого артиллериста.
— Клинок! — прокричал он. — Дайте мне клинок!
Все прошло по плану, но Бассириц ощущал облегчение пополам с горечью. Это были его товарищи по команде, и своими постыдными действиями они обрекли себя на смерть. Хоббс отвернулась от молодого офицера и опустила глаза.
— В свое время, — негромко отозвался капитан.
Десантники вывели из каюты рыдающего артиллериста. Он даже не рыдал — он выл, как раненый зверь.
Старший офицер Хоббс сообщила:
— Еще одна реакция на сигнал Томпсона, сэр. Через несколько секунд после того, как вы были «убиты», сэр, по общему каналу прозвучало сообщение. Безымянная жалоба на шум в секторе F артиллерийского отсека.
— Совпадение?
— Сектора F не существует, сэр.
Капитан Зай покачал головой.
— Сколько же человек из моего экипажа участвуют в этом? — высказал он вслух свое удивление.
— По меньшей мере еще двое, сэр. Один отправил это сообщение, другой должен был его получить. Но кто бы ни отправил послание, он большой умник. Безымянное сообщение не расщелкаешь.
Капитан вздохнул. Он перешагнул через неподвижно лежавшего на полу артиллериста и тяжело опустился на кровать.
— Кажется, я ушиб колено, старший помощник.
— При такой гравитации падать плохо, сэр. Я вызову медика.
— Думаете, им можно доверять? — спросил капитан.
Хоббс помолчала и ответила:
— По крайней мере, десантники на нашей стороне, сэр.
Капитан Зай посмотрел на Бассирица и устало улыбнулся.
— Вы молодчина, солдат.
— Благодарю вас, сэр, — ответил Бассириц, вытаращив глаза.
— Вам удалось нанести мне очень меткий удар.
— Да, сэр. Таков был приказ, сэр.
Капитан отер с лица остатки фальшивой крови.
— Что ж, рядовой, с вашей помощью мне, похоже, удалось осуществить нечто весьма и весьма маловероятное.
— Сэр?
Капитан встал и поморщился, переступив с ноги на ногу.
— Сомневаюсь, чтобы многим за целую жизнь удалось избежать сразу двух «клинков ошибки». Тем более — за одну неделю.
Бассириц догадался, что это шутка, но никто не рассмеялся, поэтому и он смеяться не стал.
Это углубление выстлано древним и простым материалом, — начал Император, указав на пол под ногами у членов совета. Нара Оксам и раньше заметила, что из всех помещений в Алмазном Дворце, которые она успела увидеть, только палата заседаний военного совета оформлена каким-то жемчужно- белым веществом. — Это казеин, иначе говоря — лактоидная группа пластмасс, — продолжал монарх. — Восхитительно белый, по виду очень похожий на молоко. На самом деле он и изготавливается из коровьего молока и реннина — козьего сычужного фермента. Твердость казеину придает формальдегид.
Сенатор Оксам невольно оторвала одну ступню от пола. Ей раньше так нравилось наступать на этот пол, похожий на прочный пластик, но теперь, после того как она узнала, что для его изготовления были
