Мы с братом даже подпрыгнули. Но это, как оказалось, звонил папин мобильный.
– Алло, – поднес он трубку к уху. – Да.
И он стал с кем-то обсуждать какие-то дела. Я особо не прислушивался, потому что мне интересно было смотреть по сторонам. Вдруг машина остановилась, и папа повернулся к нам.
– Эй, шнурки, как вы там? Не заснули?
– Нет! – отозвались мы хором.
– Молодца. В общем так. Макдоналдс отменяется. Очень важные дела. Мне надо срочно в гараж и менять цилиндр. Могу вас закинуть домой, могу взять с собой. Выбирайте.
– С тобой! – закричали мы.
– Ну и ладушки. Мне помощники нужны. Посмотрим, какие вы в работе.
И он опять повернул машину, хотя мы уже почти доехали до Макдоналдса, его двухэтажное круглое здание из стекла и бетона было прямо перед нами. Мне было немножечко жалко, что мы туда не попали, но только совсем немножечко, потому что в гараж к отцу тоже было очень интересно поехать. Я никогда не был в гараже. И Дима тоже. Даже у маминого брата. А ведь все наши мальчишки только и делают, что торчат с отцами в гараже и все про машины знают. Теперь и нам это предстоит. Да это лучше чем сто Макдоналдсов!
Папа больше разговаривать с нами не стал, потому что включил очень громко какую-то иностранную музыку, а при ней разговаривать было невозможно. Ну и ладно. Зато можно было просто смотреть на дорогу и проносящиеся мимо нас улицы.
Ехали мы долго, меня даже слегка укачало, наконец, приехали. Гаражных боксов вокруг было очень много. Папа остановился перед одним из них и пошел открывать двери. Затем он завел машину внутрь и велел нам выходить. Мы вышли и стали осматриваться вокруг. Это был не просто гараж, тут стояли стол, два кресла и комод, а на нем телевизор. Вдоль стен стояли верстаки и полки с инструментами. На потолке под красивыми плафонами горели лампы.
– Ни фига себе! – не выдержал я. – Круто!
– А то! – согласился со мной папа. – Ну, сейчас займемся делом. Где там наш цилиндр?
Он снял куртку, бросил ее в одно из кресел, затем открыл капот и скрылся в нем. Мы с Димой подошли и стали смотреть, что он делает. Папа стал что-то там крутить, запыхтел, затем стал что-то насвистывать и напевать. Мне даже показалось, что он про нас забыл. Так прошло минут десять. Наконец я не выдержал и дернул его за рукав.
– Кто там?
– А нам что делать? – спросил я. – Ты же сказал, что мы помогать будем.
– Ах, да! Правильно. Фирма «Коржик и сыновья». Здорово! Сейчас что-нибудь придумаем. Ты Димон будешь мне гайки и шурупы отделять друг от друга, а Лёлик будет чистить от ржавчины вот этот поршень.
Папа всучил мне какую-то железку и дал вонючую тряпку.
Дальше наверно два часа каждый занимался своим делом. Папа ковырялся в машине, Дима возился с гайками, а я чистил этот проклятый поршень, который никак не хотел становиться чистым.
– Ты сильнее три, – сказал мне папа, когда я ему показал свою работу. – И лучше с песком. Вон там в ящике возьми. Чего ты его сразу не взял?
– Ты же мне не сказал, – удивился я.
– Сам должен был догадаться. Ладно, иди работай.
Я взял из ящика песок и с его помощью довольно быстро очистил поршень от ржавчины. Он стал чистеньким и блестящим. Я побежал его показывать отцу.
– Нормально, – сказал он и бросил поршень в ведро с железками. – Все отдыхай.
Я стал отдыхать. Посмотрел, что делает Дима, хотел ему помочь, но он мне сказал:
– Не надо, а то испачкаешься. Иди лучше посмотри, как папа работает.
Я пожал плечами:
– А чего там смотреть? Там и не видно ничего. Он собой все загораживает и ничего не видно.
– Ладно, помогай.
Я стал помогать Димке, а потом почувствовал, что вдруг невероятно сильно устал.
– Я устал, – прошептал я так тихо, чтобы отец не услышал. – Давай отдохнем.
Димка замотал головой:
– Нет, мне еще вон сколько надо перебрать. Два ведра. Ты иди, в машине посиди.
Я поплелся к машине, сел на переднее сиденье и немного порулил, но отец строго сказал:
– Лёлик, ты там не балуй и ничего не трогай. Это тебе, брат, не игрушки.
Трудно сидеть на переднем сиденье и ничего не трогать. Я пересел назад, немного посидел, и мне стало очень скучно. Так скучно, что я просто взял и лег и не заметил, как уснул.
Разбудил меня Дима.
– Вставай, чего спишь? – хмуро сказал он, расталкивая меня и садясь рядом. – Мы уже все. Сейчас домой поедем.
– Домой? – обрадовался я. – Так скоро?
– Ничего себе скоро, – усмехнулся брат, – уже шесть часов вечера.
И точно, это в гараже горел свет, а когда мы из него выехали, то на улице было уже темно, и горели фонари.
– Что, Лёлик, выспался? – спросил папа.
– Ага, – ответил я.
– Ну и молоток.
Уже по дороге я тихо спросил у Димы:
– А почему он меня молотком назвал? Это что значит, что я тупой или что?
Дима пожал плечами:
– Не знаю.
– А мама звонила?
– Два раза.
Больше мы не разговаривали, и снова смотрели теперь уже на ночной город. Скоро машина остановилась, и папа сказал:
– Приехали. Вон ваш двор. Я во двор заезжать не буду. Дойдете пешком?
– Ага.
– Тогда вылезайте.
Я открыл дверцу, выскочил наружу и стал усиленно дышать воздухом, потому что меня опять слегка укачало. А Димка все еще оставался внутри.
– А когда ты в следующий раз придешь? – спросил он.
– Не знаю, братан. Со временем у меня проблемно. Сам понимаешь. Как-нибудь. Когда там у вас ближайший день рождения?
– У Лехи в июне, – сказал Дима.
– Вот и встретимся.
– Но это же так далеко! – закричал мой брат.
– Ну ладно, ладно. Ты на меня не дави.
– Я на тебя не давлю, – буркнул Дима, вылез из машины и встал рядом со мной. – Я просто хочу, чтобы мы чаще виделись.
– Хорошо, перед Новым годом, точно, загляну.
Мы с Димой обрадовались.
– Точно?
– Без базара. Я даже подарок куплю, – папа посмотрел на часы. – Ой-ой, братцы, задерживаете вы меня. Итак, столько с вами времени истратил. Все, пока, пока! Можете меня поцеловать.
Мы неловко чмокнул отца в щетинистую щеку, и он уехал. Мы некоторое время стояли и смотрели ему вслед. Даже когда уже он свернул за поворот, мы все равно стояли и смотрели. Говорить нам почему-то не хотелось. Я не выдержал и первым нарушил молчание:
– Я есть хочу.
