— Это я уже уловил, — кивнул Жека, — но только слишком уж непонятно, почему если не с вами работать, то именно со Степой?
— А с кем еще? — прищурился Рома. — Фрол, это ты уже знаешь, человек потерянный. На него не стоит рассчитывать.
— Мы можем и по другим областям поискать.
— За ради Бога — ищите. Ментура тоже ищет, но мало находит. Пока вы искать будете, вас за людей считать перестанут. Твой шеф, кстати, наверняка быстрей тебя сообразит, что всю клиентуру растерять можно.
— А вы-то не боитесь, что с голым хреном останетесь?
— Это наши проблемы.
Жека посмотрел на Рому с тревожным интересом:
— Стало быть, вы хотите нам спихнуть Степу, а сами чего получше нашли?
— Хорошая мысль, доведи ее до хозяина.
— А если это лажа?
— Все может быть, но чем дольше твой шеф будет уверен в обратном, тем лучше.
— Ты думаешь, он просто так думать будет, а справки не наведет?
— Нет, я так не думаю. Пусть наводит, Россия большая.
— Да он и здесь, в области, сможет поинтересоваться. И у соседей, там, где Степа ворочает, тоже.
— Флаг ему в руки. Трехцветный, российский. Пусть интересуется, справки наводит, покойников из прорубей вылавливает. Знаешь, закономерность есть: те, которые справки наводят, почему-то под лед проваливаются.
— Это тоже хозяину передать?
Он ведь обидеться может.
— Конечно, только не в лоб, а намеками. Я ведь на разборку с твоим шефом не нарываюсь. Мне только нужно, чтоб он начал со Степой сотрудничать, и больше ничего.
— Соблазн, конечно, — без посредника обойтись… — задумчиво произнес Жека. — Но ведь еще и со Степой надо договориться. А это не так быстро.
— Вот тут, если хочешь, могу помочь. Только негласно, разумеется. Если твой шеф пойдет на прямой контакт со Степой и пошлет тебя его шукать, то я тебе подскажу, с кем пообщаться в той области. И переговоры, если не будете дураками и скрягами, завершите быстро.
— Теперь все ясно. Ты, Рома, хороший человек, и мне даже кажется, что умный. Правда, зря думаешь, что самый умный и что финты твои никто не поймет.
— Это какие же, интересно?
— А вот тут тебе самому подумать надо.
— Может, и подумаю в свободное время, но лучше, если ты мне об этом сам скажешь.
— Нет, я лучше помолчу. Я ведь еще насчет своей суммы определенности не имею.
— Это можно уточнить. Если начнете переговоры со Степой через три дня — получишь все семьдесят. Проволынишь неделю или не сумеешь за этот срок убедить шефа — половину долой.
Через месяц — только четверть, через два — ни шиша. Теперь есть определенность?
— Есть.
— Но насчет догадочек твоих ты мне сообщи на всякий случай.
— Хорошо. Только чтоб сразу не убивать, ладно?
— Ладно.
— Короче, как я понял, тебя Степа лично заинтересовал верно? И денежно… А братаны, конечно, многие зависают. Поэтому ты и хочешь сделать вид, будто мы сами от вас отказываемся.
— Считай, что угадал. Так тебе спокойнее будет.
ВЫСОКИЙ, НО НЕЗАМЕТНЫЙ
На даче господина Тихонова, то есть Степы, ожидали нового гостя. Высокого, но незаметного. Эдуард Сергеевич, который почти никого в этом мире не боялся, очень переживал. От итогов этого визита зависело очень и очень многое. И в жизни самого Степы, и в перспективах развития области, и во взаимоотношениях центра с субъектами Российской Федерации, и даже, возможно, в судьбе мировой цивилизации. Во всяком случае, так казалось самому Степе.
Тем не менее гость прибыл не на «кадиллаке» с эскортом, а всего лишь на синих «жигулях» четвертой модели и хрен знает какого года выпуска. И одет он был, прямо скажем, не Бог весть как. Черное пальто с каракулевым воротником выглядело потертым, а коричневого цвета шапка из искусственного меха — облезловатой.
Однако, когда его машина остановилась у крылечка, Эдуард Сергеевич встретил гостя с заметным трепетом душевным, даже пальто с него снял самостоятельно.
— Я ненадолго, — сообщил гость, снимая ботинки и всовывая ноги в домашние тапочки. — На час, самое большое.
Конечно, совсем уж незаметным гостя назвать было нельзя. Он был очень высок ростом и крепок телом, а также обладал внушительной русой бородой, делавшей его похожим на священнослужителя среднего возраста.
— Сюда прошу… — пригласил Степа, пропуская гостя в небольшую комнату, отделенную от коридора двойной звуконепроницаемой дверью.
У бородача и впрямь времени было мало.
— К делу, — сказал он коротко, одним движением бровей предотвращая попытку Степы достать бутылку коньяка. — Я за рулем, сам понимаешь… Итак, все, что вы тут сделали вашим дружным коллективом, — это прекрасно. Тем более что работали втемную, практически не очень соображая, что, зачем и почему. В этом плане я вами доволен. Особенно удачно все прошло с Соловьевым, это твоя личная инициатива, одобряю… Но запомните раз и навсегда: оба парня — прежде всего экспериментальный материал. Как там Фрол работает?
— Так, как велели. Навыки прививает.
— Смотри, чтоб он их не перегружал физически и при этом, конечно, не снижал нормы довольствия. И, конечно, чтоб никаких серьезных травм, особенно головы берегите. Все занятия боксом, карате и прочее — прекратить. Пока, вплоть до специального распоряжения. Теорию тоже не гоните, во всяком случае, в больших объемах.
— Обязательно все это передам.
— Завтра, примерно в одиннадцать утра, прибудет оборудование. Ящик будешь встречать лично на точке Д. Все пароли остаются в силе. С грузом прибудут люди. Никто, кроме них, внутрь ящика заглядывать не должен. Не то, чтоб трогать что-нибудь, вынимать и так далее — именно даже не заглядывать. Только те, что приедут с грузом! Всего их будет четверо, они все знают друг друга. Поселить их необходимо вместе, в отдельном помещении, рядом с лабораторией. Охранять самим строгим образом. Никого к ним не пускать. Их самих не выпускать ни под каким видом. Они предупреждены о том, что их выпускать не будут, но если кто-то попросится — немедленно докладывать: кто и зачем просился. Пробудут две недели, кормить будешь за свой счет, потом представишь калькуляцию, само собой, в разумных размерах. Если обнаружу, что ты их ананасами в шампанском кормил, а они этого не подтвердят, вычту.
— Сергей Сергеевич, все будет в ажуре, можете мне поверить.
— Верить можно в Бога, а людей надо проверять. Не будем на этом задерживаться. По части научно- экспериментальной, пожалуй, все. Переходим к делам административным. С Главой продолжайте в том же духе. Максимум давления и контроля. Упирайте на то, что промышленность встает, а центр им недоволен. Ему необходимо привыкать к мысли, что он не отсидится ни при каком итоге в июне.
— Уже привык, как мне кажется.
— Не думаю. Пока он ведет активнейшую работу в Москве. Явно прощупывает возможности удержать кресло при всех возможных вариантах. В столице я ему позакрывал многие двери, но он упрямый. Давите отсюда. Намекните, что может нарваться на самые большие неприятности.
— Рублика вчера схоронили.
— Собаке собачья смерть. Рому тоже держите на прицеле. Если будет самостоятельные игры заводить, сверните шею. Кроме того, всех его братков, которые слезы льют по Рублику, Мирошину пора оприходовать.