потряс его лодчонку. Хоббит покачнулся, выронил весло и схватился обеими руками за борта лодки.
– Неужели опять речное чудовище? – с тревогой пролепетал Бильбо.
С великим трудом ему удалось удержать равновесие и не перевернуться. Но тут же новый удар, еще более сильный, чем прежний опять потряс лодку.
Белая взъерошенная голова с огромными красными от ярости глазами показалась над водой и вцепилась широкой острозубой пастью в борт лодки, откусывая от нее целый кусок.
С ужасом и каким-то неожиданным страхом Бильбо узнал своего главного врага. Горлум подобно дикому животному разносил лодку на куски, с громким треском отрывая от нее одну доску за другой.
Бильбо схватился за кинжал (который, кстати говоря, ему вернули сразу же, как принцесса Кэринтари объявила его не пленником, а гостем), но тут же упал в воду и забарахтался, как неумелый щенок. Горлум кончил топить лодку, и устремился к Бильбо. Теперь ему ничего не стоило убить Бильбо, потому что он был в своей стихии – в воде. Он в несколько взмахов добрался до Бильбо и открыл пасть, чтобы вцепиться своему ненавистному врагу в горло.
Бильбо забыл про кинжал и схватил первое, что попалось ему в руку. Это была одна из досок от лодки, которые плавали во вспененной Горлумом воде. Он даже особенно не соображал, что делает, просто инстинктивно стал колотить этой доской по воде, и первый же его удар пришелся по голове Горлума. Тот закричал от боли и тут же получил еще два сильнейших удара. Тут же вода вокруг Горлума окрасилась кровью, а сам он чуть не захлебнулся.
Увидев, что он натворил, Бильбо страшно испугался, бросил доску и поплыл к берегу. Нельзя сказать, что он был хорошим пловцом, но видимо страх придал ему силы, и он быстро доплыл до берега, выбрался на песок и оглянулся.
В воде никого не было.
– Неужели этот мерзавец утонул? – удивился Бильбо. – Что ж, так ему и надо. Экий негодяй, чуть было меня не утопил. А то, что я его доской угостил, так это я отплатил за те колотушки, которыми он меня накормил там, в Туманных горах.
Больше он не стал думать ни о чем, просто побежал в лес.
Через несколько минут после того, как его фигурка исчезла среди деревьев, из воды выплыл Горлум. Он с трудом вылез на берег и повалился на землю. Обеими руками он держался за пострадавшую голову, по которой текли ручейки крови, и стонал:
– О, проклятый Бэггинс! Чуть было нас не убил. Бедные мы, бедные! Как же нам не везет.
Он заполз в густые заросли ивняка, зарылся там головой в сырую глину и затих. Вылез он только глубокой ночью. Раны его затянулись. Горлум нырнул в воду и наловил себе рыбы. Поужинал и побежал в лес, туда, где скрылся Бильбо.
А господин Бэггинс в это время спал на высоком дереве в дупле, которое он обнаружил уже в глубоких сумерках. Он шел весь день не останавливаясь, и даже поел на ходу, и очень утомился.
Лес был дремучим и темным. Воздух в нем был сырой и тяжелый. Огромные вековые деревья сильно раскачивались и громко скрипели на ветру. Их корявые ветви спускались до земли и все норовили схватить хоббита за ноги или хотя бы просто подставить ножку. Кусты тоже были очень густые и почти непроходимые. Бильбо приходилось обходить особенно колючие заросли, на что уходило очень много сил. Так или иначе, но за день (а он шел двенадцать часов кряду) ему удалось приблизиться к Хоббитауну на сорок миль. Это было пожалуй самое великое достижение Бильбо за всю его карьеру путешественника. К счастью за все это время ему не встретилось ни одного дикого животного, который бы мог представлять собой опасность для хоббита. Разве только пугливые зайцы сигали в стороны, когда он их видел издали, да любопытные белки прыгали над ним с ветки на ветку, цокая и щебеча что-то непонятное. Белобокие сороки трещали на весь лес о том, что по лесу идет хоббит.
Найдя дупло, Бильбо без труда влез на дерево, залез внутрь, убедился в том, что дупло заброшенное, поел и заснул как убитый, не забыв при этом положить рядом с собой кинжал.
В ту самую минуту, когда наш почтенный хоббит устраивался поудобнее, чтобы послаще поспать Саруман Белый вернулся в Туманные горы и предстал перед озером, которое совсем недавно было спрятано под вечным льдом. Маг вынул из рукава Граномир и бросил его в самую середину озера, затем стал шептать заклинания и водить над водой своим длинным жезлом. В ответ на его действия вода заволновалась. Волны пошли по ней кругами, и она засветилась мягким зеленоватым светом. Чуть позднее в ней огоньками вспыхнули бриллианты. Сначала огоньки горели хаотично, но потом вдруг неизвестно как сложились в ту самую надпись, которую не смогли прочитать Бильбо и фриланы.
– Вот оно! – удовлетворенно отметил Саруман. – Разгадка. Бриллианты ожили и выкладываются в руны. Фридагар не ошибся. Да, конечно, это руны. Древнеэльфийские руны. Что же здесь написано?
Он немного побормотал, и вдруг брови его полезли высоко вверх. Это показывало, что маг крайне удивлен. Даже больше: не удивлен, а потрясен. Потрясен тем, что руны сложились в слова, а слова в стихи, и стихи эти поразили Сарумана Белого.
– Странные стихи, – сказал Саруман. – Очень странные. Про кольцо. Неужели про то самое? Камень магов? Сразу не припомнить. Надо будет порыться в книгах. Все это более чем странно.
Маг думал. Стоял и думал. Со стороны он был похож на каменное изваяние. Затем сумрак гор поглотил его высокую статную фигуру, а когда наступило утро, около удивительного озера никого не было.
Да, как же непонятны дела магов! Ничего о них размышлять слишком долго. Все станет ясно со временем, если будет так угодно судьбе. Настала пора возвратиться к нашему герою, потому что он попал в очередную переделку.
Утром Бильбо сильно проспал. Причиной этому было то, что каждый раз, когда он открывал глаза, то видел лишь непроглядную темноту, и думая, что еще глубокая ночь, продолжал спать, а когда окончательно проснулся, с сильным чувством тревоги, то увидел, что дупло, через которое он залез внутрь дерева, исчезло. А когда Бильбо встал на ноги, чтобы убедиться в этом, то обратно сесть он уже не смог, потому что пространство вокруг него вдруг самым невообразимым образом сомкнулось, и теперь не было не только выхода из дерева, но даже и места, чтобы свободно пошевелиться. Вокруг была только целостная кора дерева, толстая и твердая как железо. И даже кинжал с эльфийским клинком был не в состоянии пробить ее.
Бильбо, конечно же, сильно испугался. Никогда ничего подобного с ним не случалось. Он стал кричать, звать на помощь и плакать. И именно в этот момент рядом оказался неотступно шедший по его следам всю эту ночь Горлум. Разобравшись, в чем дело, и увидев, в какую смертельную ловушку попался его враг, Горлум несказанно обрадовался. Он расхохотался и стал прыгать и плясать вокруг дерева и насмехаться над Бильбо. Каких только гадостей не наговорил он в его адрес. Как только не обозвал. А потом ему это надоело, и он торжествующе прошипел:
– Прощай, Бэггинс! Прощай навек! Теперь тебе уже не спастись. Дерево выпьет все твои соки, снимет мясо с твоих костей, и выплюнет их наружу. А я сейчас пойду за кольцом и заберу его. А потом вернусь сюда и посмотрю на твой высушенный скелет. Черепушку я твою возьму и сделаю из нее себе чашу, и буду пить из нее. Нет, я придумал кое-что поинтереснее. Я сделаю из нее шкатулку, и буду хранить в ней мою прелесть. Мой подарочек на день рождения. Правда это будет весело? В конце концов и у тебя будет маленькое утешение. Я умею быть и великодушным.
Так смеясь, он и скрылся в лесу, и Бильбо видел его сквозь узкие щелочки коры. Когда рядом был Горлум ему было гадко, но тем не менее не одиноко. Было хоть на кого злиться и проклинать. Сейчас же он остался совсем одинок. Ему было очень горько и страшно. Он опять стал звать на помощь, кричать и плакать, но лес отвечал ему лишь равнодушным скрипом древесных стволов и шуршанием листьев.
Через несколько часов ужасного плена Бильбо вконец обессилел. Голова у него кружилась, а ноги гудели от усталости, ведь ему приходилось все время стоять. Никогда в жизни еще он не попадал в столь тесное положение.
Наконец устав от борьбы и отчаяния, Бильбо совершенно выдохся и решил отдохнуть и собрать разбежавшиеся мысли. Кое-как ему удалось достать из кармана кисет и трубку, выбить искру было еще труднее (кора дерева так и заходила ходуном, а когда Бильбо хотел было ее припугнуть огоньком, так грозно
