прическу, девичьи черты лица и больше походил на прислужниц матроны, которые стояли тут же. Девушки были обнаженные. Две из них находились в ванне, на случай если понадобятся госпоже; еще две стояли напротив раба с подносом у противоположного края ванны, которая наполовину возвышалась над землей, а наполовину уходила вниз. У ног рабынь лежало розовое египетское покрывало почти такое же тонкое, как шелк, только помягче.
Когда из-за пальмы вышел раб, как две капли воды схожий с тем, что подавал напитки, и доложил купающейся матроне, что сюда идет господин, Фабия по специальным ступенькам, поддерживаемая рабынями, следившими, чтоб хозяйка не поскользнулась, вышла наружу, где стоявшие две невольницы тут же завернули ее в подготовленное заранее покрывало. Две рабыни так и остались стоять в воде, так как купание еще не кончилось. Фабия легла на стоявший здесь же диван. Раб с подносом подошел к ней и встал на колени. Фабия улыбнулась, погладила его кудри и щеки, коснулась пальцами губ раба. Затем она взяла с подноса чашу с розовой, подслащенной медом и виноградным соком водой.
Когда Леонид вошел, его встретил холодный и равнодушный взгляд жены.
— Надеюсь, дорогая, я тебе не помешал? — спросил Леонид.
Фабия молчала.
— Я сейчас иду в баню, — продолжал Леонид, — и решил вот кое о чем поговорить с тобой.
Голос его был слегка сдавленным. Он подошел к ванне и с равнодушием смотрел на стоявших в ней рабынь. Глаза его скользнули по их грудям и уставились вниз на воду. Встречаться взглядом с женой ему не хотелось.
— О чем же ты хочешь поговорить со мной?
Фабия также не смотрела на мужа. Её куда больше интересовала чаша с розовой водой.
— До меня дошли слухи, — Леонид кашлянул, — я, конечно, не придал им значения…
— Ты всегда был любитель собирать сплетни? — Фабия презрительно усмехнулась.
— Это касается Валерия, моего племянника, — повысил голос Леонид.
Фабия даже глазом не моргнула.
— Так что же твой племянник? — спросила она.
— Он стал слишком часто захаживать в наш дом.
— Ну, так что ж, если мальчик так привязан к своему героическому дядюшке? — усмехнулась Фабия. — Это вполне естественно, что он часто бывает у него в гостях.
— И почти всегда забывает повидаться с ним, а бежит сразу к своей тетке.
Леонид с негодованием посмотрел на жену. Та не пошевелилась.
— Что поделать, — сказала она. — У тебя в кабинете вечно сидит какой-нибудь солдафон. Он просто не решается тебя побеспокоить.
— Не решается, или ему кто-то не разрешает?
— Не понимаю, что ты этим хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что ты, дорогая, слишком много времени проводишь с моим племянником. Люди начинают говорить всякий вздор.
— Мне нет дела до того, что говорят люди. — Фабия отвернулась от мужа и стала рассматривать свои тщательно ухоженные ногти.
Леонид зачерпнул ладонью воды из ванны и смочил лицо. Неслышно выругался.
— Это может навредить его карьере, — наконец сказал он.
Фабия повернулась к мужу, с удивлением подняв брови.
— Только не говори мне о том, что тебя так волнует его судьба, — сказала она — Ты же готов утопить его а море! Тебя бросает в дрожь, как только ты подумаешь о деньга к своего брата.
Эга фраза до глубины души обидела Леонида.
— Женский язык хуже жала змеи. Он ранит в самое сердце, и намного сильнее меча, — пробормотал бедный вояка — Ты же знаешь, Фабия, что я люблю своего несчастного брата. Разве я когда-нибудь говорил об его богатстве? Я всегда стойко сносил все удары судьбы и никогда не завидовал тем, у кого есть деньги.
— Так зачем же ты женился на мне?
Леонид не стал отвечать.
— Тебе так понравились мои глаза? — продолжала издеваться жена.
— Замолчи сейчас же или я…
— Что ты? — с любопытством спросила Фабия.
Петроний Леонид не стал отвечать. Он резко повернулся и, не прощаясь, пошел прочь и скоро скрылся из виду. Улыбка тут же исчезла с лица Фабии. Её сменила маска злобы и ненависти В этом состоянии, она сбросила с себя покрывало и нагая, подобно фурии, набросилась на бедных рабыня. Она таскала их за волосы, била по щекам, впивалась ногтями в обнаженные груди девушек, оставляя на ник глубокие царапины, лупила кулаками по спинам… Несчастные рабыни не имели даже права как-то уклониться от ударов хозяйки, дабы не заслужить еще более страшную кару. Матрона долго на могла успокоиться. Вода не освежила, а только разгорячила ее, и рабыням, которые были в ванне, попало еще больше, чем тем, что были снаружи. Когда Фабия наконец-то вышла из воды, она снова, не вытираясь, легла на диван. Раба, протянувшего ей поднос с питьем, она с размаху ударила по лицу. Поднос со звоном упал на землю. Затем Фабия приказала невольнику массировать и натирать маслом ее тело Только так она начала понемногу успокаиваться.
Муж ее тем временем быстрым шагом вышел из ворот своего дома Здесь его ждала лектика, около которой стояла толпа рабов и вольноотпущенников, вездесущий Рупий отдавал направо и налево приказы и распоряжения. Стоял невыносимый шум. Леонид поморщился, и, запахнув поплотнее тогу, залез на мягкие подушки носилок. Как старый солдат и офицер, он больше любил ездить верхом или ходить пешком, но сейчас, когда он вне службы, приходится быть таким же, как и все.
Досада на жену не проходила. Вечные капризы Фабии сделали Петрония Леонида озлобленным и несдержанным. А все из-эа ее вздорного характера. Ссоры с женой случались из-за самых мелких происшествий, переходя иногда а такие перебранки, что Леонид, весь кипя в душе, сильно разгневанный уходил от Фабии. А та, с напускной холодностью, спокойно отвечала на резкие выпады своего мужа, тем самым еще сильнее распаляя его.
Но ссоры никогда не происходили при людях. Госпожа держалась с мужем ласков, было ли эта на званых пирах в своем доме или же при выхода а город. Казалось, настоящая идиллия царит в этой семье. Но накопившиеся за день самые ничтожные случаи недовольства друг другом были темой длинного разговора, который редко кончался примирением сторон. Часто же ссоры доводили Фабию и Леонида до такого состояния, когда им хотелось избавиться как можно скорее друг от друга. Узы брака, связывавшие обоих, готовы были вот- вот развязаться. Но каждый раз неведомая сила удерживала Фабию и Леонида от развода. Легат редко бывал в доме, проводя большую часть своего времени в казарме или же отдыхая вместе с друзьями. Если Леонид и бывал на вилле, то старался как можно реже встречаться с женой, предпочитая тишину и уют своего кабинета. Да и женился он на Фабии (жена все-таки была права) только из-за огромного богатства, переданного из рук ее родителей; тогда еще молодому, но уже снискавшему славу Петронию Леониду. Леонид был близок к императорской семье, карьера его стремительно пошла вверх после британского похода, триумфально завершившегося у римского Капитолия. Родители Фабии, боясь за жизнь семьи и за судьбу своего состояния, доставшегося им от знатных предков, отдали свою дочь за Петрония Леонида. Из рода Катулла во время правления Тиберия и Калигулы было убито или сослано в ссылку множество знатных семей. В правление Клавдия хотя и было более спокойно, но и в это, время не избежали конфискаций имущества и ссыпки две семьи из этого рода, напрасно обвиненные в заговоре против императора. Избежать злой участи, постигшей многих знатных римлян и находившихся в опале у принцепса, можно было заключением брака с семьей, приближенной к цезарю и пользовавшейся у него покровительством. Этот брак не был заключен по любви. Фабию Леонид не привлекал как муж или страстный любовник. Скорее всего, все было наоборот. Любви между супругами было так мало, что ее едва хватало лишь для того, чтобы не показать своим друзьям истинные отношения, установившиеся в семье. Поначалу Фабии льстила слава мужа, его высокий чин в армии. Но она желала другого. Ей хотелось власти и любви. И хотя, как ей казалось, она при помощи своего богатства добилась заметного успеха в обществе, все же хотелось большего.
