Зато в секретариате нас ждал сюрприз – в виде Масленникова.
Великий (вероятно) ученый стоял у окна и с самым возвышенным видом грыз карандаш.
Он был худощав, седоволос, высок, нос имел длинный, птичий. Словом, типичный жрец науки, из тех, что забывают позавтракать, а потом пообедать, а потом и поужинать, ведь какой может быть ужин, когда на шкале любовно взлелеянного прибора творится та-а-акое! Двойка! Тройка! Снова двойка! Умереть можно, как интересно!
Учитывая, что окно было вынесено взрывом от пола до потолка, а Масленникова от края оплавленной бетонной плиты отделяли ровно пятнадцать сантиметров, я встревожился.
В самом деле: еще один рассеянный шаг – и гению трындец!
Я было подался вперед, чтобы… ну я не знаю что, взять его за локоть и оттащить назад, когда путь мне преградила секретарша, вполне себе ничего девица в строгом платье с кружевным воротничком. Девица сделала большие глаза и предупредительно замахала наманикюренными ручками. Мол, что вы делаете, не надо!
Намек я понял. Остановился.
– Мне нужно поговорить с Сильвестром Константиновичем, – вполголоса сказал я ей.
– Хорошо, хорошо, – шепотом затараторила девица. – Вы только садитесь, садитесь вот здесь. Сейчас я вам сделаю кофе… Хотите кофе?
Я выразительно посмотрел на Масленникова. Потом на нее.
Девица вздохнула.
– Профессор думает… Понимаете?
Я понятливый.
– Давайте кофе, – сдался я.
Я сидел на диванчике, разглядывая бесконечные секретаршины ноги, обтянутые телесной сеточкой колготок, и размышлял вот о чем. Сейчас Масленников оторвется от своих судьбоносных дум, я подойду к нему и скажу «меня прислали вас охранять», а он… а он просто не поймет, чего я от него хочу.
Охранять? Ведь их и так весьма неплохо охраняют. Зачем я ему? Зачем он мне? В общем, что-то конфузливое такое, необязательное рисовалось.
Однако все сложилось иначе.
– Так вы и есть тот самый капитан Степашин? – спросил Масленников, когда я все-таки получил, так сказать, доступ к профессорскому телу.
– Да. Только что значит «тот самый»?
– Извините, конечно… Просто о вас мне только что говорил товарищ Иванов.
– Сам товарищ Иванов?
– Ну да… Я тут беседовал с ним… О разном.
– И что вам сказал товарищ Иванов?
– Пойдемте со мной… У меня очень мало времени… Вы будете сопровождать меня, а я покуда вам все растолкую.
– Годится.
Масленников увлек меня к лифту.
– Мы воюем с чоругами. И ягну, – сказал Масленников так, словно открыл мне тайну общегосударственной важности. – А это значит, что мы одновременно имеем дело с технологией Х-блокады, которую придумали ягну, и сверхдальнобойными Х-воротами так называемого надпорогового типа, которые придумали чоруги. Я не слишком сложно выражаюсь? – Масленников участливо заглянул мне в глаза.
– Терпимо, – ответил я.
Двери лифта отворились. Мы вышли в вестибюль первого этажа и под подозрительными взглядами моих знакомцев – «санконтрольца» и женщины из ГАБ – проследовали на улицу.
– Хотите ириску? – спросил Масленников, потрясая у меня перед носом упаковкой. – Нет? Тогда продолжим. Вам должно быть известно, что из-за Х-блокады наши звездолеты не могут покинуть систему Макран посредством Х-перехода. Верно и обратное: сторонние звездолеты не в состоянии проникнуть внутрь блокированной зоны посредством, снова же, Х-перехода.
– Мне это известно, – ввернул я.
– Но, дорогой мой Лев… ничего, что я к вам по имени?
– Ничего.
– Задавались ли вы вопросом о том, как сами ягну и их союзники чоруги преодолевают Х-блокаду?
– Не приходилось…
– Вот именно! – воскликнул Масленников. Он остановился, обернулся ко мне, глаза его торжественно блестели. – А я – задавался. Мы – задавались! И со вчерашнего дня мы точно знаем ответ на этот вопрос! Никакой загадки здесь нет. Просто мощности гигантских чоругских Х-ворот хватает, чтобы перебрасывать туда-сюда корабли, преодолевая, так сказать, высокий порог, выстроенный в Х-матрице искусственно. Высота этого порога – примерно три семьдесят пять.
– «Три семьдесят пять» – чего? – спросил я.
– Складчатость Х-матрицы – это безразмерный коэффициент, дорогой мой Лев. – Масленников снисходительно улыбнулся. – Поэтому правильный ответ на ваш вопрос – «ничего».
Тем временем мы дошли до корпуса, окруженного пятью «антеннами», преодолели два КПП и очутились у начала спирального пандуса, ввинчивающегося в глубины подземной части здания.
Навстречу нам полз тяжелый армейский тягач СТЗ-89. За ним, адски скрежеща, тащились самопальные волокуши, груженные металлоломом. Я присмотрелся. Э нет, не металлоломом! Огромные обломки с хищно зазубренными краями имели, очевидно, инопланетное происхождение.
– Это? Это остатки чоругского танка, – равнодушно сказал Масленников, заметив мой интерес к грузу. – В сравнении с восемью контейнерами чоругских глоббуров, которые добыли вчера ваши коллеги, этот хлам не имеет ни малейшей ценности.
– Глоббуры? Это… чоругские… компьютеры, да? – попробовал блеснуть эрудицией я.
– Тепло… Не компьютеры, конечно. Но инфоносители.
– И что за информация была на этих глоббурах, если это не тайна, конечно?
– Как всегда у чоругов, по преимуществу разнообразный энциклопедический мусор… Но нашлось и кое- что, относящееся к теме нашего разговора…
Мы спустились на два витка пандуса. Масленников, подхватив меня под руку, ввел в широкие ворота подземного ангара.
Там было неожиданно многолюдно – человек пятьдесят, не меньше. Все как один – в белых халатах. Как, кстати, и Масленников.
Странная штука с этими халатами. С функциональной точки зрения они, подозреваю, на фиг никому не нужны. Средства дисбактеризации сейчас такие сильные, что при желании любое помещение, любую одежду можно стерилизовать до идеального состояния. И всё же халаты… Думаю, белый халат для ученого это что-то вроде старомодного, с седыми локонами, парика для судей Атлантической Директории. Знак принадлежности к особой касте.
Из этой полусотни ученых примерно двадцать человек пожирали глазами экраны своих планшетов.
Остальные тридцать сновали между батареей трехмерных принтеров и здоровенным бубликом цвета слоновой кости, установленным на многочисленных штативах в центре ангара.
К бублику, имевшему высоту метров пять, были приставлены несколько стремянок.
Лаборанты, стоявшие на верхних площадках стремянок, обклеивали конструкцию изогнутыми профилями, похожими на обрезки автомобильных протекторов.
Вот такой кружок «Умелые руки»…
Масленников громко поздоровался, ему ответил нестройный хор уважительных возгласов. Девчонки, а среди лаборантов были и девчонки, приветливо заулыбались начальнику. Чувствовалось, что Масленников пользуется в коллективе подлинным авторитетом – у меня на такие вещи профессиональное чутье.
– Спросите меня, чем они заняты, – сказал Масленников, заговорщически улыбаясь.
– Ну спрашиваю.
– Они создают модель тех самых чоругских Х-ворот, о которых я вам только что говорил. Масштаб
