– Че, больной, что ли? – крикнула ему вслед Лосева. – Козел! Только попробуй тут еще появись! Яйца оторву! Маньяк!
На выражения она никогда не скупилась. Маньяк же ее не слушал, а продолжал постыдное бегство. Вскоре он скрылся. Только через какое-то время из дверей показались любопытные головы врачей и больных, привлеченные в коридор поднятым женщиной шумом. Возмущенная до глубины души Лосева вернулась в свою палату. Она просто кипела от негодования, и ее даже слегка трясло.
– Ой! – громко вздохнула она. – Кажется у меня в тонусе.
– Что случилось? – Перед ней возникло встревоженное лицо Маши Александровой.
– Сейчас расскажу. Только дайте мне воды.
Маша протянула ей стакан с водой. Но тут в палату вошла сестра и сказала, что к Александровой пришли. Маша ойкнула, извинилась и убежала. Лосева успокоилась. Ее стали осаждать вопросами. Сначала она хотела дождаться Машу, чтобы рассказать при ней, но по опыту знала, что та вернется очень не скоро, и Таня не выдержала и все рассказала палате. Так что Маша Александрова ее рассказа не слышала.
3
Женя Александров снова шел в Больницу Скорой помощи. Он уже смотреть на нее не мог без содрогания, но делать было нечего. В этом здании была его жена, и вытащить ее оттуда не было ни какой возможности. Что по сравнению с нею самые ужасные замки и тюрьмы? Тут нет решеток, колючей проволоки и часовых, но есть что-то такое, что держит Машу лучше, чем все вышеперечисленное вместе взятое.
Он шел быстро, потому что опаздывал. На часах уже было почти семь часов. Скоро прием окончится, и тогда все пропало. Так можно и не увидеться. От подобно предположения он даже вздрогнул.
Женя подошел к входу и замер. Сердце его тревожно забилось. Так было все время, и он ничего не мог с собой поделать. Женя приготовился к борьбе.
Но дверь была открыта, и около нее никого не было. Посетители свободно проникали в больницу, и их никто не пытался остановить. Женя облегченно вздохнул и вошел в больницу.
Легким оказалось не только начало. К великому его изумлению, никто из персонала не встретился ему на всем пути, а когда он дошел до гинекологического отделения, то встретил медсестру, которая его спросила, что ему нужно. Женя не растерялся и попросил вызвать Машу Александрову. Медсестра окинула его подозрительным, как у всех медсестер, взором, но пошла и Машу вызвала.
Женя нервно заходил по коридорчику, где ждал Машу. Он был уверен, что сейчас что-нибудь случится. Что-нибудь произойдет такое, что или Маша не придет, или его выгонят.
Но Маша пришла, и никто его не выгнал. Женя даже обалдел от такого счастья, но все-таки до конца расслабиться не смог. Он так привык к препятствиям и трудностям, что их отсутствие просто дезориентировало его. Даже, когда они спрятались в укромном местечке, то и тогда вокруг них были тишина и покой. Никто не мешал им. Один раз только прошла мимо уборщица, окинула их подозрительным взором, но ничего не сказала и прошла дальше.
– Что сегодня такое творится? – не выдержал и спросил Женя.
Маша не поняла его. Она так была счастлива, что не замечала ничего необычного. Ей казалось, что так и должно быть.
– Что творится? Ничего не творится. А вот почему ты пришел так поздно? Я вся извелась.
– На работе задержали. Сменщик опоздал, – ответил молодой муж. – Так что я сам чуть с ума не сошел. Ведь, если бы он не пришел, то я бы остался на вторые сутки, и вообще бы к тебе не смог прийти.
Оба помолчали и подумали о том, как это было бы ужасно.
– Но, слава богу, он пришел, и я сразу к тебе.
Маша заурчала от удовольствия и полезла обниматься. Она делала это смешно, потому что не могла поднять рук, боялась, что сойдут воды, и при этом оттягивала живот и спину назад. Попка ее при этом торчала как у похотливой кошки. Женя не выдержал и стал гладить эту попку. Урчание тут же превратилось в стон. Молодой человек тоже почувствовал сильнейший прилив крови и еле сдержался, чтобы не повалить жену на пол и тут же заняться любовью.
– Ой, не могу! – Маша чуть не закричала. – Женя, осторожней!
И она чуть не с силой отпрянула от него.
Женя дышал так, словно пробежал стометровку.
Маша виновато посмотрела на него и погладила мужа по щеке.
Женя схватил ее руку и стал ее целовать, у него это получилось прямо как в романах эпохи классического романтизма. Чувство вины и нежности переполняло Машу.
– Я тоже умираю. Каждая ночь без тебя, это мучение. Сегодня я даже во сне трахалась. – Маша хихикнула. – Представляешь, я трахалась с индейцами, вернее, только с одним индейцем. В общем, я будто была на острове, где живут туземцы. Все они естественно ходят голые, и я тоже будто одна из них. И вот настает время трахаться. Все индейцы разбиваются на пары и расходятся по джунглям, а мне не хватило индейца. Прикинь, я осталась одна. Так мне стало обидно. А самое главное, так хочется, прямо хоть умри на месте. Я чуть не заплакала. Но тут ко мне подходит один индеец и ведет меня под пальму. Мы ложимся и начинаем трахаться. Так хорошо, прямо как на самом деле. Я, главное, думаю, какая же я стерва. Я ведь должна с Женей трахаться, а не с индейцем.
Женя при этих словах буркнул что-то нечленораздельное. Он явно не был в восторге от рассказа жены. А Маша продолжала:
– Вот, значит, мы трахаемся с ним, и тут у него отлетает его пиписька. И она оказалась такой маленькой, маленькой, до смешного. И мне так жалко стало вдруг этого индейца, он смотрел на меня так виновато. Тогда я схватила эту пипиську и стала ему обратно ее приставлять. «Не бойся, – говорю, – у нас в городе есть профессор Карпов, так он ее тебе обратно пришьет». В конце концов, я ему ее сама приставила, а вот дальше уже ничего не было. Правда, дурацкий сон?
