Глава 13
Слепой Тарас
Они сидели в пещере с высокими сводами, боковой ход из которой былыми стараниями в техносе почившего Огнетела уходил далеко в глубь холма и затем — вниз.
Юл сразу отметил существенное достоинство колонии механоидов по сравнению с реальным живым червем, змеей или другой ползучей тварью и втайне им наслаждался.
Живое существо всегда оставляет продукты жизнедеятельности. И от этих самых продуктов в его логове зачастую не пройти, не проехать и не продохнуть.
А тут — чистота. Считай, стерильно! Если не обращать внимания на въевшиеся в стены подземной галереи и идентифицируемые имплантатами как малоприятные псевдозапахи следовые количества всяких очевидно токсичных соединений. Вроде пентаоксида ванадия или теллурида висмута.
От его собеседника не укрылись мысли сталкера.
— Я в некотором роде курирую здешнюю локацию, — пояснил Свирепый Мак. — Поэтому у всех объектов биотехноса, обладающих относительно широкой свободой воли, сходные технические параметры. Например, это касается специфических приборов, аккумулирующих их энергию…
— Курируете — означает наводите порядок? — уточнил Штурман.
— В некотором роде. Самое трудное в таких случаях — запустить процессы техноэволюции. А уж дальше обо всем позаботятся скорги… Ведь бедняга Пиросом по сути — всего-то колония скоргов, по моему недосмотру вымахавшая до таких размеров…
— Даже так? Просто колония скоргов? Я, признаться, был уверен, что — колония симбиотов, — возразил Штурман.
— Симбиоты, примитивы, механоиды — всего лишь слова, молодой человек. Слова, которые каждый демиург наполняет собственным смыслом, — собеседник улыбнулся Юлу своей застенчивой стариковской улыбочкой. После чего покосился на сталкера и лукаво подмигнул. — А признайтесь, Юл, здорово я вас разыграл?
Юл пожал плечами. Еще полчаса назад он уже приготовился держать ответ перед мифическим Маком, которого сталтех Кира иначе как Свирепым и не называла. А теперь, оказывается, никакого Мака нет?
— Почему же нет? — разоткровенничался Слепой Тарас. — Очень даже есть. Свирепым Маком меня называют те, кто не сумели найти со мной общий язык… Или с кем не нашел его я, — чуточку поразмыслив, добавил он. — Например, скверная девчонка Кира… Я ей уже сто раз говорил: «Не доведут тебя твои гулянки до добра!» А она мне все твердит: «Я женщина свободная, с кем хочу, с тем и сплю!»
Юл пристыженно опустил глаза. Вот бы сменить тему разговора на какую-нибудь нейтральную!
— Так что, вы действительно не держите на меня зла? Ведь я убил вашего… любимца? — не унимался Штурман.
— Ты убил его в честном поединке. Он был сильнее, но ты оказался хитрей и проворней. Его смерть — всего лишь эпизод в драме местной техножизни. Я люблю смотреть эту драму, вне зависимости от того, какие актеры берут верх.
— Это очень сложно для меня, а я — парень простой. Главное — знайте, я не хотел разозлить вас! Я всего лишь хотел показать, что достоин разговора! — запальчиво выкрикнул Штурман.
— Ты показал мне это. И теперь я говорю с тобой.
— Я не знаю, кто скрывается за Узлом. Если на то пошло, я вообще не очень-то понимаю, что такое этот Узел. Но если раньше гиперпорталы были сравнительно безопасны, то сейчас вообще невозможно знать, куда тебя выбросит в следующий раз. Если только вообще не застрянешь где-нибудь между конечными точками. Посреди небытия… Это хуже русской рулетки! — воскликнул Юл.
— Если нет стабильности — ищи стабилизатор, — резонно ответил Слепой Тарас. — В Узле же, к слову сказать, как раз именно этим и занимаются… Но пока они его сделают, тебе и твоим друзьям будет необходим ваш собственный, локальный стабилизатор!
— Со мной еще шесть человек, — напомнил Штурман.
— Это мелочи, — Слепой Тарас засмеялся, обнажая мелкие, но не по-стариковски белые зубы. — Но, пожалуй, и впрямь пора вспомнить о твоих спутниках. Пока они, на Кириных-то харчах, не начали давать радиоактивное молоко.
— Хорошо бы! — обрадовался Юл и сделал попытку подняться. — Потому что, если Вырин в обличье коровы отдастся Семенову в обличье быка… В общем… перед Семеновым мне будет стыдно! Ведь я же все- таки их командир!
— Просто возьми мою руку и ничего не бойся.
Штурман осторожно коснулся ладони старичка.
Пальцы Слепого Тараса были холодны, несмотря на огромную энергию, которой лучился весь облик этой удивительной сущности.
— Я не вмещаю в себя и сотой части энергии, о которой ты сейчас думаешь, — с иронией заявил Слепой Тарас, не иначе как вновь пробавлявшийся телепатией. — Просто позволяю ей свободно течь сквозь меня. Знаешь, как приятно купаться в этих потоках? Словно окунаешься в океан света и гармонии, представить которую не способно ни одно земное существо из плоти и крови!
— Ну… Для меня это очень экзотический опыт, — смутился Штурман. — Однажды в детстве я случайно наткнулся в лесу на шаровую молнию… Она выплыла из-за дерева прямо перед моим носом. Качалась в воздухе и изучала меня — так мне, во всяком случае, показалось. А потом несколько раз коснулась вот здесь.
Он указал на свои колени.
— До сих пор помню, что я тогда почувствовал. Должен сказать, ощущения не из приятных. А если это будет не простой сгусток электричества, а целые…
— Шаровые молнии — не простые сгустки электрической энергии, — перебил его Слепой Тарас. — Это вполне разумные и самодостаточные энергосущности. Чем-то сродни мне самому. Но мы, кажется, отвлеклись. Знаешь, почему меня называют Слепым такие, как твоя Кира?
Штурман лишь невразумительно хмыкнул по поводу «его Киры» и покачал головой.
— Потому что я закрываю глаза на большинство проблем, которые кажутся им неразрешимыми, — ответил Слепой Тарас. — Советую тебе сейчас тоже последовать моему примеру. Роговицы и хрусталики — штучный товар, знаешь ли, и отпускаются нам лишь единожды, при рождении.
Стремительный поток воздуха ударил Штурману в лицо, и он поспешно закрыл глаза. Еще возникло настойчивое желание защитить лицо свободной рукой в металлизированной перчатке, но не стоило выпускать из-под контроля плазмомет. Юл уже успел почти сродниться с этим чрезвычайно полезным предметом и не хотел бы сейчас лишиться его из-за какого-то там глупого инстинкта самосохранения…
Спустя мгновение Юл и Слепой Тарас оказались у Кириного шатра.
Ощущения, которые Юл испытал в первые мгновения после такого импровизированного гиперперехода, были сродни детскому ужасу от знакомства с шаровой молнией. И Юл, конечно, не подал бы виду, если бы не… приступ тошноты.
— Поздно хлюздить, сынок, — похохатывая, сказал Слепой Тарас, когда желудок Юла в четвертый раз вывернуло наизнанку. — Все позади. Мы на месте!
И, обращаясь уже к женщине-сталтеху, Слепой Тарас прокричал:
— Хозяйка! Ты где там прячешься?! Я тебе жениха привел!
При слове «жених» Юла вывернуло в пятый раз…
Увы, как ни кричал Слепой Тарас, никто так и не вышел им навстречу.
Кирин шатер пустовал.
Штурман в замешательстве оглядывал подворье, гадая, куда могла запропаститься его нежданная любовница.
Он бросил хлопотливый взгляд на загон, дабы убедиться, что все его бедолашные спутники целы и невредимы — но так и не понял причину странного и, судя по картинному беспорядку на ложе их страсти, поспешного бегства Киры…
Положение сталкеров в загоне Киры стало еще более бедственным, с налетом анекдотичного. Похоже, она честно пыталась к возвращению Штурмана снять фантомы с Семенова, Вырина, Мизгиря и других. Увы,
