контрольный.
— В темноте? — недоверчиво спросил Рындин.
— Во всяком случае, все находившиеся в зале на этот момент, — а там были представители двух группировок, между которыми сейчас возникла напряженность, — утверждают, будто Рублик был цел и невредим до того, как погас свет.
— А сговориться и дружно замочить его они не могли?
Иванцов прекрасно знал, что такого быть не могло, но не следовало показывать Теплову свою осведомленность. С Найденовым покойным уж на что друзья были, и то подкузьмил, а с этим, новым, еще работать и работать…
— Исключать нельзя, но маловероятно. У всех пятерых, находившихся в зале на момент взрыва, имелось зарегистрированное огнестрельное оружие — пистолеты «Макаров» калибром девять миллиметров. У погибшего — тоже. А Ревенко был убит из оружия калибра 5, 45, которое на месте преступления не обнаружено.
— Вынести, выбросить, спрятать?
— Мирошин утверждал, что навряд ли.
— Ну, а какой-нибудь хвост они взяли или нет? — У самих бандюг, то есть друзей и знакомых потерпевшего. существует мнение, что преступник проник в зал где-то за час два до приезда Рублика с собутыльниками. То есть примерно — 21.00. Скорее всего — под видом уборщицы. Интересно! — усмехнулся Иванцов. — Тетя Маня в киллеры записалась!
— В тот вечер в малом банкетном зале должна была перед приходом гостей прибраться Малахова Алевтина Сергеевна, Это участок. Но она позвонила директору и сказала, что на работу выйдет, потому что плохо себя чувствует, а чтоб зарплата не пропала, пришлет племянницу. Племянница эта, по описанию директора и еще двух-трех человек из персонала ресторана, выглядела так: на вид около сорока, полная, волосы каштановые, коротко стриженные, с проседью, лицо одутловатое. Есть особая примета — на правой щеке овальной формы родимое пятно размером с пятикопеечную монету советской чеканки или нынешнюю достоинством в 50 рублей. Одета была в темно-синее пальто с песцовым воротником, белый пуховой платок, черные резиновые сапоги с подбоем из искусственного меха желтого цвета, без каблуков, на микропористой резине черного цвета…
— Подробно же они ее там разглядели! — заметил Рындин.
— А это все, Андрей Ильич, осталось в служебной раздевалке уборщиц ресторана. Кроме платка. Его эта подменная уборщица на плечи набросила поверх халата, который взяла там же, в служебной раздевалке, вместе с веником, ведром, тряпкой и моющим средством. Ей там положено было помыть полы в туалетах, писсуары-унитазы всякие, а в зале — только подмести.
— А что у нее под халатом было? — спросил Иванцов, хихикая, — не рассмотрели?
— Вязаная кофта розового цвета, — невозмутимо ответил Теплов, — черные рейтузы, опять-таки вязаные. На ногах шлепанцы. Появилась она в ресторане где-то в самый запарочный период, поэтому и точного времени никто не мог назвать, только приблизительно: 20.30 — 21.00. При этом уже позвонил Рублик и велел накрыть стол на шесть персон без дам. Срочно надо было готовить зал. Директор лично отпер малый банкетный, наскоро провел инструктаж и объявил, что у нее на все дела Меньше часа. Конечно, стоять у этой тетки над душой ему было некогда, он ее там оставил, а сам побежал по делам. Вернулся в зал где-то без десяти десять, уже приборы расставляли. Старший официант сказал ему, что уборщица ушла.
— А на самом деле?
— — На самом деле она или он ( Мирошин и такое не исключает) укрылась или укрылся в дамском туалете. Его в тех случаях, когда Рублик в сугубо мужской компании приезжал, как правило, запирали на ключ.
— Почему? — с улыбкой спросил Рындин.
— А потому, что в отсутствие дам мужики крепче нажираются. Во-первых, заблюют сразу оба — это минимум. Во-вторых, в дамском биде стоят импортные. В них обязательно кучу наложат и не сольют. Ну и, в-третьих, в дамском писсуаров нет. А хорошо поддатый по инерции этого может не заметить, прямо по стенке брызгать начнет… Кроме шуток.
— Теперь понятно, — сказал Рындин. — А что ж они не заметили, что пальто осталось и все прочее?
— Раздевалка уборщиц запирается. У каждой из них есть ключи. Но самое смешное — эти же ключи подходят к замку дамского туалета в малом банкетном зале. Ну, а в запарке кому до уборщицы дело, да еще подменной?
— В общем, ясно, — сказал Иванцов, — спряталась эта племянница в туалете, дождалась, пока Рублик со своими гостями дойдет до кондиции, нажала кнопку, взорвала подстанцию, выскочила из укрытия и в полной тьме расстреляла Рублика.
— Насчет того, что она подстанцию взорвала, Мирошин сомневается. Конечно, если б у нее был пульт такого размера, как для дистанционного управления телевизором, то она его под кофтой вполне могла пронести, как и пистолет. Но из туалета через зал без окон, отделенный от двора двумя стенами, сигнал с такого маломощного передатчика до взрывателя не дошел бы. Скорее всего рвали откуда-то снаружи, а взрыв сам по себе должен был быть сигналом для киллера. Если бы убийца был сам по себе, то мог бы, наверно, и не ждать три с половиной часа. Потому что, судя по данным официантов, да и по показаниям собутыльников Ревенко, они уже к полдвенадцатого были тепленькие, а потом даже трезветь начали.
— И чего же эти, что снаружи, так задержались? — хмыкнул Иванцов.
— Ну это надо у них спрашивать. Мало ли из-за чего. Интереснее другое: как они мину на крышу трансформаторной будки пристроили. Мирошин говорил, что его ребята сперва думали, будто эти минеры под видом электромонтеров от горэнерго приходили. Нет, никаких монтеров не появлялось.
— И вертолетов поблизости не пролетало? — съехидничал Рындин.
— Нет, — ответил Теплов, — не наблюдалось. Даже НЛО.
— Общий вес этой фигулины, — посерьезнев, заметил Рындин, — не превышал полутора килограммов. 800 граммов тола, 300 граммов оболочки и максимум 400 — на радиовзрыватель. От забора до будки — метра полтора. Будка загораживает обзор со стороны двора. Подогнал грузовик к забору и перекинул мину на крышу. Может, палку или шест использовал. Всего и делов-то.
— Теперь, ежели кто-то опять будку взорвет, — весело усмехнулся Иванцов, — буду знать, на кого постановление выписывать.
— Ладно тебе, — отмахнулся Рындин, — продолжай, Василий Михайлович. Еще несколько моментов прогнать надо. То, что эта самая, условно говоря, «племянница» так удачно сработала по Рублику в кромешной темноте, не удивляет. У них в той области, насколько я помню, неплохие приборы ночного видения делали. И для армии, и для нас. В том числе и малогабаритные, размером чуть побольше очков- консервов. Но вот как эта «племянница» ушла?
— Самый темный лес, — кивнул Теплов. — У мирошинских ребят, как я уловил, никакой единой версии не сложилось. Первый вариант: убийца ушел через двор, воспользовавшись те, что охранники, находившиеся у машин, были слегка оглушены взрывом. Второй — проскочил через кухню, общий зал и главный вход. Наконец, третий — самый идиотский: спрятался в той же раздевалке уборщиц, а потом по- тихому улизнул. Но у каждого варианта много скользких мест. И во всех главное скользкое место — то, как он смог пройти лестницу. Наверху, у двери, один охранник, внизу у пересечения коридора, ведущего во двор, и коридора, ведущего на кухню, — второй и третий. В кухне — четвертый. Но ни один ни черта не видел и не слышал
— Ниндзя, — полушутя произнес Рындин, — больше некому такое провернуть…
— Я бы этого ниндзю у бабки-уборщицы поискал, — сказал Иванцов.
— Они первым делом, как узнали про это дело с подменой Уборщицы, поехали к Малаховой. А бабуля — в ином мире. И не поймешь, то ли ее чем-то напоили, то ли просто так перекинулась.
— Очень уж вовремя для того, чтоб просто так, — заметил Виктор Семенович.
— Вот именно.
— Да уж, — скорее саркастически, чем сочувственно, произнес Рындин, — заполучили наши соседи висячок.
