Тайер приложила к «иконке» дрожащую, окровавленную руку.
Тайер выругалась. Кэкс был еще жив и находился в помещении аналитического отдела. С точки зрения «Рыси» он по-прежнему оставался руководителем и был единственным из аналитиков, кто имел право вынести суждение о категории важности информации. Тайер очистила вторичное поле зрения и опустила взгляд. Роджерс сидел на полу, прижав к себе голову мастера-аналитика. Казалось, от лица у Кэкса совсем ничего не осталось. На мгновение у Тайер мелькнула мысль: «А работает ли у него вторичное зрение, притом что нет глаз?»
Спрашивать времени не было. Кэкс едва дышал. С такими травмами он не мог ясно мыслить.
— Роджерс, — распорядилась Тайер, — вынесите мастера-аналитика из помещения.
— Что?
— Поднимите его и вынесите из помещения. Уберите его отсюда.
Тайер старалась, чтобы ее слова прозвучали как можно более строго и убедительно. Хрипота в голосе прибавила авторитета, которого ей пока недоставало.
Роджерс растерялся, поглядел на остальных двоих сотрудников.
— Роджерс! «Рысь» не распознает моего ранга, пока он находится здесь!
— Но еще полно стекла за...
— Выполняй!
Роджерс вскочил и проворно нагнулся, чтобы поднять с пола израненного Кэкса. Он подтащил окровавленного начальника к двери, а оттуда — к переходному колодцу. Порванный скафандр Кэкса шуршал на рассыпанном по полу битом стекле.
Тайер глубоко вдохнула и снова прикоснулась к «иконке» приоритета.
— Пожалуйста, услышьте меня, — пробормотала она в отчаянии.
«Иконка» переместилась в воздухе, превратилась в яркую точку, а затем последовала просьба изложить сообщение. Тайер передала кадр с изображением орды черных дронов-мониторов и дала команду «отправить».
Через несколько секунд перед ней возникло лицо Хоббс.
— О боже! — воскликнула старший помощник. Тайер облегченно вздохнула. Судя по голосу Хоббс, та все поняла правильно.
— А Кэкс где, хотела бы я знать?
— Ранен. И, похоже, ослеп.
— Погано. Поднимайтесь в тактический отсек, к капитану, — приказала старший помощник. — И будьте готовы все объяснить.
— Да, да. Хорошо.
— Нам придется немедленно увеличить ускорение. Для пользы дела мы потеряем оболочку, — продолжала Хоббс, разговаривая, видимо, сама с собой. — Так что уж лучше вы поубедительнее докладывайте, Тайер.
Тайер, нервно сглотнув подступивший к горлу ком, вылезла из кресла.
Если она ошиблась — ее карьере пришел конец. А если она была права, то «Рыси» грозила ужасная беда.
Они смотрели на нее испуганно — им было и любопытно, и страшновато. В их зрачках отражался летящий шар, освещавший ей дорогу, и глаза ночных хищников вспыхивали багряными огоньками.
Нара Оксам гадала: уж не выпускают ли в затемненных залах Алмазного Дворца каких-нибудь маленьких грызунов, дабы любимицы Императора могли развлечься. Вряд ли, конечно, воскрешенные зверьки были такими уж агрессивными охотниками. Нара шла вперед, а кошки лежали компанией на невысокой кушетке возле окна, царственно бдительные, но при этом ленивые, словно разжиревшие домашние мурлыки. Возможно, как и воскрешенные люди, они получали удовольствие от созерцания черных картин или совершения бесконечных паломничеств. Нара видела зубчики симбионтов вдоль спин кошек — награды за те страдания, которые довелось пережить их сородичам во время Священных Экспериментов.
«Они мертвые», — напомнила себе Нара.
— Сенатор.
Из темноты донесся голос, не похожий на человеческий. Оксам вздрогнула.
— Прошу простить меня, сенатор Оксам. — К краю круга света, отбрасываемого шаром-фонарем, шагнул представитель Чумной Оси. Он сохранил учтивую дистанцию. — Мой биокостюм позволяет мне сносно видеть в темноте. Вы меня видеть не можете, так что простите за неожиданность моего появления.
В тихом коридоре едва слышалось негромкое шипение фильтров биокостюма. Нара постаралась не думать о тех болезнях, которые пытаются вырваться на волю из-под защитного костюма выходца с Чумной Оси, жаждут заразить ее и погубить все человечество.
— Значит, вы умеете видеть в темноте. Почти как домашние зверушки нашего монарха, — сказала Нара и указала на светящиеся в темноте кошачьи глаза.
Повисла пауза. Может быть, оскорбление попало в цель? Лицо представителя Чумной Оси пряталось за непрозрачной лицевой пластиной, и его выражение прочитать было невозможно. Уже несколько недель они вместе заседали в военном совете, а Нара даже не знала, какого пола существо прячется под защитным костюмом — мужчина или женщина.
Так или иначе, этот человек отдал решающий голос в пользу затеянного Императором геноцида.
— Вот только эти кошки будут жить вечно, Нара Оксам. Я — нет.
Жителям Чумной Оси нельзя было подсаживать симбионт, который отторгал все болезни и физические дефекты, ведь это было частью его противосмертного эффекта. По этой причине Оксам и ее партия относили жителей Оси к числу живых, то есть к числу союзников в борьбе против Императора. Но получилось не так. Оксам пожала плечами.
— Я тоже.
С этими словами она развернулась и зашагала в сторону палаты совета.
— Сенатор? — негромко окликнул ее представитель Чумной Оси.
— Нас зовет Император, — отозвалась Нара на ходу.
Гладкий, жемчужно-белый пол палаты совета прохладно мерцал в ночи, воцарившейся в Алмазном Дворце. Мертвые вообще недолюбливали ярко освещенные комнаты в любое время суток, но все же даже в самых сумрачных местах освещение всегда было немного разным, оно отражало смену времен суток и года, а на более эксцентричных планетах — даже наступление равноденствия.
Сенатор Оксам и представитель Чумной Оси явились последними из девяти советников. Мертвая женщина-адмирал еле дождалась их и тут же взяла слово.
— Есть новости с Легиса.
Нара закрыла глаза и сделала глубокий вдох, но тут же заставила себя совладать с волнением.
Воздушный экран заполнился знакомыми схематическими изображениями. Сбавлявший скорость риксский крейсер по плавной дуге шел к Легису, а «Рысь» двигалась по более крутой дуге ему наперерез, в попытке вступить в бой как можно дальше от планеты. На карте малого масштаба, где умещалась вся звездная система Легис, траектории двух кораблей в данный момент соприкасались.
Нара ввела себе довольно высокую дозу противоэмпатического лекарства. Пока его действие не прошло, она видела эмоции своих коллег-советников как бы через полупрозрачную пленку. Остальные «розовые» сенаторы — федералист и утопианец, а также плутократка Акс Минк — вид имели напуганный и заспанный. Даже лоялист Хендерс явно нервничал и не был готов осознать, что проголосовал за массовое убийство. Лица у троих мертвых членов совета были как каменные. Адмирал говорила негромко и сдержанно, генерал внимательно слушал, Воскрешенный Император смотрел в одну точку — куда-то поверх головы Нары.
Она не ощущала ничего, но за годы жизни научилась сравнивать эмпатические данные с
