так к морю вырваться не даст. Наложили печенеги на проезд дань страшную. Должны были корабельщики со своих кораблей, за то, чтобы в море оказаться, отдать каждого пятого человека печенегам в рабство отдать. А коли кто отказывался, так тогда всех до одного лютой смерти предавали.
Только перед этим князь Андрей на нос своего челнока одел рог единорога, мертвое тело которого они нашли на одном из порогов. Видимо захлебнулся сказочный конь-великан. Рог длинный, легкий, словно пух, а крепок так, что его и пилой не отпилить, и топором не отрубить.
И на двух парусах, да еще с гигантским рогом на носу, налетел князь Андрей на заслон печенежский, словно хорек в стаю кур ворвался. Захрустели затрещали лодки да пироги печенежские, и скованные одной цепью тяжелой, одна за другой, словно камни на дно отправились. От берега до берега ломались и тонули Суда печенежские. Воины вражеские про драку и думать забыли, кричат, выплыть на берег стараются. Да только не тут то было. Дружинники Андреевы дождем из стрел каленных их осыпают, мечами да саблями рубят, на копья насаживают, камнями закидывают. Чуть не десять тысяч печенегов тогда потонуло в том сражении. Отомстили витязи за гибель Славослава и других русичей, что здесь головы сложили или в рабство отправились.
А князь Андрей уже в море Таврическом. Оглянулся назад, а за спиной река чистая, просторная. Нет больше на ней заслона печенежского. Нет больше врагов жестоких, нет больше дани ужасной. Плавайте купцы, корабельщики! Везите товары из Руси, да обратно. Вспоминайте князя Андрея и дружину его.
Плывет Андрей по морю синему, морю Таврическому. Путь свой к Царьграду держит. Дружно гребут воины дружинники, трещат в их сильных руках весла длинные. Вдруг смотрят, а перед ними дивный остров. Весь в садах и деревьях сказочных утопает. А в центре острова терем стоит, красоты неописанной.
Ну, путешественники к острову причалили, челн на берег вытащили, пошли все вместе к терему. Подошли, смотрят, на крыльце девица красавица стоит, на витязей смотрит, улыбается.
– Кто вы такие? – спрашивает. – Куда путь держите?
Вышел к ней князь Андрей, поклонился в пояс:
– Путешественники мы, на Царьград путь держим. Я князь Андрей, а это мои друзья, воины смелые, витязи храбрые. А ты кто такая будешь?
– А я, – отвечает красавица, – Любава, дочь богатыря Черномора, хозяина моря Таврического.
– А где же сейчас твой отец?
– А он вместе с моими братьями дозором море обходит. К вечеру вернется. А вы пока проходите в дом, отдыхайте после сражения великого, после подвига ратного.
Отдохнули дружинники, в бане вымылись, веничками липовыми попарились, потом на полатях выспались. Только князь Андрей не спал, не отдыхал. Все с Любавой разговаривал, да глаз от нее отвести не мог. Все спрашивал:
– Когда же твой отец вернется.
Наконец вечер настал. Зашумели волны на берегу морские. До самого неба вспенились. И выходят из воды богатыри великаны. Числом их тридцать три человека. Красавцы. Удальцы молодцы. А ведет их седой дядька бородатый.
– А вот и мой отец с братьями возвращается, – говорит князю Андрею Любава.
Поднялись Черномор и тридцать три богатыря к терему, а их уже князь Андрей и его люди дожидаются. Встречают низким поклоном.
– Кто такие? – грозным голосом Черномор у дочки спрашивает.
– Это князь Андрей со товарищи.
– Князь Андрей? Тот самый, что печенегов в Дунепском устье потопил?
– Тот самый.
Подошел тогда Черномор к герою и крепко обнял его.
– Ай, да славный ты богатырь, Андрей Васильевич! – восклицал он при этом. – Великое дело сотворил. Теперь наполнятся кораблями воды мои, поплывут ко мне купцы со всех сторон, и остров мой портовым городом станет. Зацветет, забогатеет! И все благодаря тебе. Проси за это, все что пожелаешь.
– Отдай за меня дочку Любаву! – тут же воскликнул князь Андрей. – Как увидел я ее, так сразу обо всем на свете позабыл. Только ее перед собой вижу, только ее голос слышать хочу.
– Что ж, будь по-твоему, – согласился Черномор.
И в тот же вечер сыграли свадебку. Веселье было, и в Киевгороде его слышали, велик тогда еще сей город был и славен, и в Царьграде тоже.
И стал жить на острове князь Андрей со своей молодой женой Любавой. Месяц живет. Второй живет. А на третий скучать начал. Да и друзья его дружинники, тоже от безделья с ума сходить начали. Взбунтоваться готовы были. Ходит Андрей, не весел, на жену без прежней теплоты смотрит. О чем-то своем думает.
– Что это ты закручинился, муженек? – спрашивает мужа Любава. – Иль не люба я тебе больше?
– Люба ты мне, пуще прежнего. И с каждым днем я тебя все больше люблю. Да только тянет меня в чужую сторонушку, хочется славы мне добыть богатырской, удаль свою молодецкую потешить, силушку размять, да мечом помахать. Отпусти ты меня по свету белому. Привезу я тебе подарков богатых, камней самоцветных, горы жемчуга и злата серебра. Отпусти. Не то зачахну здесь на острове твоем сладком. А потом вернусь, повезу тебя к своим родителям.
Видит Любава, что не сможет остановить мужа. Смирилась.
– Езжай, – говорит. – Только уж больно смел ты и горяч. Как бы не сложил свою буйную головушку в бою жестоком, в походе дальнем. Отпущу я тебя. Да только не просто так. Прими от меня дар волшебный.
Поцеловала она Андрея в уста сахарные, щеки румяные, в глаза зеленые, кудри черные. И говорит:
