Это опять был он. В парадном костюме, в белой рубашке с галстуком.
«А ведь отец терпеть не мог галстуков», – подумал Сергей.
– Ты прав, – засмеялся отец и стащил с шеи галстук. – Я действительно не носил галстук.
Сергея даже затрясло от ненависти.
– Ты? – воскликнул он. – Что тебе еще от меня надо?
– То же, что и прежде. Ведь ты не сделал того, что должен был сделать.
– Как хорошо, что я этого не сделал, – пробормотал Сергей.
Отец удивленно вскинул брови.
– Я думал, что ты расстроен этим и спешил к тебе, чтобы помочь все исправить. Еще есть возможность.
– О чем ты говоришь?
– О жертве. Невинной жертве. Как ты не понимаешь?
– Хватит! – закричал Сергей. – Жертв больше не будет!
– Но разве тебе больше не хочется узнать правду?
– Какую правду? О чем ты говоришь? – Сергей даже рассмеялся. – Что ты еще мне хочешь наврать? Что моя мать не моя мать? И ее я тоже должен зарезать? Или сжечь? Что, говори? Молчишь? Да тебе просто нечего больше сказать! Потому что все это выдумка, так же как то, что Димка Валин сын. Только такой идиот как я мог этому поверить. Но это ты виноват. Ты заставил меня поверить! Свел с ума. Но больше тебе этого не удастся. Призрак, или кто ты там? Дух? Сатана? Мефистофель? Воланд? Я больше тебе не послушен!
– Теперь тебе придется это сделать, – сказал отец. – Отступать больше некуда. Ты вступил на этот путь и пришел почти к финишу. Тебе осталось сделать всего лишь один шаг. И ты его сделаешь!
– Нет! Ни за что!
Теперь пришла очередь отца посмеяться всласть.
– Сынок, куда ты денешься? – сквозь смех сказал он. – Ведь ты давно уже среди нас. Ты наш от мозга до костей. В тебе даже наша кровь! Хочешь убедиться? Попробуй!
Сергей в изумлении сделал шаг назад, но отец быстро приблизился к нему вплотную, поднял руку, из пальцев которой мгновенно выросли железные когти, и вонзил их сыну в шею. Тот застонал от боли и пошатнулся.
– Посмотри! – отец протянул ему окровавленную руку. – Вот она. Ты видишь? Она же черная.
По его руке действительно густыми каплями стекали черные ручьи.
– Ты опять обманываешь меня! – простонал Сергей.
Отец обнял его и прижал к себе.
– Нет. Это не обман. Это спасение. Я хочу спасти тебя. Ведь ты хочешь быть моим сыном. Хочешь? Конечно, хочешь. Так стань им. Это так просто. Принеси мне жертву, и все двери и окна в этом склепе откроются. И ты получишь свободу! А вместе с ней и власть! За тобой пойдет мой легион. Ты поведешь его. Ты! Ты понесешь в мир знамя нового царствия. Мой сын! Ты станешь бессмертным! Ты будешь новым Мессией.
– Какой легион? Какой Мессия? Все ложь. Мне ничего не нужно. Отпусти меня!
– Не могу. Теперь ты, так или иначе, мой. Или сын, или вечный мученик. Выбирай!
Сергей встретился с отцом взглядом и снова застонал. В этот раз от наступившего вдруг неожиданного блаженства. Во взгляде отца было столько любви и нежности к нему. Столько затаенной грусти и печали. Борьба в его душе вспыхнула с новой силой.
– Что я должен сделать? Кого убить?
– Ребенка. Всего лишь невинного ребенка. Он скоро родится. И он должен достаться нам. И тогда эта ловушка откроется, и весь мир будет принадлежать нам. Тебе в первую очередь. Ведь это ты будешь моим наместником здесь на земле. Пойдем! Я покажу тебе, где это.
Отец взял Сергея за руку и повел за собой. Глаза его горели диким восторгом, который тут же передался и Сергею.
10
Это было последнее испытание, которое судьба послала Жене и Маше Александровым.
Схватки были самыми настоящими и болезненными. Когда Женя с помощью Оли положил Машу на стол. Она уже была вся покрыта холодным потом и громко стонала. У нее болело все тело, острые как удары ножей, приступы боли вспыхивающие в пояснице привели к тому, что она не несколько секунд даже потеряла сознание.
Женя не знал, что ему делать. Он потерялся, и лишь тупо смотрел на жену, и ее боль передавалась ему. Когда она потеряла сознание, он тоже обессилено опустился на пол и закрыл глаза. Этого он не вынесет. Сердце в груди стучало так сильно и бешено, что казалось, сейчас вырвется наружу. От полного своего бессилия Женя сжал кулаки и вцепился в них зубами. И не почувствовал боли от укусов, хотя по пальцам потекла кровь, Он стал слизывать ее языком. Где-то в глубине стали рождаться конвульсии, какие бывают признаками рыданий. Он был уверен, что Маша умерла.
– Женя, – позвал его голос. Маша пришла в себя.
Он вскочил.
