– Идет.
Вика подошла к шкафу, который стоял около дивана, открыла его и стала доставать книжки.
– Вот это книга называется «Ваши права», здесь в статьях из декларации расписаны все права человека. Они действуют во всем мире. Эту книгу даже первоклашкам читать можно. Эта «Азбука гражданина» за восьмой и девятый классы.
Я не выдержал и свистнул:
– За девятый класс? Да разве ты чего там поймешь, Дим?
– А ведь верно! – задумалась Вика.
– Пойму! – Димка испугался, что Вика не захочет ему давать такую взрослую книгу, и вцепился в нее руками. – Пойму. Десять раз прочитаю, а пойму.
– Ладно, бери. Там все равно не все читать надо. Я тебе нужные параграфы карандашом отмечу. И вот эту тоже бери. – Следующая книжка оказалась совсем небольшой, и даже тоненькая, как детские книжки.
– А что это? – спросил Дима.
– А это брат, не смотри, что книжка маленькая. Это очень даже большая и важная книга. Это Конституция России, – Важно подняла вверх указательный палец. – Главный закон нашей страны. Там вся вторая глава про права человека.
Димка жадно схватил и эту самую Конституцию. Вика достала последнюю книжку. Тоже тоненькую и маленькую. Еще меньше, чем Конституция.
– Это, тебе тоже понадобится.
– А что это?
– Это конвенция «О правах ребенка».
Тут мы все трое рты так и раскрыли:
– Права ребенка? – переспросил Димка. – Ты не шутишь?
– Неужели и такие есть? – Катя тоже недоверчиво смотрела на Вику.
А я, честно говоря, вообще ничего не понял. У меня просто голова кругом пошла от всех этих прав.
– Да, именно права ребенка, – Вика засмеялась, а потом стала серьезной. – Хоть ребенок и человек, но закон защищает его особенно тщательно. Поэтому кроме прав человека особое место в современном праве занимают также права ребенка. Ну что, разберетесь сами?
– Разберемся, – уверенно сказал Димка. – Спасибо, Вика.
– Пожалуйста. Только книги мне верните до того, как каникулы закончатся.
– Вернем.
И мы пошли к выходу. Вика и Муха нас проводили до двери, а из кухни выглянул Викин папа и помахал нам рукой.
– До свидания! – ответили мы ему хором.
Когда дверь за нами закрылась, мой брат, сияющий от счастья, и прижимающий к груди Викины книжки, сказал:
– Вот, теперь я все узнаю.
– Пойдем домой? – спросил я.
– Пойдем, – кивнул Дима.
– А можно и мне с вами? – спросила Катя.
Конечно же, мы позвали ее с собой. Катя только домой забежала за курткой и шапочкой, и мы отправились к нам. Дома мы разделись, и стали смотреть книжки, которые нам дала Вика. И тут мне сразу стало неинтересно. Книжки все были скучные. С картинками была только книга «Ваши права». Я стал их рассматривать, а читать мне было лень. Там были только какие-то странные статьи. Они так и назывались, статья 1, статья 2 и так тридцать штук. Буду я еще время тратить, чтобы их читать. Остальные книги были еще хуже, я их даже листать не стал. Скукотища. Я так и сказал:
– Ерунда это все!
Смотрю, а Катя тоже зевать начинает и в сторону нашего ящика с игрушками посматривает.
– Сам ты ерунда, – сказал Димка и забрал у нас с Катей все книги, положил их на свой стол и начал листать.
Я пожал плечами. Вот уж не привык я видеть брата с книгой в руках. С мячом или там, с клюшкой хоккейной, или с мобильником, ладно, но с книгами, да еще и с учебниками за девятый класс. Невероятно.
– А ладно, – говорю я Кате, – пусть себе смотрит, если ему охота. Все равно ему скоро это все надоест. Давай пока поиграем.
У Кати глаза сразу загорелись:
– А во что?
– В человека паука!
– Чур, я злобный гоблин!
И мы стали играть с моими монстрами. Вот за что мне Катя нравится, так это за то, что она в отличии от других девчонок любит монстров и здорово с ними умеет играть. Такие игры придумывает, что даже Димка удивляется. Прямо в кино ходить не надо.
Мы долго играли, и я все ждал, когда же Димка бросит ерундой заниматься и с нами за дело возьмется. А он, в нашу сторону и не смотрит, словно и не слышит, листает свои книжки, и листает, что-то там читает, лоб морщит, брови хмурит и язык от напряжения высунул, словно упражнения по русскому языку переписывает.
Мы с Катей уже наигрались, у нас человек паук десять раз уже погиб, а потом снова ожил, и гоблин победу одержал, мы уже пошли на кухню, стали чай разогревать, а он все читает.
– Димка! – позвал я его, когда чайник вскипел. – Иди чай пить.
– Пейте без меня! – крикнул он.
– Ну, уж нет, – отвечаю я. – Так нечестно! Я тебе уже чай налил и сахар положил, три ложки. Так что приходи, давай. Нам без тебя скучно. Если ты не придешь, мы твое пирожное съедим.
На это конечно никто не согласится, и Дима пришел в кухню, а в руке у него эта самая Конституция.
– Ну и что ты там прочитал? – спросила Катя. – Чего пишут в твоей Конституции?
– Чего пишут? – буркнул Дима. – У нас с вами есть право на жизнь и свободу, вот что пишут.
– Как это право на жизнь? – удивилась Катя. – На свободу, это я еще понимаю, нельзя человека в клетке держать. А при чем тут жизнь?
– Не знаю, – сказал Димка и взял пирожное. – Живем мы, живем, и не знаем, что у нас на это право есть. А оно у нас есть.
Слушаю я весь этот разговор, а понять ничего не могу. Словно они на каком-то другом языке разговаривают. Эх, что значит, я только в третьем классе учусь. Далеко меня обогнали Дима и Катя.
А ночью у моего брата опять приступ был. И опять мама бегала по квартире, я держал Диму за руку, и мне нечем было дышать, и я плакал, боясь за него и за себя.
5
Дима заводит тетрадь по праву
Зря я надеялся, что моему брату надоест читать эти самые книги о правах человека. Димка теперь все время стал проводить за письменным столом с этими книгами. Как с утра встал, так и за стол. Читает их, листает, а потом и вовсе такое сделал, что я очень удивился. Сбегал в магазин и купил толстую тетрадь в яркой обложке, какие у старшеклассников бывают. Глянул я на его тетрадь внимательнее и узнал на ней наш российский флаг и герб с двуглавым орлом. И крупными буквами написано: «Право 8– 9».
– А что значит восемь и девять?
– Это тетрадь за восьмой и девятый классы, – ответил Димка. – Право это такой школьный предмет, его старшеклассники изучают.
– Круто! – сказал я. – А зачем тебе это надо?
– А что, если я только в пятом классе учусь, то мне знания о моих правах не нужны?
– Нужны, – говорю я, хотя сам думаю, что зачем они нужны, раз о них только в восьмом классе расскажут. – Ну а тетрадь тебе для чего?
