РАСЧЕТ
Люба позвонила в дверь ТОО «Командир». Насей раз девица сразу же предложила ей пройти в «Директорат» и сказала:
— Вас ждут.
Ждал, естественно, бородатый Саша. С пачкой купюр.
— Вот остаток суммы, — сказал он, — пересчитывайте. Люба вытащила детектор, неторопливо стала проверять все поштучно.
— Не беспокойтесь, мы не кукольники, — усмехнулся Саша.
— Денежки счет любят, — заметила Люба.
— А вы интересная, — сообщил он, постаравшись поглядеть ей в глаза.
— Ужасно интересная, — согласилась она, продолжая пересчитывать и проверять доллары.
— Сумма солидная, — сказал Саша. — Не боишься нарваться?
Люба только усмехнулась.
— На кого? Разве что на вас…
— Ну и другие бывают…
— А вот за других Олег спросит. Так что постарайтесь, чтоб ничего не было.
— Вот билет. Как договаривались, на фамилию Лысак. Денег не берем. Едешь сегодня на 23.50 отсюда, из города.
— Поздненько. Не хотелось бы по городу маячить. Раньше ничего не было? В смысле поездов? Может, какой-нибудь проходящий?
— Нет. Время с Олегом согласовано. Тебя дома ждут именно с этим поездом. А насчет не маячить… Можем подержать тебя на одной хорошей квартирке.
— Хорошая квартирка? С постелькой?
— Можем даже партнера подобрать.
— Мне бы выспаться. Так, чтоб не мешали.
— Желание гостьи — закон. Не волнуйся, отдохнешь как надо. У тебя вещи где? Забирать ничего не надо?
— Все там, где положено, — улыбнулась Люба, — не волнуйся за чужое добро.
— Тогда больше вопросов не имею.
Саша взял со стола радиотелефон, набрал номер и сказал:
— Сыч, кати к подъезду. Отвезешь одну даму на хату к Лидке. В одиннадцать вечера заберешь и доставишь на вокзал к московскому поезду. Уловил?
Судя по всему, никаких возражений у абонента по фамилии или кличке Сыч не было.
Бородач проводил Любу до желтой «шестерки», за рулем которой сидел какой-то молоденький и довольно тощий парнишка, совершенно не похожий на то, что подразумевается под Сычом.
— Ну, спасибо, — сказала Люба, подавая руку Саше, — будьте здоровы, не кашляйте.
«Шестерка» покатила с улицы Генералова в центр города. Сыч молчаливо рулил. Люба тоже в собеседницы не набивалась. Довольно быстро доехали до Свято-Никольской и свернули во двор, под арку.
Остановились у подъезда с когда-то белой, но донельзя замызганной табличкой: «Подъезд 4. Кв. 56- 84».
— Приехали, — сказал Сыч. Это было первое слово, услышанное от него Любой.
Поднялись на четвертый этаж вместе. Сыч три раза нажал кнопку звонка. В глазок кто-то посмотрел, потом дверь открылась. Крупная, полная блондинка улыбнулась:
— Здрассте!
— Лидуха, я тебе гостью привел, — сообщил Сыч. — Ей отдохнуть надо. Ненадолго, вечером увезу.
— Милости просим, — сказала хозяйка, впрочем, без особого энтузиазма. — Заходите.
Сыч быстро затопал по лестнице, сбегая вниз.
— Покушать не хотите? — спросила Лида.
— Спасибо, сыта, — отказалась Люба. — Подремать где-нибудь можно?
— В дальней комнате, на диване. Можете дверь изнутри закрыть, если волнуетесь насчет чего- нибудь…
— Хорошо, учту. Сапоги я сниму, но с собой заберу, если можно…
Лида проводила гостью в эту самую дальнюю комнату — всего их было три — и указала на диван.
— Подушечка тут есть, а если ноги мерзнут, то вот одеяло…
— Спасибо. — Едва Лида вышла за дверь, как Люба заперла ее на задвижку, сняла свою куртку- пуховик, вынула из нее пистолет и положила под подушку. Затем подошла к окошку, поглядела вниз и в стороны.
И только после этого позволила себе прилечь. Закрыла глаза, Но не расслабилась. Ощущения безопасности у нее не было никогда. Даже в Марфутках, когда коробку вытаскивала.
Как будто операция прошла удачно. Почти так, как пересказывал Теплов со слов коллеги Мирошина господам Рындину и Иванцову. Люба об этом разговоре, конечно, ничего не знала, а потому и не могла сообщить им кое-какие дополнительные подробности.
Например, о том, как она, приехав в чужой город, за пару часов разобралась, как и что делать.
Не было у нее никаких помощников непосредственно на месте работы. Саша из «Командира» одолжил ей «москвич» для поездки из одного облцентра в другой и кое-какое снаряжение. Остальное Люба привезла из Лутохино, распрощавшись заодно с тетей Катей Корешковой. На этом «москвиче» она доехала до автосервиса, где у нее был знакомый Сережа, и там заменила! «москвич» на «девятку». Одежда тоже сменилась. Появилась спортивная дама-автовладелец в кожаной куртке на меху поверх дорогого джинсового костюма. На «девятке» она докатила до проспекта Победы, проехала мимо ресторана «Постоялый двор», зарулила во двор дома, отделенного забором от заднего двора ресторана. Поднялась в подъезд пятиэтажки и с лестничной площадки пятого этажа как следует рассмотрела двор.
Спустилась вниз, села в машину и вновь выкатила на проспект Победы, но уже довольно далеко от «Постоялого двора». Там она припарковалась почти рядом с гаишником — машина числилась в угоне, но была перекрашена в белый цвет и имела новые номера. Люба пешочком дотопала обратно к ресторану, зашла через главный вход и вежливым, но строгим тоном спросила у вышедшего ей навстречу администратора, не находил ли кто из уборщиц золотое колечко в малом банкетном зале. Ей сказали, что это участок Малаховой Алевтины Сергеевны, но ее сейчас нет, она только в девять вечера придет. Люба заявила, что так долго ждать не может, тем более за это время бабуля ее кольцо может в комиссионке или просто с рук реализовать. Конечно, ее стали убеждать, что эта уборщица на редкость честная и, если б действительно нашла кольцо, непременно передала бы директору. Тогда Люба настояла на том, чтобы сходить в зал и посмотреть на месте. Такую леди не уважить было трудно. Тем более что она представилась знакомой господина Ревенко, то есть Рублика. Директор, конечно, не мог помнить в лицо всех шлюх, привозимых с собой Рубликом, ибо это была епархия «спецсутенера», о котором Любе рассказал Саша. Ничего не заподозрив, он лично провел Любу в пустой малый зал и дал ей возможность полчаса проводить рекогносцировку. Конечно, поиски кольца результата не дали. Люба сделала кислое лицо, почти расплакалась и сказала, что у нее остается последняя надежда: съездить к бабульке-уборщице и спросить у нее лично. Директор, которому назойливая «леди» уже надоела, с радостью дал ей адрес Алевтины Сергеевны и, когда убедился, что дама удалилась, вздохнул с облегчением.
За то время, пока директор убеждал Любу в безукоризненной честности своей уборщицы, госпоже Елене Лысак (у Любы был паспорт на это имя) удалось узнать об Алевтине Сергеевне кое-какие полезные детали. Например, о том, что она живет одна, что мужа или сына пьяниц, которые могли бы пропить кольцо, у нее нет, хотя сама Алевтина иногда выпивает помаленьку. Выяснилось, что дети у нее проживают в Москве, что зовут их Михаил и Валентин, оба давно женаты, настрогали в общей сложности шесть внуков, но между собой не ладят. Любе даже удалось узнать имя жены Михаила — Римма.
Вот подругой этой Риммы она и представилась Алевтине Сергеевне. Дескать, мы с ней вместе учились в школе, недавно встретились, а тут как раз случилась оказия ехать в ваш город… Для вящей убедительности были переданы гостинцы, которые щедрая Люба закупила в здешнем супермаркете: черная икра, рыба, колбаса, водочка. Были там и розовая мохеровая кофта, и пуховой платок, и пальто с песцовым воротником,
