Солнце уже щедро позолотило океан, но в толще вод царила вечная ночь.
Время от времени прожектор скафа выхватывал из кромешной тьмы очередной занимательный фрагмент подводного мира – то гигантскую пятнистую рыбину, каждый зуб которой был величиной с палец Роланда, то колонию-парамедузу, кочующую по своим загадочным делам, а то затонувший древесный ствол. Чтобы как-то успокоиться, Полина принялась рассматривать окрестности – благо в кресле навигатора сидел Эстерсон.
– Ну что за твари?! – вдруг вскричала она, экспрессивно шлепнув себя ладонями по коленкам.
– Кто? Дварвы? Ты видишь дварвов? – испуганно спросил Эстерсон. – Или ты имеешь в виду своих любимых капюшонов?
Полина расхохоталась.
– Н-нет, – сказала она, отсмеявшись. – Я имею в виду клонов! Вот уже двадцать минут, как мы под водой, а я еще не засекла головоногих! Ни дварвов, ни капюшонов, никого… Ни одного сигнала! И усилитель вроде бы в порядке…
– При чем же здесь клоны?
– Да при том, что чужеродные вибрации их проклятого космодрома заставили головоногих покинуть свои исконные территории! И это, между прочим, очень грустно! Каждый день пребывания войск Конкордии на Фелиции наносит экосфере планеты непоправимый урон!
– Ну… если честно, даже если бы все дварвы в одночасье взяли и исчезли с Фелиции, у меня язык не повернулся бы назвать это «непоправимым уроном», – сказал Эстерсон.
– Роло, ты неисправимый расист! – всплеснула руками Полина. – Ты делишь головоногих на угодные тебе расы и неугодные! Если бы ты знал, к чему такая позиция может привести здесь и к чему она уже неоднократно приводила на других планетах!
Полина набрала в легкие побольше воздуха и приготовилась к поучительной лекции. Эстерсон успел к ним привыкнуть и даже научился получать удовольствие. Однако на этот раз лекция не состоялась: в двадцати метрах от них на желто-сером, лишь слегка оволошенном бурыми водорослями дне, они увидели истребитель «Дюрандаль».
Да, это его засекли клонские вертолеты, когда сканировали металлоискателями океанские бездны. Его, а не подводный модуль или мифическую разведстанцию чоругов. Эстерсон догадывался об этом со дня беседы с капитаном Мир-Мирое.
– Технический лючок Р-3, через который можно доступиться к распределителю фризера, находится на кокпите…
– А что такое кокпит?
– Это во-он тот выступ, за бронеколпаком кабины…
– А где бронеколпак?
– Бронеколпака нет. Он отстрелился, когда я катапультировался…
– Хороши бы мы были, если б флуггер лежал не на брюхе, а, так сказать, на спине, – резюмировала Полина, влипая в переднее стекло скафа. Эстерсон уже давно заметил: говорить об истребителе ей было трудно, просто не хватало нужных слов. – Ведь всей положительной плавучести скафа ни за что не хватило бы на то, чтобы поднять это корыто. И напряжение аккумуляторов падает…
– Увы, – согласился Эстерсон. – Но на то, чтобы вернуться, нам должно хватить!
– При условии, что возня с твоим блоком не займет больше десяти минут, – грустно сказала Полина, косясь на приборы. – Иначе придется нам добираться до берега вплавь…
Подобная перспектива Эстерсону не улыбалась. Даже думать о купании в стылой воде ему было противно. Поэтому он поспешил сменить тему.
– Как ты думаешь, длины манипулятора хватит, чтобы дотянуться до внутренностей истребителя?
– Ну… Если подойти вплотную… Если как следует притереться… – неуверенно сказала Полина.
Эстерсону потребовались все его пилотские таланты для того, чтобы совершить необходимый маневр сближения с истребителем. За те минуты, что длились его старания, он взмок от пота – тот лил с него буквально ручьями. Но все же скаф удалось «притереть» с минимальной погрешностью.
Теперь наступила партия Полина – как ни крути, а с манипулятором скафа она за годы «полевой» работы научилась обращаться в совершенстве.
Эстерсону требовалось следующее.
Отворить лючок P-3, под которым находилось много чего полезного, но в частности и блок обеспечения фризера.
Вынуть этот самый блок целиком, положить его в карман скафа и вернуться на берег. А уже там, на суше, извлечь из блока вожделенный раздатчик фризера. А затем установить добытую таким экзотическим образом запчасть на истребитель. Теоретически после этого двигатель перестанет перегреваться и «Дюрандаль» сможет взлететь!
Пятерня манипулятора на телескопической штанге протянулась к дверце лючка Р-3.
На экранчике перед носом Полины появилось изображение с камеры, установленной на «запястье» манипулятора.
Пальцы Полины поползли по сенсорам управления. Из ладони манипулятора выдвинулась крохотная циркулярная пила – попытки открыть лючок иными способами, по мнению Эстерсона, заняли бы слишком много времени.
«В-ж-ж-ж-ж-ж», – взревела пила, врезаясь в спину «Дюрандаля» – бурую от осевшего на нее ила. Впрочем, этого звука ни Эстерсон, ни Полина не слышали.
Прошла еще минута и вода хлынула в открывшуюся полость. Изображение на экранчике стало мутным – из-за поднятого ила.
Когда картинка наконец просветлилась, Эстерсон смог разглядеть то, ради чего они затеяли это во всех отношениях рискованное путешествие. Блок обеспечения фризера. Он был совсем невелик и мог бы поместиться в ладонях.
– Вот он!
– Тот, с закруглением сверху, на котором маркировка на непонятном языке? – переспросила Полина.
– Это испанский.
– Извини, с языками у меня с самого детства проблемы.
– Теперь видишь вон те оранжевые выступы?
– Да.
– Это крепежные ушки. Ты должна сделать два распила. Один по левому ушку, а второй – по правому. После этого блок можно будет просто вынуть.
– А как же… ну, провода всякие? – с улыбкой абсолютного профана спросила Полина, осторожно подводя пилу к указанной Эстерсоном области.
– Там нет никаких проводов. Только шины. Если быть точным, их две штуки.
– Ну хорошо, а как же эти твои шины? Они что, такие тонкие, что сразу оторвутся?
– «Оторвутся», – насмешливо повторил Эстерсон. – Шины рвутся только на автомобилях в старинных романах. На профессиональном жаргоне шиной называется вид разъема. Правда, на шинах там есть защелки…
– Хватит морочить мне голову. Говори сразу: что с этими твоими шинами делать?
– Вероятно, придется калечить. Других вариантов я не вижу. Надеюсь, мощности движка манипулятора хватит, – вздохнул Эстерсон.
– Так бы и говорил, что блок мы вырвем с мясом, – проворчала в ответ Полина. – А то скажешь еще – «вынуть», «аккуратненько извлечь»…
Пила вновь принялась за работу. Если бы дело происходило на суше, из-под ее сверкающего колеса наверняка полетели бы разноцветные искры – оба крепежных ушка были изготовлены из твердого сплава.
– Левое готово! – радостно отрапортовала Полина, когда блок обеспечения фризера чуть-чуть покачнулся.
– Правое гото… – но на этот раз Полина слишком поспешно сказала «гоп». Потому что за три миллиметра до нижней кромки ушка пила снизила обороты и замерла. А через секунду пропало изображение
