Демон плюс

улиц или номерами: тогда люди изъяснялись гораздо проще. Достаточно сказать: «А где здесь дом Корнелия – того, что живет в шестом переулке от базара?» – и тебе его покажет каждая собака. Я найду этот дом. Буду спрашивать всех прохожих подряд – кто-нибудь да ответит. Никакого риска. Меня запомнят? И ладно. Все, что отпечатается в памяти – силуэт всадника на лошади. Лицо незнакомца и масть кобылы не разглядеть в окутавшей город кромешной тьме.

...Оказаться у нужного дома получилось проще простого, первый же встречный прохожий ткнул в него пальцем. Если бы не он – я точно мог проскакать мимо. Просто не на что смотреть: маленькая, приземистая, неприглядная халупа. Я бы в такой собаку держать постеснялся. Напротив угнездился кособокий глинобитный сарай – хранилище для соломы, которой кормят скот. Спрыгнув с лошади, я отпускаю ее, сильно ударив по крупу – она мне больше не нужна. Кобыла, обиженно заржав, скачет от меня прочь. Вот и отлично. Черт возьми, да я настоящий счастливчик. Удача сама плывет – прямо ко мне в руки.

Я лезу в пришитый карман за пистолетом, кожа ладони чувствует теплую, ребристую рукоять. Прекрасно, оружие на месте. Однако в следующий момент меня потрясает глубокое разочарование. Я спешно, кусочек за кусочком, обшариваю всю одежду – отдельно изучаю каждую ниточку, нервно давлю на ткань подушечками пальцев. Тщетно. ОДНА ИЗ ОБОЙМ ИСЧЕЗЛА! Скорее всего, я обронил ее во время пешего пути по пустыне, или она вывалилась из кисета, пока я скакал на лошади. Не сдержавшись, я взрываюсь отборными ругательствами на родном языке, бессильно потрясая в воздухе кулаками. Но не проходит и минуты, как я умолкаю, ведь меня могут услышать. Пустые расстройства не помогут делу, надо исходить из существующей реальности. А реальность такова, что у меня осталась только одна обойма. Обстоятельство, безусловно, хреновое, но вовсе не безнадежное. Как мне следует поступать – я решу немного позже. Сейчас нужно отдохнуть после долгого пути, отлежаться в придорожных кустах. И заглянуть в гости к хозяину этого задрипанного домишки.

...Вот любопытно – как он отреагирует на мое появление?

Глава двенадцатая ПОЛУНОЧНЫЙ ГОСТЬ

(ближе к двенадцати часам вечера, окрестности Ерушалаима – неподалеку от Масличной горы)

...Как всегда в последнее время, он явился домой поздно – толкнув трухлявую дверь, усталой походкой зашел в убогую каморку. Дверь держалась на «честном слове». При желании ее можно было вышибить одним плевком. Но разве у него есть во владении что-то, ради чего требуется вешать замок? Самый пропащий вор – и тот не позарится на скудные пожитки. Потрескавшийся от древности стол, жесткая лавка для сна, неказистый кувшинчик с водой, кусок засохшего хлеба – вот и все его имущество. Мышей не видел уже с полгода, перевелись – сдохли от голода или прозорливо сбежали к более зажиточным соседям.

Размышляя, он подошел к столу, поспешно отломил кусок черствого хлеба, брызнувший крошками. Сухарь царапал небо, но он не обращал внимания – глотал твердые куски жадно, почти не жуя. Такое происходит каждый раз: возвращаясь из грота после задушевных бесед с Кудесником, он чувствует по- настоящему волчий голод. Времени пообедать нет: когда слушаешь его речи, все остальные чувства (включая и животную потребность в насыщении) мгновенно угасают. Каждый новый день, проведенный с ним, лучше, прекраснее и познавательнее предыдущего. Это ли не доказательство чудес, излучаемых его божественной сущностью? Вот и сегодня Кудесник не замедлил потрясти всех своих друзей – подумать только, он собрался воскресить мертвого! Впрочем, радость оказалась краткой – эта новость даже самых верных учеников привела в полнейшее смятение и раздрай.

...Действительно, стоит ли ему так рисковать? Сейчас сытые ерушалаимские чиновники считают Кудесника кем-то вроде работника заезжего цирка, но после опытов с мертвецами отношение может в корне поменяться. Первосвященник Иудеи Иосиф Каиафа, да и царь Ирод Антипа обязательно занервничают. Каждой власти свойственно опираться на подконтрольную религию. Наличие высших сил – розовая прелесть, способная оправдать множество неудобных вещей. Взять хотя бы причины бедности. Любой священник запросто объяснит: ты живешь плохо потому, что своим нахальным поведением прогневил богов, а вовсе не по причине очередного повышения налогов. Не возмущайся, а прилежно молись, жертвуй на постройку храмов, и тогда все образуется. Не помогает? Ну что ж, проблема решаема – молись еще сильнее, жертвуй еще больше!

Стоит Кудеснику воскресить мертвеца, от сна воспрянут все – и Синедрион, и Ирод Антипа, даже женственный Пилат, предпочитающий грозам политики грешное возлежание в саду с молодыми солдатами. Пока остальные ученики наивно упивались общим успехом (популярность Кудесника росла как на дрожжах), у Учителя понемногу начали появляться тайные враги. Иначе откуда на базаре появились пожелтевшие папирусы с фривольными картинками? Только представьте себе эту мерзость – Кудесник возлежит в объятиях полуголой Марии Магдалины. Толстые торговки, прыская в кулак, заворачивали в папирусы свежую рыбу, так что каждый покупатель имел возможность внимательно рассмотреть рисунок, придя к себе домой.

...Выяснить заказчика картинок не удалось. Подпись внизу объясняла немногое, мелкие кривые буквы гласили: «Прелюбодеяние срисовано со слов лучшего друга старого погонщика ослов Иегуды, а свидетельницей тому явилась слепая племянница его бывшей жены». Возможно, это дело рук мстительных торговцев вином, насмерть перепуганных недавними чудесами. Спешно доложили Кудеснику, однако тот лишь отмахнулся, исполненный удивительной беспечности. Мол, «люди сами разберутся, где правда, а где ложь». О да, они разберутся. Знатоки еще те. Недавно в Ерушалаим приезжал один напыщенный путешественник из Ливии: повсюду на площадях распинался, как, будучи проглочен китом, прожил у него в брюхе три дня, а потом выбрался наружу. Через неделю парень уже обзавелся парой помощников, продающих билеты на его выступления в амфитеатре. Народ валил валом, на лучшие места велась предварительная запись. А тут – привлекательная «клубничка» с голой женщиной да еще и ссылка на очевидца. Никто ж не задаст себе вопрос: а что, кроме своих эротических фантазий, могла увидеть эта слепая племянница? Он робко попытался объяснить Кудеснику минусы оживления мертвецов, но тот привычно улыбнулся в ответ: «Не беспокойся, все будет хорошо». Куда уж лучше. Даже если исключить проблемы с властями, возможны и бытовые сложности. Кандидатуру для такого важного дела, как воскрешение, следует подбирать с оглядкой. Он, например, не желал бы оживления своей бабушки: старая карга и без того коптила небо достаточно долго, вытягивая из него все жилы. Вообразите милейшую ситуацию: человек умер, родственники вовсю делят домишко и денежки. И тут вдруг является воскрешенный покойник. Славное будет зрелище, ничего не скажешь.

...В хлипкую дверь тихо постучали. Хозяин дома – молодой человек с льняными волосами и миловидным, как у девушки, лицом – оторвался от сумрачных дум. Послышалось – или правда был стук? Да, кажется. Кто это может быть в столь позднее время? Наверное, старик нищий, ночующий в соломенном сарае неподалеку. Бывает, он приходит по вечерам, чтобы выпросить остатки черствого хлеба. Надо же, какая досада... а он и сам не заметил, как съел все до крошки. Что ж, пусть войдет – если он не сможет предложить ему пропитание, то, по крайней мере, обеспечит ночлегом. Стук повторился, но уже слабее. Да-да, конечно. Сейчас он откроет. Поднявшись с лавки, хозяин сделал несколько шагов к выходу.

...Однако дверь сама распахнулась ему навстречу.

...Он собрался закричать, но крик свернулся в горле мертвой птицей. Широко раскрыв глаза, молодой человек вытянул вперед ладони. В страхе отступая назад, он инстинктивно пытался защититься от кошмарного чудовища, явившегося к нему посреди ночи. Изо рта вырвалось хриплое бульканье – неловко споткнувшись, он задел локтем стол. Стоявший с краю кувшинчик свалился на пол и со звоном разлетелся вдребезги, отчаянно хлюпнув остатками воды.

ДЕМОН... САМ ДЕМОН ПРИШЕЛ ЗА НИМ – ПРЯМО ИЗ АДА.

Он не мог отвести взгляда от лица ночного гостя. Ужас сдавил его грудь, разрывая сердце остриями кривых клыков. Тот, наслаждаясь произведенным эффектом, выпростал из одежды руки. Пальцы сомкнулись на его горле. Он не сопротивлялся, тело не повиновалось ему, наливаясь тяжелой мягкостью.

ЕГО ЛИЦО... БОГИ ВЕЛИКИЕ, ЕГО ЛИЦО!

– Кто ты? – прорезал ночную тишину хрипящий голос. – Ответь, кто ты?

Раздался сухой треск. Юноша безвольно сполз вниз, его голова, стукнувшись об пол, улеглась среди