Кирилл подъехал к концу операции. Татьяна Анатольевна о происшедшем толком ничего не могла рассказать. 'Привезла Наташа, а вообще-то это не её смена, просто попросили подменить'.
— Содержательный рассказ, — сжал кулаки он.
— Чем богаты, как говориться. Скоро Таська подъедет, поспрошай сам, — обиделась та.
Кирилл растерянно говорил:
— Ничего не понятно. Говорили ему, чтоб не пренебрегал охраной, деньги надёжные сейфы любят. Нет же своё… и, наверное, к бабёнке какой-то шёл. О чём я говорю, глупость всякая в башку лезет, — вскочил он. — Лишь бы обошлось.
— Будем ждать, — взяла его за руку мать.
— А что нам остаётся, — развёл руками он.
Конечно же, дождались. Хлопнула дверь и появился один, потом второй, третий…От усталости хирурги еле держались на ногах. Владимир Семёнович сам подошёл к ожидавшему у дверей Кириллу.
— Надо ждать. Сделали, что могли. Кровь нужна. Придётся говорить с Машей. Её подойдёт, мы Пашкину карточку посмотрели.
Кирилл только и смог спросить:
— Где он.
— Откатили в реанимацию.
— Я гоню за Машкой. Вы остаётесь?
— Остаёмся сынок, — кивнула мать.
— Давай Кирилл поторопись, — подтолкнул его отчим.
— Сейчас, сейчас… что-то я хотел. О! Значит, захвачу продукты для вас. Поужинать и позавтракать. Может ещё чего прихватить?
— Обойдёмся, поторопись.
Кирилл мчал по пустым ночным дорогам, продумывая со всех сторон разговор с женой. Как не крути, а что тут придумаешь. Горе и беда никому спокойствия не приносит, в какую обёртку их не заматывай. Вот и он старался как лучше, но напугал до полусмерти. Маша растерялась от такого известия. У неё падало всё из рук и совсем не слушались ноги. Кирилл, в темпе метался по комнатам, собирая малого, слаживая в пакеты еду для отчима и матери. Торопил Машку, возившуюся с тряпками, не в силах натянуть на себя ничего.
— Машуня, поспеши. Нас ждут, — наседал Кирилл, помогая застегнуть сапоги. — Давай руки, оденем дублёночку. Где шапка? вот она. Всё на месте, — осмотрел он её. — Вперёд!
— Кирюша, он точно живой? — всхлипывала она. До неё потихоньку доходил смысл случившегося несчастья.
Кирилл изо всех сил старался ободрить и дать надежду, только плохо у него это получалось.
— Живой, живой. Сама подумай, зачем мёртвому кровь. Ох, мышонок, мой мышонок… всё будет хорошо.
С приближением рассвета трассы заполнялись транспортом, быстро добраться в обратную сторону не получилось, хотя Кирилл и знал, что их с нетерпением ждут, но рисковать сыном и женой он не мог. Машу сразу же увели, а Кирилл, передав продукты матери и раздев сына, вымеривал с ним коридоры и холл шагами. Недоспавший Пашка капризничал, время тянулось медленнее тягучих сериалов. Сменившаяся с дежурства Наташа пролетела мимо обескураженного Кирилла к Саше и больше уже не отошла от него. Ничьи уговоры не помогали. Две любящие, самые близкие женщины сейчас боролись за него. Сестра, чья кровь бежала по его сосудам и Наташа. И только Маша знала, что для неё, Наташи, значит этот парень. Кирилл сам, на руках, перенёс Машу в палату. Пашку забрав и изрядно повоевав, кое-как уботала Татьяна Анатольевна в своём кабинете. Так что он сполна мог заняться Машкой.
— Пей, — налил он ей стакан кагора.
Она жаловалась:
— Мне плохо.
— Будет ещё хуже, если вредничать не перестанешь. — Он влил в неё напиток, и приказал:- А теперь ешь.
Она капризничала:
— Спать хочу. Оставь меня.
Кирилл разворчался.
— Машка, не лезь огурцом на вилку. Это может быть не последний забор. Тебе нужно бегом восстановиться. Давай ешь, малышка.
Она жевала через силу. Страшась спросить, всё же решилась:
— Кирюша, что произошло?
Он пожал плечами:
— Отвезу тебя домой и сгоняю к клубу. Перегоню с ребятами Сашину машину и поговорю с людьми. В органы заскочу, поинтересуюсь, быть может, они, чем порадуют.
Она смахнула слезу.
— Фирмы. Корпорация. Что делать, я ничего в этом не смыслю?
Он погладил её руки.
— Уже позвонил Максиму и отцу Юлианы. Решили, что Макс пока встанет у руля. У него говорят — зам ушлый парень, но рисковать не стали. Станислав Иванович одобрил. Родителям решили пока ничего не сообщать.
На что маша сжимая кулачки прошептала:
— Раз без охраны значит свидание, поймали на бабе. Господи, мужики такие идиоты.
Кирилл, понимая её правду, всё же поморщился.
— Маша, мы ещё ничего не знаем. Главное, чтоб он жил.
— Да, да, конечно… — засуетилась она. — Наташу покормите, она на святом духе там сидит.
— Ты права, малышка, хорошо хоть Натка свободна и может около него сидеть. Я по возможности буду её подменять.
Маша, слушая Кирилла, думала о том, что мужики, точно слепые котята. Именно поэтому они любовников своих жён, как правило, прохлопывают, а женщина сразу улавливает наличие соперницы. Поднимет она шум или проглотит, это уже другое, но учует непременно. Кирилл так ничего не понял о сестре и Александре.
Так и было, не понял. А Наташа находилась при Саше неотлучно. 'В неё словно вселился бес', — жаловалась мать Кириллу. Оттащить её от него, отчаявшись в бесполезности такого мероприятия, уже никто не предпринимал попыток. Она спала там же на кушетки, почти отказываясь от еды. Мать, не понимая такой её жертвы, пыталась повлиять на девчонку, но с упрямством дочери справиться не могла.
— Наташа, это даже не прилично. Смеяться же все будут. Мало ли в кого мы влюбляемся. Но зачем такие жертвы и потом такое твоё поведение насторожит людей. Ты этого хочешь? — затолкав её в кабинет, с жаром втолковывала ей она.
— Мне всё равно, — стояла на своём, усталая Наташа.
Упорство девушки было вознаграждено. Первого, кого увидел Саша, придя в себя, была она, Наташа.
-..таша, — проглотив первые буквы, выдавил из себя вместе со стоном он, пытаясь дотянуться до неё.
Она прося, наклонилась к нему низко, низко.
— Молчи, умоляю. Молчи…
— Прости меня…,- шептал он сухими губами.
Девушка волновалась за его здоровье и, пытаясь ограничить разговор, просила:
— Господи. Да замолчи. Тебе нельзя говорить.
— Ната, не уходи, — умолял он.
Наташа и не уходила:
— Папа, — метнулась она к вошедшему отцу, — он пришёл в себя.
Профессор разворчался:
