моего племянника Валерия. Понял? Предлог найдешь сам. Ты ведь мастер на подобные дела. Не так ли?
И похлопав оторопевшего Корнелия по плечу, легат пошел в известную беседку.
Он уселся там на скамье и уставился на скульптуру. Когда сюда вбежала Актис и, увидев его растерялась, Леонид как ни в чем не бывало, спросил девушку, что она тут делает.
— Извини, мой господин, — ответила Актис, — но старший садовник прислал меня сюда разрыхлить землю в цветах. Я не знала, что ты здесь.
— Раз тебя прислали сюда для дела, — Леонид кашлянул. — Закрой рот и выполняй его. Чего болтать лишнего. Работай, ты мне не мешаешь.
Смущенная девушка стала рыхлить землю. Господин молча смотрел на нее и ни разу, пока Актис работала, не отвел от неё глаз.
— Да, — сказал он, когда рабыня, кончив работу, грациозно выпорхнула наружу. — Я начинаю понимать Валерия. Как же это раньше я ее не замечал? Девчонка так хороша, что у меня и слов нет. Если моя жена вдруг опять увидит ее, бедняжке несдобровать.
Леонид еще долго сидел в беседке и думал о чем-то своем. Изредка он вздрагивал и, почмокивая губами, снова впадал в задумчивость.
Актис давно уже успела забыть встречу с хозяином и теперь работала совсем в другом конце цветника. Нетрудно догадаться, о чем она думала.
Корнелий же молил богов о том, чтобы они отвели от него беду.
У себя в комнате тосковала Фабия. Она тоже с грустью и одновременно со злостью думала о племяннике своего мужа.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
— Господин, — раб тряс за плечо Валерия. — Проснись, господин. Письмо из Байи.
Время было послеобеденное, а юный патриций всё ещё спал. Услыхав, что принесли послание от отца, он вскочил с постели, сонно протирая глаза.
— Давай сюда, — Валерий схватил свернутый в трубочку пергамент и, разорвав печать, быстро пробежал глазами текст.
— Хвала богам. Жив. Как ты меня напугал, негодяй! — Молодой аристократ погрозил кулаком, слуге.
Отправив раба прочь, Валерий сам оделся и, оставшись довольным своим внешним видом, вышел из спальни.
— Чем же сегодня заняться, — думал юный патриций, шагая по длинному коридору. — Отец пишет, что целебные ванны пошли на пользу и что чувствует себя вполне прилично. Опять порывается ехать в Капую. Ох, и беспокойный папаша… Зайду-ка после трапезы к Энею, может быть что-нибудь посоветует… А к Актис придется идти ночью. Юлию я ничем не мог помочь, боги свидетели этому. Жаль парня, жестоко пострадал за ласки Фабии.
Стол был уставлен яствами. Ополоснув пальцы рук в чаше с морской водой, поданной рабом, Валерий возлёг на пиршественное ложе.
Лишь грудку зайца, два алых апельсина, чашу фалернского вкусил Валерий за трапезой. Достаточно скромный обед для человека всаднического сословия. Затем юный аристократ поспешил в библиотеку. Дверь была приоткрыта, за столом, скрипя стилем, сидел Эней.
— Здравствуй, друг мой, как поживаешь?
— Прекрасно, Валерий. Ты чем-то взволнован? — Эней настороженно глядел на друга.
— Отчасти. Мне грустно, что Актис нет рядом со мной.
Вольноотпущенник улыбнулся. Его глаза с лукавством искрились.
— Совершим прогулку, друг мой, — предложил молодой аристократ Энею. — Заглянем к приятелю.
— К которому мы уже один раз собирались, но так и не попали в гости?
— Верно. Но сегодня надо обязательно зайти к нему. Я же обещал!
Через два часа двое молодых людей поднимались по скрипучей лестнице, ведущей на третий этаж дома, в котором жил Апполоний, жильцы выглядывали из окон, провожая долгими взглядами незнакомцев, пожаловавших невесть зачем к странному постояльцу их дома.
Апполоний и, вправду, казался загадочным человеком. Рано утром уходил из дома, оставляя в квартире огромного пса, весь день скулившего по хозяину (никто не бывал в комнате у поселившегося здесь недавно незнакомца). А возвращался поздним вечером. На приветствия соседей молча кивал головой в ответ и бесшумно скрывался за дверью своего «островка».
«Островками» римляне называли квартиры, сдаваемые в наем и выходившие окнами на все четыре улицы, которые окружали дом. Говорили даже, что его посетители здесь в качестве шпионов городских властей, и поэтому визит двух юношей был встречен жильцами дома с нескрываемым интересом.
— Кто там? — донесся голос Апполония, когда Валерий постучал в дверь.
— Принимай гостей. Да не одного! — юный патриций подмигнул Энею.
Дверь отворилась. На пороге, держа черную собаку за ошейник, стоял великан и, прищурившись, всматривался в лица посетителей.
— 0! Проходите в комнату, — Апполоний был рад видеть Валерия и его спутника.
— А собака не тронет?
— Она чувствует друзей. Так что не волнуйтесь-, Располагайте моим домом, — хозяин жестом указал молодым людям на диван, стоявший у расписной стены.
— Неплохо, неплохо, — Валерий с изумлением осматривал обстановку комнаты.
Несколько драгоценных ваз, великолепный ковер из Персии, диковинки из Китая и Индии, пять или шесть бюстов римских полководцев (среди них был Гней — Великий Помпей), а в углу на полочке — древние фолианты.
Апполоний, хотя и не был красив, но вызывал симпатию. Его глаза светились мудростью и доброжелательностью. На Энея он с первых же минут произвел благоприятное впечатление. Сразу было видно, что этот великан не только обладает недюжинной силой характера, но и ценит в беседе не пустую болтовню, а умную мысль.
— Приятно видеть в сотрапезнике мудрого собеседника, — комплимент Энея смутил Апполония. Уже полчаса они возлежали на скамьях, как то сразу сдружившись. Перед ними стоял небольшой стол, уставленный овощными блюдами, а в центре, на великолепном подносе, лежали лишь жалкие остатки куропатки.
— Привык питаться скромно. Но для друзей всегда что-нибудь найдется, — говорил хозяин приглушенным голосом. — Вы спрашиваете, где я побывал? Да, считай, почти весь мир объездил. Мне даже прозвище дали «Муха». То ли от назойливости, то ли оттого, что я исколесил не одну часть света, спрашивают мое имя, я уж им по старой привычке — «Муха» — отвечаю.
Апполоний тяжело вздохнул, по-видимому, помнив былое. Одним глотком он опрокинул себя оставшееся в чаше вино и, проведя рукой по голому черепу, усмехнулся:
— Вот так и живу. Обхожусь, как сами видите, без женщины. Хотя совсем без них нельзя. Но ни приходят и уходят. Долго не задерживаются.
— Ты покажешь свои древние рукописи? — Валерий кивнул в сторону папирусных и пергаментных свитков.
— Обязательно.
Апполоний хотел уже принести несколько книг, но Валерий и Эней сами поспешили к таинственной полочке, где лежали повествования последних веков. Валерий перебирал одну за другой древнейшие книги, которых было не так уж и много, но все они были свидетелями далекой эпохи. Рука римского аристократа дрогнула, когда он развернул очередной папирус. Это была трагедия, написанная рукой самого Еврипида и когда-то пропавшая из библиотеки Гая Веция. — Откуда это у тебя? — дрогнувшим голосом обратился Валерий к хозяину. — Это длинная история. Скажу лишь, что купил эту рукопись у одного книготорговца в
