шелковыми плетками, и поскакали вскачь, кто кого обгонит.
– Сейчас посмотрим, кто резвее, мой ли Бурка, или твой басурман, Сарацин белоснежный! – крикнул Дубрав.
И помчались кони, только грохот от их копыт на весь лес стоит. Вмиг дружина верная далеко за спиной осталась, лишь тревожно загудели рога егерей да сокольничих.
Скачут царь и царевич на быстрых конях от веток коварных посечь стремящихся, уклоняются, только обогнать друг друга не могут. Бурка конь царский хоть и быстрый да лихой, да больно ездок у него тяжелый да могучий. С таким не полетаешь. Он привык строй вражеский, щитами да копьями закрытый ломать, а не бегать. Зато арабский конь, хоть и молодой, да резвый, словно молния. Мчится вперед, только ветер свистит, его обдуваючи.
Наконец остановился первым царь Дубрав. Не осмелился опередить его царевич Ваня и тоже остановил своего Сарацина.
– И конем ты управляешь ловко, – довольно заметил царь. – Прямо всем хорош, царевич Ваня.
Поехали они, молча дальше. И смотрят лес вокруг них темный, да мрачный. Угрюмые ели лапами своими всю землю закрыли. А на земле ни травинки, ни цветочка, только мох гнилой, да седые проплешины, плесенью укрытые.
– Что-то мы, сынок, не туда забрались, – сказал царь Дубрав. – Не помню я в моих лесах таких мрачных мест.
– Слишком велика земля твоя, государь, – ответил Ваня. – Всего за всю жизнь не осмотришь. Возвращаться к охотникам надо нам.
Стал он слушать внимательно. Только трубы уже далеко позади гудят, царя да царевича кличут.
Повернули они коней, да обратно поехали. Только через несколько шагов, перед ними словно из под земли избушка выросла. Низкая да черная, ни одного окошка, даже самого маленького. А перед ней старик столетний сидит, белый, как лунь, бородой аж до самой земли оброс. Сидит на пне трухлявом, на коленях книгу древнюю держит, слезящимися от старости глазами читает.
– Ага, вот и волхв лесной, кудесник древний, – обрадовался Дубрав. – Он нам дорогу и укажет. Верно ли едем, старец почтенный?
– А ты, царь, всегда только вперед едешь, – ответил старик. – В какую бы сторону коня не поворотишь, все к цели намеченной приедешь.
– Это верно, – самодовольно улыбнулся Дубрав. – Моя дорога, словно копье. Прямая и прямо в цель бьет. А скажи мне, правду люди говорят, что вы волхвы все на свете знаете, и что было и что есть и что будет?
– Ни что на земле от нас сокрыться не может, – ответил старик и перелистнул в своей книге страницу. За все время разговора, он так и не прекратил чтения, и на царя даже не взглянул ни разу. – Это верно. Все книги волшебные нам расскажут.
– Тогда быть может, ты и мне будущее предскажешь?
– А свое будущее ты и сам знаешь. Великое и славное оно, как и держава твоя.
– Хорошо, а будущее вот этого отрока предсказать можешь? Воспримет ли он мои дела великие? Не опозорит ли моего имени славного?
И тут старый волхв впервые оторвал голову от книги и посмотрел на Ваню. Так глянул глазами колючими все видящими, что мальчик похолодел весь от волнения.
– Сей отрок славный путь пройдет, – задумчиво произнес волхв. – Куда более славный и великий, чем ты, царь Дубрав. Расширит он твое царство ровно в десять раз, и раскинется оно по всему миру и осветит его своим светом великим и словно солнцем ярким. Три океана будут омывать его берега, тысячи тысяч людей будут населять его землю, лучшие богатыри земли будут охранять сию землю от злых ворогов. И никогда не знать ей в боях поражения. Только все это в дымке туманной видится. Как и любое будущее. Может, сбудется, может, нет. Все от него самого зависеть будет. От его силы и смелости, от его любви к земле родной, к матери и отцу.
Сказал так волхв и снова опустил голову и стал читать. Дубрав удивленно посмотрел на старца, потом на Ваню. Покачал головой. Долго ничего сказать не мог. Наконец заговорил:
– Что же мне тогда делать, коли все сын мой сделает? На печи лежать, да смерти ждать?
– Смерть не надо ждать. Смерть сама придет.
– И когда же ко мне смерть придет?
– Очень хочешь ты про то узнать, или просто так, государь расспрашиваешь?
– Нет не просто так. Любопытно мне. Это, в каком же бою сражении, пасть придется мне? С каким врагом? От меча булатного, от копья ли вострого, или стрелы коварной черным зельем смазанным?
– Не в бою ты умрешь, государь Дубрав. Что тебе булатный меч? Что копье иль стрела? Не берет это все вековой да дубовый ствол. Ты помрешь от того, же от чего же и я.
– От чего же, – царь начал терять терпение. – Скажи же, пень трухлявый. Не томи.
– От старости будет смерть твоя. Да от древности.
Дубрав рассмеялся:
– Вот так предсказал! Что же и на том спасибо. – Хотел уже царь прочь от волхва пойти, да задумался и обратно вернулся. – Только старость ведь тоже разная бывает. Кто-то семь десятков лет проживет, и на том завершен его век, ну а кто-то и сто двадцать лет по земле идет не споткнется. Так, когда же моя старость придет?
– Говорил же я тебе, – как ребенку неразумному сказал древний старец царю великому, – будущее у каждого двояко. А то и трояко. А пред иным и вовсе в пять дорог уносится. Угадай, какую он выберет. – Старик вдруг уставился на царя воспаленными глазами. – Хочешь ты узнать, когда старость твоя? Изволь,
