теми номерами и сериями, которые они указывали при регистрации в гостиницах, госдеп вообще никогда не выдавал. Как они там въезжали-выезжали, фиг поймешь. Бумаги-то все — тю-тю! Были они хоть когда-то американцами или оформили себе эти паспорта на Малой Арнаутской в городе Одессе — неизвестно. Один мистер Резник — точно из Одессы. Выезжал, конечно, в Израиль, а насчет США — темный лес. Ну, может, чекисты разберутся.
— Ты-то откуда все это знаешь? — спросил расстроенный Рома.
— Секрет фирмы, — ухмыльнулся Фрол. — Но данные точные. Поэтому скорее всего эти господа, которым ты перевел бы наш со Степой «лемон», пообещали бы тебе кое-что в Штатах приобрести, например, виллу в Калифорнии или Флориде, помахали бы тебе ручкой, а ты — своему миллиону баксов. Я лично такую парашу оплачивать не намерен.
— Фрол, — признался Рома — а я ведь уже пятьсот тысяч им спровадил…
— Эх, Рома, Рома, — вздохнул Фрол, — как говорилось в романе «Война и мир», «…сидел бы ты дома, тачал свои веретена»! Подозреваю, что ты еще и долгов наделал, верно?
— Есть такой казус… — Рома аж зубами скрипел от злости.
— Ничего, — ободрил Фрол, — это полезно. Патриотизму учит, любви к нашей великой Родине. А то вам, голубям сизокрылым, все куда-то за бугор надо, хотя еще и не оперились как следует. Летите, голуби, летите! Вот там-то вам шеи и посворачивают. Там таких пухленьких в момент разденут.
— Ладно, не добивай, а? — попросил Рома.
— Сколько у тебя народу, только без балды? Сам понимаешь, меня не сосунки, не бухгалтеры и секретутки интересуют, а только нормальные бойцы.
— Человек двадцать наберется. Все остальные — шпана.
— Переедешь к нам в область, пойдешь ко мне под крышу — считай, что никому не должен. И все претензии — ко мне. Пареньков я твоих пристрою к делу.
— К какому?
— В Лутохино у меня небольшая точка открывается. Но очень важная. Будешь ее блюсти. Внутри мои будут стеречь, снаружи — твои. Платить буду немного больше, чем ты. Но — чтоб все чисто. Чтоб никаких самостийных дел, только по моему велению. Идет?
— А куда денешься? — вздохнул Рома.
ГОСТЬЯ-5
Белая малютка-»ока», когда-то принадлежавшая Соне, а теперь унаследованная Любой, испортилась совсем не вовремя. Всего за пятнадцать минут до этого Любе позвонил Олег, услышал ее ответ и нежно произнес условную фразу:
— Это я. Хочу видеть твои глазки, малышка.
Это означало, что Любе, независимо от того, стирала ли она, гладила, завтракала-обедала-ужинала или мылась в ванной, надо было срочно все бросать и немедленно выезжать к нему в офис для получения какой-то очередной работы по профилю. И она должна была явиться туда в течение часа (плюс пять минут, не больше). Причем сказать: «Я себя плохо чувствую», или «у меня голова болит», или что-нибудь еще, даже если так оно и было, смысла не имело. Олег лишь сам, на месте, визуально определял физическое состояние своей сотрудницы. Если чихала, кашляла, сопливилась — отпускал домой и недели две не беспокоил. Температуру мерил здесь же. Поскольку когда-то окончил медучилище и имел диплом фельдшера.
Но, впрочем, если по разумению Олега недомогание был серьезным, он отправлял Любу домой и, должно быть, поручал исполнение очередной работы кому-то другому.
Итак, он позвонил, а машина сломалась. Убедившись, что завести эту капризульку не удастся, Люба отправилась городским транспортом. Успела вовремя. Она появилась в известном ей особнячке, что прятался в одном из тихих переулков между Садовым и Бульварным кольцами, ровно за минуту до истечения контрольного срока.
— Присаживайся, — сказал Олег. — Что-то долго добиралась!
— Я пешком, машина сломалась.
— Здоровье в порядке?
— Наверно. Не придумаю, на что пожаловаться.
— Тогда порадую тебя. В теплый край полетишь. Позагораешь, в море искупаешься — благодать! Ну и между делом поработаешь маленько.
— В Сочах еще холодно, только в бассейнах купаются.
— Ты думаешь, я тебя в Сочи посылаю? Не угадала. Вот ваш загранпаспорт, гражданка Украины Логачева Полина Андреевна. Как видите, на нем стоит транзитная французская виза…
— «И пошли они до городу Парижу…» — криво усмехнулась Люба, цитируя популярный мультик.
— Вот билетик. Вылетаешь завтра. Сперва по своему советскому паспорту в Киев. Слышала анекдот? Спрашивают Москву: «Имеете ли родственников за границей?» Она отвечает: «Да, имею. У меня там мать проживает». — «Как зовут?» — спрашивают. «Киев, — отвечает Москва, — мать городов русских». Вот ты для начала к этой самой матери и поедешь. Вещей бери немного, одевайся по-спортивному, прикид челночный. В Борисполе тебя встретят. Потом отвезут на уютную квартирку, переоденут, приведут в нужный вид и отправят в Париж. От киевлян получишь все остальные инструкции и валюту.
— Карбованцы? — усмехнулась Люба.
— Нет, — с серьезным лицом произнес Олег, — столько купонов самолет не поднимет. Баксы дадут. Немного, около пяти сотен, с разрешением на вывоз. Вот так. Вопросы есть?
— Когда надо будет вернуться?
— Пока не знаю. Это будет зависеть от результатов работы. Еще вопросы?
— Больше ничего… А!.. Машину мне отремонтируйте. Можно в счет будущего гонорара.
— Ключики с собой? Или прислать кого-то вечером?
— Возьми. Чао, дорогой. Пойду собираться.
— Счастливо. За машину не переживай. Когда вернешься, она тебя встретит.
Люба покинула особняк. Задание ее немного порадовало и немного озадачило. Конечно, приятно из слякотной и еще очень холодной Москвы переместиться куда-то, где уже светит теплое солнце и синеет ласковое море. Насчет купания и отдыха Люба не обольщалась. Так ей и позволили греть пузо за счет заказчика. Немного смущало незнание языков. Но если это не смущает Олега, значит, язык там не понадобится. И ничего удивительного, очень может быть, что за границей придется общаться только с русскими. Их ведь сейчас до фига и больше по всему свету. Одни усердно работают на свой карман, другие наблюдают, чтоб этот карман не лопнул от переполнения, третьи помогают этот карман облегчить, четвертые содействуют всем предыдущим в избавлении от всех скорбей земной жизни… Иногда и друг другу тоже. Но Любе это было глубоко по фигу. Ей уже надоело сидеть на месте. Неизвестность всегда лучше постылости.
Пешком она добралась до Садового кольца и вышла к остановке троллейбуса «Б», где поеживалось на сыром ветру человек пять ожидающих. Было около восьми вечера, основная масса москвичей уже приехала с работы, посмотрела «Сегодня» по НТВ в 19.00 и уже готовилась поглядеть «Вести» по РТР. Или какой- нибудь сериал по ОРТ.
С неба сыпалось что-то мокрое, противное. Не то дождь, не то снег. Пришлось поглубже спрятать голову под капюшон кожаной куртки и встать под крышу павильончика остановки. Как ни странно, до сих пор не разбитого и не покореженного шпаной. Все прочие потенциальные пассажиры тоже столпились тут.
Две толстые бабы лет сорока с гаком, немного поддатые, о чем-то интенсивно перешептывались, изредка хихикая. То ли злоключения общей знакомой обсуждали, то ли какую-то маленькую авантюру на рынке, то ли достоинства чьего-то хахаля.
Бородатый кругленький мужичок в очках, пользуясь близостью к довольно яркому уличному фонарю, источавшему желтый свет натриевой лампы, что-то читал. Должно быть, смешное, потому что улыбался. Некий сутуловатый парнишка в кожано-металлическом одеянии с сережкой в ухе и собранными в хвост длинными волосами прислонился спиной к металлическому поручню и лениво разглядывал свои тяжеленные, украшенные заклепками ботинки. И, еще был мужик в темно-зеленом плаще, с солидным коричневым «дипломатом» в руке, который мрачно покуривал поблизости от мусорной урны. Он явно куда-то опаздывал, потому что нервно посматривал на часы и буквально поминутно бросал взгляд в ту сторону, откуда должен
