– Что-то ты хитришь, а вот где хитрость, я что-то не пойму.
– Нет никакой хитрости, – сказал Гэндальф. – Мы с тобой встретились, я убедился, что ты жив, здоров и по-прежнему хорошо упитан. Сейчас мы вместе выпьем винца, вспомним былое, а потом каждый отправится своей дорогой.
– Ты хочешь сказать, что я могу возвращаться домой в Хоббитаун? – обрадовался Бильбо.
– Точно так. Через полчаса мы отплываем, так что у нас немного времени. Дай мне поглядеть на тебя еще раз.
– Погоди, погоди, – недовольно проворчал Бильбо. – Я тут, понимаешь, неделю не слезал с седла, чтобы увидеть тебя, а оказывается все это на полчаса. И, позволь, куда я сейчас пойду? Ночь на дворе. Ничего не видно, хоть глаз выколи. Когда мы ехали сюда, то целый день ни одной живой души не встретили, а ты мне предлагаешь возвращаться по этой дороге, да еще ночью.
– Ах, вот, как! – расстроено, всплеснул руками Гэндальф. – Ты боишься возвращаться один?
– Конечно. Ведь Балин и Двалин отправляются в море с тобой!
– Об этом я как-то не подумал, – Гэндальф занервничал. – И как назло, мы не можем оставаться на ночь. Просто ни минутки лишней нет. Что же делать? Что же делать?
Бильбо разнервничался не меньше, чем его друг. Он чуть не плакал.
– Мы слышали, как вдалеке воют волки. Наши пони чуть не сбросили нас с седел. Мы едва с ними справились и удержали на дороге.
– Тогда у тебя только один выход, – сказал Гэндальф.
– Какой же?
– Плыть с нами.
– Плыть с вами?!!
– Ну да. Что тут такого? Через три дня мы будем в Харлиндоне. Там ты высадишься в Лунной гавани и за два дня доберешься до Хоббитауна в почтовой карете. Как тебе такое предложение?
– Не знаю, – замялся с ответом Бильбо. – Я никогда не плавал по морю.
– Вот и попробуешь. Морская прогулка. Что может быть лучше? Гудят паруса, мачты скрипят, поют морские чайки. Подо все это очень хорошо спится. Ты глазом моргнуть не успеешь, как все закончится. И при этом не надо трястись в седле и волочить ноги. Опять же никаких опасностей. Вода кругом, и видно далеко. Ни разбойников, ни гоблинов, ни волков.
Бильбо думал, положив подбородок на кулак. Гэндальф продолжал уговаривать:
– А знаешь, как свежий морской воздух возбуждает аппетит? О, моряки съедают за обед в пять раз больше, чем на суше. А какие блюда из рыбы готовит наш кок! Пальчики оближешь. Ты не знаешь нашего кока? Он раньше служил у Форонгильского короля поваром, пока я не переманил его к себе. Он лучший повар в мире.
– Это правда? – оживился Бильбо. – Если так, то я, пожалуй, согласен.
– Вот и славно, а то пока мы тут с тобой беседуем, наш «Хеллуин» похоже, уже поднял паруса и покинул гостеприимную землю Минириата. Так, что мы уже плывем. Хорошо, что ты решился плыть с нами. А то бы это тебя сильно расстроило. А так...
– Да уж, – вздохнул Бильбо, – отступать действительно некуда. Но я так и знал, что ты меня куда- нибудь втянешь, Гэндальф. Таковы видимо твоя натура и моя судьба.
Хоббит и маг рассмеялись и пожали друг другу руки.
Глава седьмая
САРУМАН ИСПОЛЬЗУЕТ ПАЛАНТИР ОРТХАНКА
Когда посланник Денетора покинул Изенгард, светлый маг потерял покой. Все мысли, и взгляды его были устремлены на юг к Минас Тириту. Часами стоял он на главной башне Ортханка и смотрел на юг. Но даже его зоркое зрение, которое могло преодолевать сотни лиг, не могло показать во всех подробностях, что там происходило.
На следующий день из крепости выехал всадник и галопом помчался на юг. Он нес послание Денетору, в котором Саруман благодарил сына наместника за те сведения, что узнал от него.
Маг никогда не выглядел таким взволнованным, как в эти дни. Он ходил взад-вперед и о чем-то размышлял. Время для него вдруг стало долгим и мучительным.
На третий день он перестал смотреть на юг. Взор его переместился вниз, к основанию башни.
– Подземелье Ортханка, – несколько раз сказал он себе. – Там ответы на все вопросы. Что, если?...
И он боялся спрашивать себя дальше.
Башня была построена им десять лет назад на вершине горы. Когда-то, лето сорок назад, по его заданию гномы-рудокопы обнаружили здесь подземелье, в котором он нашел черный палантир. Это был не простой палантир. Ни в одной из хроник и летописей о нем никогда не упоминалось. Но то, что это был камень видящий издалека, Саруман не сомневался. Это был очень опасный палантир, не менее опасный, чем было Око Дракона, и от него шла сильная и могучая сила. И сила эта была недобрая. Саруман боялся ее, но в то же время его все время влекло к Ортханку.
Когда он только нашел его, то однажды попытался заглянуть внутрь черного камня, но не сделал этого, потому что именно в этот момент к нему пришел Гэндальф и сообщил о возвращении в Темное Царство Саурона, главного врага Светлых магов и Мудрых эльфов, да и всего живого в Средиземье. Саруман тогда не решился на продолжение опыта и спрятал камень обратно в подземелье под надежным замком, и поставил вечную стражу.
Несколько раз за эти годы страстное желание воспользоваться силой палантира Ортханка овладевало им, и каждый раз он отступал в последнюю минуту. Страх оказаться очарованным палантиром останавливал его.
В этот раз, любопытство оказалось сильнее страха и благоразумия.
– Чего я боюсь? – спросил сам себя Саруман в состоянии сильнейшего возбуждения, которое не был в силах унять. – Разве я не самый могущественный маг в Средиземье? Разве не мне подвластна магия? Не меня ли зовут Куруниром, что значит Великий Мастер. Неужели я не справлюсь с этим глупым булыжником? Если он попытается овладеть мною, или окажет на меня влияние, я просто уничтожу его, как это сделал Гэндальф с Оком Дракона.
И Саруман достал ключ от подземелья Ортханка.
Чтобы попасть в подземелье, надо было сначала подняться по внешней лестнице на вершину башни, затем открыть дверь и войти в нее. Затем уже можно было спускаться по чугунной винтовой лестнице вниз ко входу в недра горы.
Саруман отомкнул замок, но тяжелая, окованная медью, дубовая дверь осталась закрытой. Она словно срослась с камнями стены. Маг возложил на дверь руки и прошептал несколько непонятных слов:
– Оронис, бининас, аратор!
Это было заклинание, открывающее невидимые замки. Дверь открылась, словно сама по себе. Но за ней была частая толстая решетка, через которую нельзя было даже просунуть руку.
Глянув на нее, Саруман на мгновение задумался. На мгновения сомнения вновь закрались в его душу. Вот тот момент, подумал он, когда можно отступить.
Но его правая рука уже подняла магический жезл. Решетка вспыхнула ярким белым светом и пропала, так словно ее и не было. Маг сделал первый шаг, после чего уже не в силах был остановиться. Плотная тяжелая тьма навалилась на него со всех сторон, но Саруман не обращал на нее внимания. Он шел, и посох помогал ему сохранить равновесие и не упасть на крутой лестнице с маленькими ступеньками.
– Артыл арано? – вдруг хрипло прозвучали в темноте утробные гортанные звуки.
На Сарумана из темноты глянули две пары желтых совиных глаз. Маг понял, что он уже внизу у самого входа под землю, куда когда-то он уже заходил. И гномы-рудокопы заходили вместе с ним, только вот не смогли вернуться назад. А он смог. И даже вынес палантир. И палантир ничего не смог сделать с ним тогда. Саруман вспомнил это и повеселел. Что же он сейчас стал слабее? Чушь!
– Арано, глыртыб гудх! – ответил он.
Посох его вспыхнул белым пламенем и разогнал тьму.
Два тролля, прикованные тяжеленными стальными цепями к стенам шарахнулись от Сарумана в стороны и буквально вжались в сырые черные камни. Огромными грубыми волосатыми ладонями они закрывали свои лица, чтобы в глаза им не бил яркий свет. Проход дальше вниз был свободен. Маг остановился еще раз.
