шайку, дерзко грабя и убивая на дорогах случайных путников. Вскоре Демиций, так и не разбогатев на разбое, решил вернуться в свой родной город. Нет, думы о матери не были определяющими в его решении. Он хотел вернуться к своей богатой матушке, чтобы вытрясти у нее денежки да опять, не задумываясь, истратить их.
Знал бы Демиций, что теперь известная на всю империю матрона живет довольно скромно и давно уже не имеет тех богатств, некогда доставшихся ей при Тиберии. В Риме Флавии не оказалось. Узнав, что теперь Флавия живет в Неаполе, Демиций, собрав свои пожитки, пешком пошел в Неаполь…
Такова история человека, столь неожиданно свалившегося на головы ничего не подозревавших домочадцев Флавии.
Дальше события стали разворачиваться самым необычным образы.
На следующее утро Демиций проснулся очень поздно и начал день с того, что послал самую старшую служанку Нубию в город за вином. Флавия предложила ему вино, что было у нее в доме, но он, попробовав напиток, поданый матерью, назвал его пойлом для ослов и настоял на своем. Когда ему принесли купленное в винной лавке самое крепкое вино, он выпил целый кувшин, разбавив его водой только наполовину, чем привел в смятение всех обитателей дома. Гиппократ, старавшийся не показываться ветерану на глаза, рассказывал потом своим знакомым рабам, как его молодой хозяин пьет вино. По его словам, выходило, что Демиций и вовсе не разбавляет вино водой, а, наоборот, сначала выпивает кружку фалернского вина, а затем в один кувшин наливает одну за другой кружки яблочного, грушевого и тускуланского и выпивает все это на одном дыханнии. словно какой-нибудь галл или тевтон.
Он был недалек от истины. Демеций действительно имел сильную страсть к беседам с Бахусом. Он пил столько, что денежки Флавии рекой потекли к виноторговцам Неаполя. Соседи вокруг торжествовали, им было приятно наблюдать, как еще несколько недель тому назад гордая, как сам Юпитер Олимпийский, матрона унижается перед своим новоявленным сынком, которого все в округе запрезирали сразу, как тот появился.
Сама же Флавия вела себя действительно странно. Она была так рада появлению сына, которого давно уж считала погибшим, что терпела все его выходки. Она сразу же постарела лет на десять, и превратилась в добрую суетливую старуху. Видевший ее ранее ни за что бы не признал в этой растерянной старушенции первую красавицу великого города. Иногда она, правда, вдруг на время превращалась в прежнюю Люцию Флавию, но это были недолгие часы, и строгий мутно-пьяный взгляд сына тут же ставил женщину на место. Та уже не вспоминала о том, как была строга со своим сыном в пору его младенчества и юности, как больно его наказывала за все его невинные детские шалости, как непреклонно заставляла его выполнять ее материнскую волю. Нет, сейчас она слова не решалась сказать поперек своему уже начинающему лысеть сыночку.
Естественно, что регулярные занятия Флавии с Актис прекратились, и девочка была оставлена в покое. Лишь изредка хозяйка вспоминала о своей маленькой рабыне и возобновляла уроки, но это было уже не так регулярно и настойчиво.
Демиций обратил внимание на странные отношения между Флавией и Актис и выбранил мать за столь бестолковое и никчемное ее увлечение, заметив, что любая рабыня должна иметь подобающее ей место.
Прошло три недели. Демиций ни одного дня не оставался трезвым. Флавию, наконец, начало тяготить такое положение. Постепенно к ней начали возвращаться прежние черты ее характера, и гордая матрона начала брать вверх над старой мамашей.
Она стала прекословить сыну и раз даже устроила ему грандиозный скандал. Демиций сильно удивился бунтарским замашкам матери и послал ее к дьяволу.
Назревала буря в отношениях сына с матерью. Наконец она наступила, когда в один прекрасный день Флавия громогласно отказалась оплачивать бесконечные попойки сына.
Демиций обозвал ее скрягой и старой потаскушкой. Он пригрозил поджечь дом, ушел в город и вернулся глубокой ночью. Он не зашел в дом, а долго ходил вокруг его стен и орал непристойные песни. Умиравший со страху Гиппократ тщетно звал его сквозь дверное оконце, умоляя зайти в дом.
Флавия наотрез оказалась выйти на улицу и урезонить сына. Она наконец взяла себя в руки и стала относится к нему с глубоким презрением.
А тот так и орал на улице, пока под утро не явились стражники и не отколотили его как следует. Они уже собирались отнести беднягу в тюрьму, но Гиппократ, выбежавший наружу, отговорил их и даже уговорил занести пьяного буяна в дом. Те посмеивались над старым рабом, но выполнили его просьбу. В награду привратник угостил всех троих вином и дал каждому по горсти фиников.
Наутро Флавия имела очень строгий разговор с сыном, суть которого состояла в том, что тот должен начать новую жизнь и перестать позорить мать перед людьми. Демиций вдруг захотел исправиться и покаялся перед матерью на коленях в своем поведении и даже пустил слезу. Он клялся самыми суровыми словами, что будет впредь любящим сыном и примерным гражданином.
Но к вечеру он снова оказался смертельно пьян и возглавил толпу хулиганов, пытавшихся разгромить винную лавку. Все погромщики оказались в тюрьме, и Флавии стоило больших усилий вытащить сыночка оттуда. В этот раз Демиций не стал каяться, а, наоборот, в самых грубых выражениях обвинил во всем свою мать. Она, мол, испортила ему жизнь, выгнала из дома без денег, и прочие справедливые и несправед, ливые обвинения бросал он ей в лицо. Наконец, та не выдержала и объявила сыну, что выгоняет его из дома. Но сын наплевал на все ее слова, не раздеваясь, свалился в своей комнате и захрапел, сотрясая воздух и распугивая во дворе всех цикад.
На следующий день все началось заново.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Отношения между Флавией и сыном совсем испортились. Мать перестала обращать на Демиция внимание и занималась одной лишь Актис. Солдат чуть от злости не помер, видя, что мать занимается с этой девчонкой.
Флавия видела, что из-за поведения сына они с каждым днём приближаются к разорению. Ветеран, просыпаясь довольно поздно, кричал к себе прислугу. Рабыни уже знали, что потребует от них их господин, заранее приготовив глиняный кувшин с вином. Когда тот с жадностью проглатывал принесенный напиток и начинал требовать новую порцию вина, женщины говорили, что госпожа приказала им не давать более того, что он выпивал. Тогда Демиций, громко ругаясь на весь дом, требовал в спальню свою мамашу. Но Флавия решила не потакать ему более. Одноглазый солдат, получив от матери очередной отказ в деньгах, клялся тот же час покинуть дом и разносить повсюду, какая она хорошая сука. Мать говорила, что денег у нее больше нет, что они разорены и что её родной сын позорит их семью, и что она только и мечтает, чтобы он покинул ее дом.
Так прошло ещё несколько дней. Флавия вдруг обнаружила, что у неё почти совсем не осталось денег. Она не знала, что ей делать, и, когда Демиций в очередной раз стал вымогать у неё деньги, она не стала потворствовать желаниям сына.
Когда Демиций узнал об отсутствии денег, он нисколько не удивился.
— Эка важность — нет денег! — воскликнул он. — У тебя в доме столько барахла, и, если ты продашь что-нибудь, то от этого ничуть не убудет.
Флавию до глубины души возмутили эти слова.
— Как тебе не стыдно? — закричала она. — Может, ты мне прикажешь продать и всех моих рабынь?
— А почему бы и нет? — ответил сын. — Странная ты женщина, одной ногой уже стоишь в могиле, а туда же, требуешь, чтобы тебе прислуживали как какой-нибудь египетской царице.
Флавия даже онемела от подобной наглости. Сын же спокойно продолжал:
— Мы не так богаты, чтобы кормить ещё и столько рабов. В доме нет ни крошки хлеба, а ты корчишь из себя знатную особу.
— Вон из моего дома! — закричала Флавия. — Мерзкий негодяй!
