ответил Чичин.
– А что это за «Звезда» такая, проигрыш которой специалиста свалил? Я тут краем уха услышал…
– Да это местная флотская сборная. По пинг-понгу.
– А «Зайцы» тогда – армейская?
– Так точно, Владимир Миронович.
В это мгновение в кафетерий ураганом ворвалась медицинская бригада из трех человек.
Инженера Фомичева ловко погрузили на каталку, которая тотчас сомкнула над лежащим стеклянные своды амбулаторного саркофага. Внутри него что-то многорукое принялось над инженером колдовать. Вскоре вся троица, а с ней и краса-Любава, ретиво унеслась в коридор.
Еще минуту кафетерий пребывал в тягостном недоумении – спектакль окончился слишком быстро.
Приуныли и Чичин с Волохаевым.
– Уже и пить расхотелось… – сказал Волохаев. – А вы как, Владимир Миронович?
– Я бы продолжил экскурсию…
Комлев поймал себя на мысли, что ему хочется побыстрее оказаться в коридоре – а вдруг военврач Любава все еще там и ему представится возможность напоследок полюбоваться ее ладной фигуркой и испытать то неопределенно-блаженное волнение, ради которого стоит рождаться мужчиной!
Но тщетно. Медиков и след простыл.
– Ну что же, идем дальше, – пробасил Чичин.
«Дальше» оказалось довольно близким.
Через двадцать метров они уперлись в массивную переборку.
Проход был закрыт громоздким контрольно-пропускным пунктом, где томились осназовцы-«песцы».
– Вот мы и дошли до конца зеленой зоны, – сообщил Чичин. – Впереди – красная. Кстати, отдел «Периэксон» квартирует именно там. Чтобы пройти дальше, вам нужно оформить пропуск. Как ни странно, дело это небыстрое. Он будет готов лишь к вечеру. Пройти биометрию вы можете вот за этой дверью…
– Надеюсь, пробы будет брать та самая военврач, которая только что оказывала первую помощь? – с надеждой спросил Комлев.
– Робот будет брать.
– Вот так всегда! – притворно вздохнул Комлев.
– Мой вам совет, Владимир Миронович, – перейдя на вкрадчивый шепот, сказал Чичин, – про Любаву лучше забудьте. Характер у нее плохой. Ну то есть совсем плохой, понимаете?
– Понимаю, – соврал Комлев.
Глава 2
Чрезвычайные происшествия
Рубашка на Комлеве была такой чистой, такой наглаженной, что даже, казалось, поскрипывала.
Контрольно-пропускной пункт.
Комлев предъявил пропуск, принесенный ему в каюту вестовым.
Красный коридор.
Возле нужной двери с табличкой «П-2» – за ней начинался отдел «Периэксон» – Комлев с минуту помедлил, собираясь с духом. Наконец резким, отрывистым движением приложил пропуск к сканеру.
Дверь ушла в сторону.
– Капитан второго ранга Комлев в ваше распоряжение прибыл! – доложил он, щурясь от яркого света, в котором купался кабинет.
– Здравствуйте, товарищ Комлев, – сказал немолодой сутулый мужчина с длинной церковно-славянской бородой. – Меня зовут Лука Святославович Поведнов. Я – ваш новый начальник. Руководитель отдела.
– Очень приятно.
За круглым столом в кабинете Поведнова расположились трое: Чичин, он сидел в своей излюбленной манере, широко расставив колени, некий аристократического вида штатский, его Поведнов представил как ксенобиолога Свеклищева, и бледный худой офицер-связист. Связиста Поведнов никак не представил, забыл, что ли.
Судя по всему, непосредственно перед появлением Комлева все четверо вели напряженную дискуссию – атмосфера была какая-то предгрозовая.
В пепельнице высилась гора экспрессивно измятых окурков.
Пока Комлев соображал, на какой из хромированных стульев ему следует усесться и о чем именно ему, человеку не отличающему педипальпу от хелицеры, а оотеку от псевдоподии, предстоит дискутировать с ксенобиологом Свеклищевым, Поведнов обратился к Чичину:
– Ты экскурсию провел?
– Провел.
– Информацию для товарища Комлева подготовил?
– Да. Всё тут. – Чичин водрузил ладонь на лежащий перед ним планшет.
Поведнов взял этот планшет, подошел к Комлеву, который как раз примерялся к креслу по правую руку от начальника, и сказал:
– Ну вот что, Владимир Миронович. Будем считать, что знакомство состоялось. Я пока не приглашаю вас присоединиться к нашему обсуждению. По той простой причине, что вы все равно ничего не поймете… Но вот планшет. В нем вы найдете досье по планетным системам Макран и Шиватир, которыми нам с вами придется здесь заниматься. Ознакомьтесь со всем этим побыстрее. И завтра утром приходите.
Для Комлева, уже успевшего привыкнуть к странноватому обычаю Генштаба – к презумпции об априорной компетенции всякого штабного офицера во всяком деле, – это было достаточно неожиданно. Планшет он взял и, нескладно поблагодарив Поведнова, ретировался.
«А я-то дурак расстарался! Думал, сейчас со всеми перезнакомлюсь, дружбы заведу… Всем себя покажу, такого сувенирного… А им, похоже, и без меня не скучно», – с легкой обидой рассуждал Комлев, покидая штабную палубу.
«Впрочем, нет худа без добра. Погляжу, на что похожа здешняя кают-компания».
Он устроился на мягком диванчике под сенью молодой финиковой пальмы и раскрыл планшет.
Устройство было распаролено – гостя явно ждали.
Взгляду Комлева предстало примитивное оглавление из нескольких пунктов:
1. Капитуляция конкордианских ВС в системе Макран.
2. Временная оккупация системы Макран ВС ОН.
3. Вооруженные инциденты с участием конкордианских нонконформистов.
4. Чрезвычайные происшествия.
5. Временная оккупация системы Шиватир ВС ОН.
Остальные пункты, относящиеся к системе Шиватир, Комлев даже читать толком не стал. Сразу же ткнул пальцем в «Чрезвычайные происшествия» – в самом деле, что может быть интереснее?
«7 августа 2622 г. истребительный патруль „Грифов“ в районе крепости „Шаррукин-23“ вступил в контакт с конкордианской яхтой „Зор“. Как было установлено, на борту яхты „Зор“ в систему Макран прибыла Амеретат – заотар Благого Совещания. После личного вмешательства т. Иванова яхта „Зор“ получила разрешение совершить посадку на космодром Синандж-Гражданский».
Комлев задумчиво почесал затылок.
«Гм… „Прибыла“… Значит, эта Амеретат – женщина… Женщина-заотар… Что ж, редко, но случается… Но в чем тут чрезвычайность? Ну прибыла и прибыла… Вроде не тянет на событие…»
Комлев взялся читать дальше:
«10 августа 2622 г. истребители эскадрильи И-03 2-го ГОАКР в районе Илана обнаружили чоругский корабль-улей. Улей длительное время вызовы игнорировал, затем на связь вышел чоруг, представившийся Исфандияром. На требование назвать номера гостевых виз экипажа восхищенный четвертого ранга (то есть ученый-исследователь) Исфандияр сообщил, что визы отсутствуют».
Недоуменно скривившись, Комлев отодвинул планшет и откинулся на податливую спинку дивана.
