же эльфов рядом не было, он был один, а большеногие были слишком раздраженны и бдительны. Вряд бы они стали с ним сейчас разбираться. Так он себе об этом и сказал:
– Увидят мои мохнатые ножки, как пить дать, тут же подстрелят стрелой, или того хуже, зарубят мечами, и только потом будут выяснять, кто я собственно такой. Только мне от этого уже толку не будет. А кто знает, может, и выяснять ничего не будут. Раз идет такая рубка, то под топор попадают и враги, и все прочие.
Он был прав, потому что если западные кардоланцы очень тесно общались с хоббитами, вели с ними торговые дела и даже жили в смешанных поселках, то восточные о них понятия не имели по причине своей отдаленности и некоторой отсталости. Отсталость же их объяснялась близостью Мории и Бесплодного края, откуда постоянно совершали свои набеги то орки, то оборотни, то и те и другие вместе. А то еще и тролли спустятся с гор и начинают шалить, да опустошать окрестности. Так что восточным жителям было не до хоббитов.
Вот почему Бильбо шел не в открытую, а тайком. Впрочем, местность в изобилии была покрыта небольшими холмами, густыми кустарниками и перелесками. Трава была достаточно высокой, чтобы в ней можно было укрыться, и Бильбо шел быстро и бодро. Большеногих он особенно не опасался, а когда мимо него на запад проследовал небольшой отряд всадников с крытой повозкой, в которую были запряжены четыре лошади, хоббит даже не удержался, чтобы не подлезть под повозку и не спрятаться под его днищем. Так что до восточной границы Кардолана он добрался быстро и с комфортом. Правда у первой же деревушки, где громко лаяли огромные сторожевые собаки, и отряд по распоряжению своего командира седовласого рыцаря с глубоким шрамом через все лицо сделал остановку, Бильбо не стал рисковать и снова юркнул в траву. Затем он обошел деревушку, ушел по дороге вперед на пару миль и обнаружил дерево с гнездом аиста. Как раз близился вечер, а Бильбо узрел, что гнездо пустое, и решил в нем заночевать. Он взобрался на дерево, хотя хоббиты не больно уважают это занятие, считая его несколько неприличным, и удобно устроился на ночлег. За день он сильно утомился и поэтому мгновенно уснул и спал до тех пор, пока его сон не потревожил невесть откуда появившийся Горлум, который к тому же привел за собой целую свору орков и волкозлаков. В том, что их пути не скрестились раньше, тоже не было ничего удивительного. Бильбо приземлился в северной части Бесплодного края, совсем недалеко от берегов Гремидуина и пошел строго на запад, ориентируясь по солнцу, а Горлум отдалился несколько южнее и потом бежал от орков, держа северо-западный курс. Так что к месту своей встречи они пришли с разных сторон. Конечно же ничего удивительного в том, как поражены были оба хранителя Кольца. И если бы не орки, они бы сейчас же вступили в смертельный поединок друг с другом.
Но орки были близко. Верхом на волкозлаках они обогнули деревню и быстро нашли след Горлума, который и привел их прямехонько к одинокому ветвистому дереву с густой кроной. Догадаться о том, что их жертва спряталась на дереве, не составляло труда. Они окружили дерево и стали внимательно вглядываться в его ветви. Свистопляс быстро увидел гнездо аиста и показал на него длинным искривленным в одной из стычек с людьми указательным пальцем.
– Он там! – рявкнул он. – Рубите дерево.
Тут на беду в эту самую секунду из гнезда высунул голову Бильбо, и орки увидели его. Тут они не смогли удержать крик радости.
– Предсказатель! Предсказатель! И он жив! – закричали они разом на своем грубом и малопонятном языке. – Он тоже здесь. Вот и прекрасно! Схватим коротышку, а слизняка поджарим.
В гнездо полетели несколько стрел. К счастью они не причинили вреда ни Бильбо, ни Горлуму, а стрелкам тут же надавал по шеям Свистопляс.
– Убьете коротышку! – рявкнул он. – Забыли? Умрет он, сдохнем и мы!
Трое самых здоровых орков тут же стали рубить дерево своими топорами. Остальные глазели наверх и махали кулаками. Вокруг орков с воем бегали кругами волки. Из-за большого желания достать хоббита и Горлума орки совершенно забыли, что находятся не на своей территории, повели себя беспечно, и поэтому когда в ночи раздался громкий грохот лошадиных копыт и звуки боевых труб, они сильно растерялись. И когда сразу с трех сторон на них обрушились вооруженные всадники и пешие воины, заметались с дикими воплями.
Для Бильбо это не было неожиданностью. Он сразу понял, что это тот самый отряд воинов, с которым он вместе добрался до деревни. Услышав шум, большеногие смекнули, в чем дело и быстро составили план сражения. Деревенские жители, каждый из которых, живя на границе, был отменным воином, ползком приблизились к оркам и окружили их, а замкнув кольцо, дали сигнал отряду всадников, которые до поры до времени ожидали в деревне.
Битва была жаркой. Орки и волкозлаки были захвачены врасплох, и хотя сопротивлялись отчаянно, пробить окружение им так и не удалось. Только Свистопляс и еще двое орков с топорами, да несколько волков вырвались из окружения, но и их догнали и прикончили. Затем перебили и остальных. В плен брать никого не стали. Добили даже раненных, а для надежности еще и обезглавили. К утру все было кончено. Сами большеногие, благодаря неожиданному нападению потерь не понесли. После боя среди них были только раненные. Да пострадали три лошади.
– Да, – пробормотал, глядя на все это Бильбо, – кажется, я немного ошибся со своими предсказаниями. Не быть мне ясновидящим.
С рассветом люди сели отдыхать. Только командир большеногих, седовласый рыцарь со шрамом, который лично сразился со Свистоплясом, выбил у него из рук топор, сбил на землю и раскроил ему череп, не стал отдыхать. Он стал ходить вокруг да около, внимательно все осматривая. Вид у него был задумчивый.
– Что с тобой, Гил-Гэллорд? – спросили его отдыхающие воины, которые очищали свое оружие от черной крови орков.
– Да вот, мне не дает покоя мысль, откуда взялись орки, и что они делали здесь в этом месте? Почему не напали на деревню? Ведь они не знали, что здесь наш отряд, иначе бы не стали здесь шуметь. Не странно ли?
– Обыкновенная бродячая шайка разбойников, – махнули на Гил-Гэллорда его солдаты. – Нашел над чем голову ломать!
– И все же они здесь оказались не случайно, – не успокаивался седовласый Гил-Гэллорд. – Орки, да еще и с волкозлаками. Что-то они здесь искали. За кем-то гнались.
И тут его взгляд упал на дерево. Это был раскидистый дуб, и командир отряда сразу отметил на его могучем стволе свежие зарубки от топоров.
– Зачем вы решили срубить этот дуб? – обратился он к одному из сельчан. – Он что заболел?
Крестьянин очень удивился, увидев показанные ему Гил-Гэллордом зарубки. Он стал клясться, что жители деревни почитают этот дуб, как охранявший их покой, и что даже самому последнему злодею и в голову не может прийти такое святотатство.
– Тогда это дело рук гоблинов, – покачал головой Гил-Гэллорд. – Эй, молодцы, а ну осмотрите этот дуб. Сдается мне что-то, что он прячет кого-то, кто прячется и от орков и от нас.
Сразу несколько солдат полезли на дуб с обнаженными мечами. Через несколько минут они добрались до гнезда аиста, из которого показались две головы. Одна румяная и упитанная со смущенной улыбкой, другая худая и бледная как смерть, хлопающая красными слезящимися глазищами.
– Бильбо Бэггинс, к вашим услугам, – смущенно сказал хоббит.
Больше он не сказал ни слова, потому что его довольно грубо вытащили из гнезда за шиворот, словно провинившегося котенка из кувшина со сметаной, куда тот забрался. Все что он смог сделать, так это по возможности сохранить чувство собственного достоинства. Хотя обращались с ним не очень-то и вежливо, если не сказать грубо.
Горлум же, когда его схватили сильные солдатские руки, сразу же сильно укусил хватавшего, стал вырываться, извиваться и брыкаться как полоумный. При этом он еще громко визжал, так что у всех заложило уши, за что и был бит и довольно сильно. Но Горлум при этом так верещал, так извивался и хватал воинов за ноги, а был он скользкий и невероятно шустрый, так что охваченные азартом большеногие бросили его на землю, чтобы еще как следует избить его ногами, напоследок и вовсе изрубить на куски.
– Проклятый орк! – кричали они, хватаясь за мечи. – Прими же свою смерть.
И вот тут Горлум змеей пронырнул между их ногами и на четвереньках подобно кошке бросился наутек.
