расстаться с ним Смеагорл уже на мог, но не на пальце, а в кармане. В самом глубоком кармане куртки, к которому для пущей надежности он собственноручно пришил еще одну пуговицу.
Шел Смеагорл по улице, и не мог глядеть хоббитам в глаза. И разговаривать с ними не мог. Только бормотал что-то себе под нос, а что, и разобрать было нельзя. Словно собака голодная урчала.
Да хоббиты и сами не особенно стремились с ним разговаривать. Смотрели на него искоса, а некоторые и вовсе дорогу переходили, когда встречался им на пути Смеагорл.
И тогда Смеагорлом понемногу стала овладевать злоба. Очень было ему обидно такое к себе отношение. А еще горше ему было то, что не мог он показать сородичам свое кольцо, да похвастаться им. А так хотелось.
– Ах, так, – решил тогда Смеагорл. – Ну, я вам покажу!
Решил он, что пора показать проклятым хоббитам то, что они заслужили. И стал он бродить среди них невидимкою и творить всякие разные пакости да гадости. И тут у него прямо талант открылся на эти самые гадости да пакости. И чего он только не делал! Ломал рыбакам удочки, спутывал им снасти, рвал сети, обламывал крючки и портил разные другие полезные инструменты.
Хозяек он тоже не оставил без внимания. То бросит одной целую коробку соли в кастрюлю с супом, то перцу насыплет в тесто или в начинку для пирогов, а потом смеется, когда видит, как бедные хоббиты хлещут пиво, чтобы затушить пожар, бушевавший в их желудках да глотках. Забирался он в подвалы и вынимал из пивных да винных бочек затычки. Зайдет в такой подвал утром хозяин, а там потоп. Или, например, моются хоббиты в бане. Проберется туда Смеагорл, да поменяет местами ушат с кипятком с ушатом холодной воды. И бедные хоббиты шпарятся кипятком, или стучат зубами от холода, перепутав нужную им воду. А Смеагорл сидит рядышком, слушает их вопли, да радуется. Смеется и потирает руки. И урчит словно собака:
– Гор-р-р, гор-р-р, гор-р-р. – А потом глотает накопившиеся во рту слюни. – Лум! Гор-р-р, гор-р-р, гор- р-р. Лум.
Вскоре хоббиты стали его подозревать во всех своих бедах да неприятностях. Потому что, как что- нибудь этакое случится, так поблизости обязательно слышится это самое Смеагорловсвкое «Гор-р-р, лум». Стали еще больше его чураться хоббиты. А потом и вовсе преследовать начали. Доказать, что это его рук дело никто не мог, потому что никто его за этим не видел, но все же хоббиты чуяли, что он тут замешан. Стали его обзывать самыми обидными словами, щипать, пинать и даже иногда бить кулаками. Еще более озлобился после этого Смеагорл. Еще больше пакостей стал он делать хоббитам. Да только уже и его сородичи не зевали. Стали они внимательнее и вскоре поняли, что Смеагорл может становиться невидимкою. Ох уж тут ему и досталось. Выследили его хоббиты, когда он однажды ясным днем вышел на свой подлый промысел. А надо сказать, что днем, когда ярко светит солнце, если как следует присмотреться, то можно увидеть невидимку, потому что по земле от него скользит легкая, едва заметная тень.
Окружили хоббиты Смеагорла. Заметался он среди них, да куда уйдешь, если плотная стена из хоббитов вокруг. Летать ведь он не научился. Понял тогда Смеагорл, что сейчас у него кольцо заветное отнимут, и решил схитрить. Упал на землю, снял быстро кольцо с пальца, да засунул его себе в рот и спрятал за щеку. Да так быстро он все это проделал, что никто ничего не заметил. Да и не до этого было возмущенным хоббитам. Лишь на секунду они обомлели, когда увидели, как прямо из воздуха появился их бывший сородич, да потом накинулись на него всем скопом и отвели душу. Да так, что Смеагорл едва жив остался. Долго еще валялся он на пыльной дороге и скулил:
– Гор-р-р, гор-р-р, гор-р-р, лум!
– Эх ты Горлум проклятый! – кричали ему хоббиты. – А ну убирайся из нашего городка. Не хотим мы, чтобы ты с нами жил.
И даже Бабушка, которая единственная среди хоббитов с жалостью относилась к своему внуку, потому что доброты в ее большом сердце хватало на всех, и та с глубоким вздохом сказала, когда окровавленный и жалкий Смеагорл приполз к ее норе:
– Нет, Смеагорл, не приму я тебя, не пожалею. Другим ты стал. Совсем другим. А раз так, то ступай-ка ты отсюда подальше, да не возвращайся к хоббитам. Не хоббит ты больше, а Горлум. Да, Горлум и есть.
– Горлум, – ответил Горлум и побрел прочь из городка, в котором родился и вырос.
Тело его болело и ныло нестерпимо. Был он зол на весь белый свет. И только в одном находил утешение, когда смотрел на свое кольцо, которое теперь уже и не снимал никогда с пальца.
С каждым днем все дальше и дальше уходил он вверх по реке. С собой у него ничего не было, и поэтому ему приходилось охотиться за рыбой и всякими мелкими зверушками голыми руками. Вот тут кольцо ему было очень кстати. Незримым подкрадывался он к своей жертве, заставал ее врасплох, хватал и раздирал прямо руками. Сначала ему было противно есть сырое мясо или рыбу, от запаха крови его мутило. Но голод не тетка. Спичек или кремня у него с собой не было, да и боялся он зажигать огонь. Вдруг кто-нибудь на него выйдет такой, с кем бы лучше не встречаться? Так что приходилось заниматься сыроедением. Через полгода он настолько наловчился, что стал быстрым и ловким, как куница. Тело его сильно вытянулось, стало тощими и жилистом. Руки и ноги сильными и длинными. На пальцах отросли длинные острые когти, которые стали крепкими и опасными в любой драке и могли зацепиться за что угодно. А сам Смеагорл совершенно перестал походить на хоббита. Глядя на него и представить себе было невозможно, что это отвратительное страшное существо когда-то было добродушным симпатягой хоббитом. Теперь он больше походил на дикого неведомого зверя. Ходил исключительно на четвереньках, да так ловко и быстро, что любой паук позавидовал бы ему в этом. Глаза у него стали острые и зоркие, а в темноте горели желтым светом, прямо как у волка. Отменным было у него и обоняние. За милю чуял он свою будущую жертву. А след брал на земле лучше любой охотничьей собаки.
Да, не Смеагорл это был теперь, а самый настоящий Горлум.
И ведь как быстро он изменился! Превратился в чудовище меньше чем за четыре месяца. Однажды глубокой осенью, когда деревья остались без листвы, и в воздухе стали кружить редкие снежинки, увидел он свое отражение в лесном источнике, когда подошел к нему, сняв перед этим кольцо, чтобы в очередной раз им полюбоваться. Только вмиг забыл он про него, когда глянул на водную гладь. Увидел он себя, и сам себе ужаснулся. В диком страхе отпрянул назад и закрылся от самого себя руками.
– Что это со мной? – проскулил он. – Куда делся миленький Смеагорлчик?
И тут он вдруг впервые подумал о том, что в том, что случилось с ним, есть что-то странное. Разве так быстро может измениться хоббит? Даже если он один в лесу живет и охотится на диких зверей и ловит под водой рыбу подобно выдре? Не иначе тут что-то не так.
И закралась тут в его голову мысль, что не иначе в этом виновато кольцо, которое он носит на пальце. Ну конечно, так оно и есть! Ведь это волшебное кольцо, а раз так, то оно может не только тебя невидимкой сделать, но и наделать другими полезными качествами. Например, мог теперь Горлум так долго под водой без воздуха плавать, что раньше бы пять раз утонул бы за это время. А теперь хоть бы что. Да еще и глаза при этом держал открытыми. А как теперь он мог быстро бегать! Правда, только на четвереньках, но зато почти также быстро как заяц. Словно белка влезал он на любое дерево. Ну, разве это все не здорово? Конечно, здорово. Только вот от подкрадывающегося зимнего холода не мог он найти покоя.
Задумался Горлум, хотя в последнее время этого почти не делал. Некогда было. За жизнь он свою боролся со всем миром. И вот теперь его одолели мысли. Стал он вспоминать свою прежнюю жизнь, ту, в которой не надо было бегать на четвереньках по лесу и гоняться за зайцами, вспомнил уютную спаленку в большой всеобщей норе, теплую постельку и сытные завтраки, обеды и ужины. Неужели он когда-то так счастливо жил? Неужели у него были друзья? А ведь были!
И стало Горлуму грустно и печально. Вспомнил он друга Деагорла. Как славно они проводили вместе время! Как же это было давно! Да и было ли? Горлум засомневался. Сжал он с силой кольцо, и вдруг с силой швырнул его в чащу.
– Это все из-за тебя, проклятая дрянь! – закричал он диким голосом. – Ты погубило всю мою жизнь.
Упал он на холодную землю и горько зарыдал.
– Как же я был счастливо! – сетовал он. – И как я несчастлив теперь. За что же я так страдаю? Ах, Деагорл, Деагорл! Зачем ты нашел это кольцо? Зачем не отдал его мне? Это ты виноват во всех моих несчастьях. Тебе хорошо. Ты умер. Лежишь себе на дне реки и видишь сладкие сны, и веселые русалки
