У Маши сразу потекли слюнки, и она обозвала себя обжорой.
Танька не унималась. Она видела, что Маша готова сдаться.
– У меня червонец, – хрустнула она синей бумажкой. – Возьмем соку. Слышь? Там сок есть, томатный. Надо же нам себя чем-нибудь приободрить. А то сдохнем тут. Ну, как, хочешь томатика?
Упоминание о томатном соке добило Машу.
– Пошли, только быстро!
И они пошли быстро, насколько это было возможно в их положении. Животы у обоих были уже приличные, и они напоминали жирных уток, которые, крякая и переваливаясь, спешат к корыту с зерном.
Буфет находился на первом этаже, и они дошли до него и нагло без очереди набрали себе еды. Никто не возмутился их поступком, и это повысило им настроение. Девушки даже развеселились.
– Здесь съедим, или пойдем в палату? – спросила Танька.
– Давай здесь, – немного смутившись, сказала Маша. Не могла же она открыто сказать, что в палате придется делиться с девчонками, а ей этого не хотелось. Маша не была жадной, но тут ведь и делиться было нечем.
Танька все поняла и хитро улыбнулась.
– Правильно, – одобрила она. – Тут и нам мало будет.
И они стали есть пирожки и запивать их томатным соком.
– Жаль, что соли нам с тобой нельзя, – с набитым ртом произнесла Лосева.
Маша кивнула. Ее рот был набит еще сильнее, и она только что-то непроизвольно промычала в ответ.
Они съели почти все, и тут Таня посмотрела за спину подруги и удивленно сказала:
– Там какой-то тип на нас смотрит. По-моему он ненормальный.
Маша оглянулась, и глаза ее раскрылись от ужаса. Она даже подавилась последним куском.
– Это он! – чуть не крикнула она, но голос ей отказал, и вместо крика вырвался какой-то писк.
Она сорвалась с места и выскочила из буфета. Ничего не понимающая Лосева поспешила за ней. Машин страх передался и ей. По дороге они не перемолвились ни словом, потому что заняты были тем, чтобы быстрее добраться до палаты, и при этом не упасть и не умереть от быстрого бега. Впрочем, бегом их передвижение назвать трудно. Все-таки они беременные женщины, а не спринтеры. Но старались они здорово и со стороны представляли забавнейшее зрелище. В палате они с облегчением плюхнулись на кровати и стали ловить воздух.
– Вы что с ума сошли? – понеслось им со всех сторон. Тоже хотите?
– Да что случилось-то? – Лосева отдышалась и обрела способность говорить. – Куда ты так ломанулась?
– Там был тот, помнишь, я тебе о нем рассказывала? Из моего сна.
Лосева знала историю про Машин сон и про страшного парня, которого она встретила чуть не сразу после того, как увидела сон, поэтому сразу вытаращила глаза и открыла рот.
– Он был в белом халате, но я его узнала. Такой противный и страшный.
– Ну не такой уж он и страшный, – не согласилась подруга. – Не красавец, конечно. Но смотрел он на тебя действительно странно. И очки у него… У моего дедушки такие были. Ой, я сать хочу! Набегалась с тобой.
Она вскочила с постели и побежала в туалет. Маша тут же забыла про нее и про очкарика из сна, потому что посмотрела на часы и увидела, что уже половина седьмого.
Жени все не было.
2
Таня Лосева сделала свое дело и только после этого вспомнила, что забыла туалетную бумагу. Она выругалась, посмотрела на стоящее рядом биде, подумала немного, но воспользоваться им все-таки не решилась. Слишком оно было грязное и загаженное. Со злости она плюнула в биде и натянула трусы. Встала, и сразу почувствовал дискомфорт. Таня хоть и была разбитной девицей, но отличалась чистоплотностью и брезгливостью. В туалете никого не было, и она решила подмыться у раковины умывальника. Не долго думая, она снова стянула трусы и начала осторожно подмываться, при этом она тихо повизгивала, потому что, как и полагается, вода была холодная. В другой раз Таня ни за что бы так не сделала. Но сегодня на нее прямо какая-то гусарская бравада напала. Она даже готова была принять холодный душ.
Кончив подмываться, Таня решила посмотреть, как поживает ее любимый животик. Она задрала халат и стала любоваться пузом. Ей это всегда доставляло огромное удовольствие. Живот был большой круглый и тугой, как барабан. Таня с нежностью погладила его левой рукой. Правая рука была ледяная от холодной воды, и она поддерживала ею халат.
Минуту наверно она любовалась собой, как вдруг взгляд ее упал на дверь, и она увидела, что дверь слегка приоткрыта, и на нее внимательно смотрят два странных глаза. Таня сначала даже не поняла, почему глаза ей показались странными, потом она разглядела, что смотрящий на нее был в очках. В очках с толстыми стеклами. Еще через долю секунды она разглядела лицо. И хотя лицо это было как-то странно перекошено и искажено какой-то судорогой, отчего оно было препротивным, она узнала его. Это был тот самый парень, которого они с Машей испугались в буфете. Но сейчас Таня не испугалась, а сильно разозлилась. Еще ей стало противно. Так противно, словно она наступила на свежую блевотину.
Подсматривающий увидел, что его заметили, и тут же скрылся. Таню это возмутило. Она резким движением натянула трусы и выскочила из туалета. По длинному полутемному коридору спешил очкарик в белом халате.
